* * *
К вечеру Манфред вышел к железной дороге "Юнгфрау". Вернуться на станцию Эйгера он не решился и пошёл вдоль зубчатого полотна. Несколько раз прятался за насыпью, пропуская поезда, идущие в Кляйне-Шайдег. Когда стало совсем темно, он пропустил очередной короткий состав, догнал последний вагон и запрыгнул на подножку.
К ночи добрался до конечной станции в надежде поймать попутку до Люцерна. А если повезёт, то и до Цюриха. Фред спрыгнул на насыпь, как только впереди показались огни вокзала. Обошёл посёлок, чтобы попасть на трассу, ведущую на север.
Из-за поворота блеснул свет фар, и машина, вильнув по заснеженной дороге, поползла в его сторону. Манфред поднял руку. Автомобиль, несколько раз моргнув поворотником, остановился.
Лист дёрнул дверную ручку и заглянул в авто. За рулём сидел Ракеш. Ни слова ни говоря, Манфред протиснулся в салон и коротко ударил Ракеша в переносицу. Индус запрокинул голову, Лист нанёс второй удар в кадык. Ракеш захрипел и ткнулся лицом в рулевое колесо. Лист оглядел салон - кроме Ракеша в машине никого не было. Оставаться на дороге было смерти подобно, тем более теперь, когда в рюкзаке у Манфреда лежала тетрадь Хирта.
Лист перетащил водителя на пассажирское сиденье и сел за руль. Отпустил стояночный тормоз, толкнул рычаг вперёд и с силой надавил на педаль газа. Машина несколько раз дёрнулась и, загребая снег передними колёсами, рванула с места.
- Чёртова техника!
Первую сотню метров он боролся с рычагом переключения скоростей. Ракеш закашлялся и попытался повернуться в сторону Листа. Манфред ударил его наотмашь по лицу, и тот затих, запрокинув голову.
Всякий раз, когда в зеркале заднего вида вспыхивал свет фар, Манфред топил педаль газа в самый пол, рискуя вылететь с трассы. К двум часам ночи повалил снег, и видимость стала ни к чёрту. Лист с остервенением щёлкал тумблерами, пытаясь включить дворники.
- Рычаг справа от руля, - прохрипел Ракеш.
Он наклонился вперёд, шевелил разбитыми губами и сплёвывал сгустки крови себе под ноги. Манфред включил дворники и хотел в очередной раз вырубить Ракеша, но передумал. Тот сидел тихо, перепуганный насмерть.
- Оружие есть? - спросил Лист.
- Я не ношу оружия, - прошепелявил Ракеш и высморкался на коврик. - Ну ты и сукин сын!
Впервые за всё время он обратился к Манфреду на "ты".
Ракеш выпрямился и запрокинул голову, пытаясь остановить кровь. Манфреду приходилось следить за ним, за дорогой, поглядывать в боковые зеркала. Слава богу, на всём протяжении трассы, насколько было видно, он не заметил ни одной машины. В такую погоду только сумасшедший рискнёт сесть за руль.
- Чёрт бы вас побрал, Лист! Вы мне зуб выбили.
- Заткнитесь, Ракеш. Не нравится моя компания, могу высадить прямо здесь. Может, сдохнете за ночь, если приятели вас не подберут.
Ракеш шморгнул носом и потянулся к бардачку. Манфред не раздумывая ударил его по запястьям - машина вильнула и ушла в занос. Ракеш упёрся руками в торпедо, а Манфред вывернул руль, пытаясь вернуть машину на трассу.
- Вы ненормальный! Мне салфетки нужны.
Манфред сбавил скорость, пошарил в бардачке, вытащил пачку салфеток. Швырнул их на колени Ракеша. Индус вытер кровь с лица.
- Ещё раз дёрнешься, и я убью тебя, так и знай! Я не шучу.
- Вы всё неправильно поняли.
Манфред не ответил, продолжая вести машину на максимально возможной скорости.
- Вы напрасно мне не доверяете. Я тут совершенно ни при чём.
- Уже да.
- Что значит - уже да?
- А то и значит! Лимит доверия вы исчерпали. Могу использовать вас как прикрытие, да и то сомнительное. Ваши друзья пожертвуют вами при первом удобном случае.
- Они мне не друзья.
- Коллеги, какая разница?
- Да, я действительно какое-то время работал не Элизабет. Дело в том, что…
- Да-да-да. Хватит пороть чушь! Я не верю больше ни одному вашему слову.
- Дайте хотя бы объяснить…
- Кто она такая, эта сучка?
- Она родственница Хирта. Он после войны скрывался в Шварцвальде. Свою работу продолжать не мог, к тому времени совершенно выжил из ума. У него была приёмная дочь, Ева…
Манфред начал терять терпение. Вся эта история ему была совершенно не интересна.
- Не тяните резину, Ракеш. Мне нет дела ни до сумасшествия Хирта, ни до его детей. Меня интересует только Элизабет. Кто она?
- Элизабет его внучка. Ева узнала про тетрадь ещё при жизни отца. Она жила в Штатах. Училась, потом основала клинику "Онкомедикал" в Атланте. Специализировалась на лечении рака. Открыла несколько филиалов в Европе. Ходили слухи, что Август Хирт покончил с собой сразу после войны, хотя его искали вплоть до шестидесятых. На самом деле он скрывался в одной из клиник дочери под видом больного. Ева Джонсон нашла меня, когда я проходил практику в Эссене. Предложила хорошие условия, и я…
- Давайте конкретнее, доктор. Утомляют меня все эти подробности.
- Хорошо, хорошо. Вы только держите себя в руках.
- Постараюсь.
- Хирт ещё в сорок четвёртом пытался разыскать Гюнтера, он был уверен, что тетрадь у него. Фон Зиверс подключил гестапо, но всё безрезультатно. Уде пропал, как сквозь землю провалился. Мюллер хорошо делал свою работу, но и он в итоге не смог выйти на след. Это уже потом оказалось, что они искали не того. Да было уже и поздно - война закончилась. Американцы после сорок пятого сразу наложили лапу на все работы Аненербе. Я вам рассказывал, что на допросе сказал Зиверс…
Манфред нетерпеливо кивнул.
- Я помню, помню. Дальше давайте.
- Ева была в курсе всех дел. У неё были связи с теми, кого не осудили в Нюрнберге. Они вышли на вас в начале шестьдесят второго.
- На меня? - Манфред недовольно оскалился.
- Хорошо, не на вас. На того, кто жил под вашим именем.
- Я вас попрошу впредь не впутывать меня в историю с этой вашей тетрадкой, дьявол её забери!
- Хорошо. Я постараюсь…
- Да уж постарайтесь. Что там дальше?
- Они вышли на след, обыскивали квартиру. Однажды Флетчер даже видел тетрадь. Держал её в руках, незадолго до гибели Листа. А потом внезапная смерть оборвала и эту последнюю ниточку. Ева так и не смогла выяснить, куда вы… Он спрятал записи. После его смерти в клиниках Гамбурга и в Ганновере были установлены пеленгаторы, настроенные на частоту вашего "Фридриха". Они знали, что на Кавказе один из передатчиков перестал подавать сигналы ещё в конце сорок второго. Институт Аненербе работал там полгода. На Эльбрусе неоднократно пропадали люди, вы в курсе.
Манфред кивнул. Он сам видел записи и дневники в горном отеле. Подумал, что неплохо бы разгадать тайну своего появления здесь и сейчас. Это не его мир, не его время. Он здесь чужой. Понял, что кроме индуса никто не сможет ему помочь, немного успокоился.
- Я помню, - ответил Лист, - происходило много странного, необъяснимого. Пропали два наших стрелка. Хронометры работали со сбоями, с радиосвязью творилось чёрт знает что. Техника не выдерживала, люди были на пределе.
- Я догадываюсь, что произошло. Аненербе искали на Кавказе Шамбалу. Возможно, вам повезло больше, чем Зиверсу. Поэтому вашего появления ждали сорок лет. Для Евы, а потом и для Элизабет это был последний шанс найти записи.
- Я слабо верю во всю эту чушь. Вам самому это не кажется бредом?
- Возможно, для вас, католика, всё услышанное - бред сумасшедшего.
- А для вас?
- У нас религии разные. Буддист не увидит в этом ничего необычного. У каждого своё. Вы же принимаете стигматы и мироточение? Считаете это возможным? Почему же реинкарнация кажется вам необъяснимой?
Ракеш замолчал, давая возможность Манфреду если и не понять причину, то хотя бы свыкнуться с реальностью своего второго рождения. Лист действительно был в замешательстве, не мог до конца поверить в эту чудовищную бредятину, но против фактов не попрёшь. Он жив и вполне здоров, управляет машиной, дерётся, скачет по горам, даже девушка у него есть. Сейчас две тысячи пятый год, и это тоже очевидно. Кроме того, несколько часов назад он вытащил из расщелины эту проклятую тетрадь.
Лист оглянулся на заднее сиденье. Рюкзак лежал там же, куда он его бросил. Ещё один неопровержимый факт.
Всему этому должно быть простое объяснение. Логическое.
Манфред прокручивал в мозгу различные варианты, путался, от этого злился. Скорее всего, он просто потерял память после аварии. Ракеш убедил его в том, чего на самом деле не было, это очевидно. Использовал свои буддистские штучки, не иначе. Им просто нужна эта проклятая тетрадь, вот и всё. Остальное - выдумки. Тогда откуда у него память о войне? Нет, тут как раз всё просто - он наверняка читал об этом, слышал из разговоров… Нет, невозможно. Слишком уж явными были видения. Настоящими. Их можно было потрогать. Почему он ничего не помнит после Кавказа? И в то же время вспомнил номер квартиры, узнал дом. Если он там жил, то ему как минимум должно быть лет восемьдесят, если не больше. Ничего не сходится.
Он нервно стиснул руль. Решил об этом больше не думать. Нужно остановиться возле первого попавшегося отеля и высадить Ракеша. А пока суд да дело, выведать побольше.
- Почему вы не взяли меня ещё в Кёльне? Кому нужен был весь этот цирк? Погони дурацкие…
Ракеш усмехнулся и тут же застонал от боли. Манфред сбавил скорость, посмотрел на его разбитое лицо.
- Вы могли сразу накачать меня вашими препаратами и узнать правду. Вместо этого стали таскать меня по кладбищам. Какой смысл?