Стоя на крыльце главного корпуса санатория, Владимир Генрихович курил любимую гаванскую чаруту, изредка бросая взгляды то на подъездную дорогу, исчезающую в недалеком перелеске, то на роскошный "Ролекс" на своей левой руке. Наконец среди серо–черного частокола деревьев замелькал желтый силуэт санаторского мини–буса. Энгельс тут же загасил сигарету, спрятал окурок в серебряный портсигар и сунул в рот мятную пастилку. Затем прикрыл глаза и сплел пальцы рук в мудру11 Небесного Храма, позволяющую максимально сконцентрировать внутренние резервы и усилить восприимчивость эмоциональной сферы.
Восточными практиками директор научного отдела ГПИ увлекался много лет подряд и сумел достичь высоких результатов в самосовершенствовании. Он свято верил, втайне от всех, что таким путем рано или поздно овладеет высшими сиддхами - паранормальными способностями - и станет настоящим магом. Энгельс уже сейчас освоил кое–что из арсенала эспера и стал достаточно сильным суггестором12, которому вполне по силам было подчинить своей воле обычного человека, не говоря уже о детях.
Мини–бус вкатился в раскрытые ворота, скрипя свежим новогодним снежком, и замер перед крыльцом. Из пассажирской двери спустился очень высокий, выше директора почти на голову, парень лет двадцати, одетый в меховую "аляску". Он подошел к Энгельсу и приветствовал его традиционным индийским жестом - полупоклоном со сложенными перед грудью ладонями.
- Хайре, геше!13 - тихо произнес парень. - Я исполнил твою просьбу.
- Благодарю тебя, идущий, - кивнул в ответ директор. - Проводи наших новых братьев и сестер в их комнаты, пусть они немного отдохнут с дороги. Я встречусь с ними через час.
- Среди них есть достаточно сильные "спящие", геше, - в сомнении покачал головой парень. - Мне было очень трудно удерживать их в шуньяте14…
- Хорошо, я успокою их сам. - Энгельс решительно направился к мини–бусу.
В глубоких удобных креслах салона сидело полтора десятка мальчиков и девочек. Пятнадцать пар разноцветных, но одинаково встревоженных и настороженных глаз уставились на директора. Владимир Генрихович глубоко вздохнул, сложил пальцы в мудру Земли и заговорил низким, рокочущим голосом, казалось, идущим откуда–то из его груди:
- Приветствую вас, мои младшие братья и сестры! Ваш долгий и трудный путь окончен. Вас ожидает теплый и светлый дом, добрые друзья, интересные встречи и увлекательные рассказы обо всем, что только пожелаете! Отныне вас никто не будет обижать и заставлять. Чем вам заниматься, вы будете решать сами. Любые ваши пожелания, если это возможно, будут выполняться. Я покажу вам, кем вы можете стать на самом деле, и каждый из вас сам выберет свой путь. Я стою сейчас перед вами, я улыбаюсь вам, я вижу вас, вы слышите мой голос и теперь вы верите только мне!15
Энгельс обвел детей внимательным взглядом и незаметно расслабился: суггестия прошла успешно. Ребятишки заулыбались в ответ, из глаз исчезла настороженность - они уже любили его!
- Друзья, меня зовут Владимир Генрихович, - продолжил директор уже обычным голосом. - Сейчас вас проводят в ваш новый дом, вы сможете сами выбрать в какой комнате и с кем жить. После обеда я вам покажу весь наш замечательный и удивительный дом и расскажу, какими необыкновенными вещами мы с вами тут будем заниматься! Прошу, дамы первые!..
Девочки захихикали и одна за другой, важничая, пошли к выходу. Владимир Генрихович встал снаружи и каждой подал руку, улыбаясь и слегка нажимая большим пальцем на тыльную сторону кисти детей - "точку доверия", закрепляя эффект суггестии. С мальчишками он проделал то же самое, "по–взрослому" пожимая им руки.
Когда последний из "борзых щенков" скрылся за дверью санатория, Энгельс шумно выдохнул и, привалившись к теплому борту мини–буса, вытащил из портсигара недокуренную чаруту. Из кабины машины выбрался водитель, до того сидевший как мышь, тоже достал пачку и закурил.
- Виртуозная работа, шеф! - хохотнул он.
- Что ты в этом понимаешь, Будильник? - язвительно усмехнулся в ответ Владимир Генрихович. - Ты, например, знаешь, что такое суггестия?
- А по мне хоть офигестия - один хрен! Лишь бы бабосики в кармане шуршали. Я вам тогда хоть сотню этих спиногрызов накопаю…
- Ладно, накопаешь. Потом. А сейчас отгони машину и гуляй до понедельника. Бабосы свои в кассе получишь.
Энгельс выстрелил окурком в сугроб и двинулся к дверям санатория.
***
Игорь Потоцкий нервничал, хотя и старался не показывать виду. От природы чувствительный ко всякого рода неприятностям, после того как передал через FTP–сервер план территории центра и график работы сотрудников, Игорь не находил себе места. Все его нутро вопило: "Опасность! Надо бежать, тебя вычислят!.." Но другая часть сознания, подчиненная чужой воле, не давала удариться в панику, заставляла напрягаться до скрежета зубовного и продолжать работать как ни в чем не бывало.
Время шло, но никто за ним не приходил, не арестовывал, не следил за каждым шагом. Другой бы на месте Потоцкого давно расслабился - пронесло! Но Игорь обостренно чуял, что ничего не закончилось, и его задержание - дело времени. Поэтому, когда в помещение лаборатории компьютерного прогнозирования и анализа вошли сразу три "перуновца" с черно–красными жезлами шокеров в руках, Потоцкий понял: это за ним!
Выхватив из ящика стола давно заготовленный травматический пистолет, Игорь, будучи хорошим спортсменом, легко перепрыгнул через стол и почти в упор выстрелил во вставшего на пути "перуновца". Парень, явно не ожидавший такого поворота, не успел среагировать и отлетел к стене от удара резиновой пули в грудь, выронив шокер. Потоцкий на бегу подхватил трофей и ткнул им во второго "перуновца", попытавшегося перехватить "крота". Боец увернулся от выпада, но не сумел удержать равновесие и упал в узкий проход между компьютерными столами. В третьего противника Игорь тоже выстрелил и промахнулся. Однако парень, явно ошарашенный невиданной прытью тощего "ботаника", не смог адекватно отреагировать на атаку и замер буквально в паре метров от выхода.
Путь бегства был свободен. Игорь отшвырнул шокер, пинком распахнул дверь и пулей вылетел в коридор… прямо в объятия Белогора. В отличие от своих бойцов, волхв был настоящим мастером. В течение секунды он провел связку - удар раскрытой ладонью в лицо, захват запястья руки с пистолетом и разворот на сто восемьдесят градусов с одновременной подсечкой обеих ног противника, - и Потоцкий, оглушенный, оказался на полу ничком, жестко прижатый коленом между лопаток.
- Не советую сопротивляться, - спокойным и ровным голосом произнес Белогор, удерживая его правую руку в плече на грани вывиха.
- По какому праву!.. - вякнул было Игорь, но тут же сник.
- Думаю, вы и сами все прекрасно понимаете, - констатировал волхв. - Сейчас я вас отпущу, вы медленно встанете и не будете делать резких движений. Со мной вам все равно не справиться. Договорились?
- Да…
Белогор разжал захват, поднялся и отступил на шаг, к стене. Потоцкий тяжело сел на полу и принялся массировать вывернутую кисть.
- По–моему, вам есть что рассказать, - уверенно продолжил волхв.
- Не понимаю, о чем вы, - пожал плечами Игорь, лихорадочно пытаясь найти выход. "Ликвидируют! Как пить дать прикончат!.. - билась паническая мысль. - Никто же не знает, где я работаю… Подписку давал… Идиот!.."
- Не вынуждайте меня, господин Потоцкий, - с тихой угрозой перебил Белогор. - У меня нет ни малейшего желания вступать с вами в дискуссию! Сейчас мы пройдем в мой кабинет, и там вы подробно ответите на все мои вопросы. Это в ваших же интересах! Вставайте!
Игорь кряхтя поднялся и затравленно посмотрел на волхва, потом на вышедших в коридор бойцов, ведущих под руки своего пострадавшего товарища. Та же самая, волевая часть сознания, не дававшая запаниковать, вдруг снова проснулась и взяла власть над телом. Оставаясь внешне расслабленным, Потоцкий покорно двинулся по коридору в сторону административного крыла здания.
Возле лестницы к ним присоединился встревоженный Медведь. Увидев покалеченного бойца, сотник потемнел лицом, сжал кулаки и шагнул к пленному, но Белогор жестом остановил его порыв.
- Медведь, доставь раненого в лазарет и приходи в мой кабинет. Да, и позови Пустельгу.
Услышав это имя, Потоцкий невольно вздрогнул. Пустельга был самым известным в центре эспером. Причем его способности были природными, а не "разбуженными", как у остальных. Лучше всего у Пустельги получалось чтение чужих мыслей. Хотя это и нельзя было назвать настоящей телепатией, потому что мысленный раппорт он мог устанавливать только при непосредственном контакте, приложив ладони к вискам или лбу и темени человека. Зато когда раппорт включался, Пустельга легко брал под контроль чужое сознание, и сопротивляться человек уже не мог.
Игорь решил сделать еще одну попытку сбежать. Едва Медведь и бойцы скрылись за поворотом коридора, он резко прыгнул к лестнице и рванул вниз через три ступеньки. Уж что–что, а бегать Игорь умел - все–таки мастер спорта по пентатлону. Он не собирался бежать через весь парк, понимая, что не успеет, и его перехватят еще до ворот. Вместо этого Потоцкий решил добраться до своего коттеджа, забаррикадироваться там и выйти на связь со своим покровителем. Номер сотового телефона для экстренной связи прочно сидел в мозгу провалившегося "крота". Хозяин заверил Игоря, что в этом случае сумеет вызволить его из западни.
Однако планам Потоцкого не было суждено сбыться. Выскочив в холл первого этажа, он к своему ужасу увидел перед собой… Белогора! Непостижимым образом волхв опередил беглеца и теперь стоял возле выхода из здания в обманчиво расслабленной позе.
- Хорошо бегаете, господин программист, - хищно улыбнулся Белогор.