* * *
Комната была абсолютно безликой. Потолок, стены, пол - всё белого цвета. Наверное, поэтому Листу показалось, что в помещении холодно. Окон не было, дверь он отыскал с большим трудом, пришлось осмотреть и прощупать все стены. Нашел только еле заметный шов, обозначивший проём. Стены и пол были мягкими на ощупь.
Лист осмотрел свою одежду. Ну кто бы сомневался! Белая рубашка, похоже, больничная. Широкие белые брюки и тапки. Тоже белые.
В комнате ни стола, ни стульев. Только привинченная к стене полка - вот и весь интерьер. Сколько времени он провёл без сознания? Что с Ракешем? Манфред успел заметить, что того сразу оттеснили в сторону. Больше он ничего не видел. Возможно, его везли в той же машине. Возможно, что Ракеш с ними заодно.
Ну вот он и попался. Как чувствовал, что встреча произойдёт в Страсбурге. Что теперь делать? Молча ждать своей участи или попробовать выломать дверь? Если начнет рваться наружу, поднимется шум, будет ясно, что он уже очухался. Тут же появятся похитители. Но рано или поздно они всё равно придут. Наверняка те, кто запер его в этой шкатулке, следят за ним. А если так, они уже на подходе.
Лист решил выбить дверь. И если затея окажется удачной, попробовать сбежать, чем чёрт не шутит. Он разбежался и ударил в дверь плечом. Бесполезно, она даже не дрогнула. Попробовал ещё и ещё раз. Поняв, что попытки не приносят результата, со злостью приложился по двери ногой. Удары были глухими, как будто тонули в стенах. Манфред замахнулся ещё раз, но колотить больше не стал. Крикнул и не узнал голоса. Мертвый, без эха звук мгновенно пропал.
Он лёг и положил руки за голову. В этот момент рядом с дверью раздался щелчок, и она открылась, пропуская в комнату троих посетителей - женщину и двух мужчин.
Лицо одного из вошедших было Манфреду знакомо. Это был тот самый коротышка, что гонялся за ним по кладбищу и улицам Франкфурта. Женщина показалась ему привлекательной, на вид ей было около сорока, стильно одетая и уверенная в себе. Короткая стрижка, полные губы и красивая, слегка худощавая фигура.
Физиономия второго мужчины Манфреду была незнакома. Впрочем, и так было ясно, что всем здесь заправляет дама. Это было видно по её властной осанке и жёсткому взгляду.
Вошёл ещё один тучный детина, похожий на врача. Наверное, из-за зелёного халата, который был ему явно мал. Толстяк поставил перед женщиной стул и вышел. Дама села, изящно закинув ногу на ногу. Манфреду ничего не оставалось делать, как сесть и спустить ноги с полки. Женщина долго изучала его лицо. Наконец протянула руку и представилась.
- Меня зовут Элизабет Джонсон. Можете называть меня доктор Джонсон.
Манфред привстал, дотянулся до руки дамы и пожал маленькую холодную ладонь. Сел на место и посмотрел на двух стоящих за спиной Элизабет мужчин, оценивая, успеют ли они помешать, если ему вдруг вздумается схватить леди за горло.
- Ну и методы у вас, доктор… Доктор Джонсон.
- Сами бы вы не пришли, правда?
Манфред улыбнулся и кивнул. Мало того, при первой возможности он собирается отсюда сбежать.
- Ракеш, скорее всего, уже ввёл вас в курс дела?
Упоминание о Ракеше больно ударило по самолюбию Листа. Значит, всё было просто подстроено? Все эти бега, угрозы и преследования. С самого начала, с первого дня! А он, тупой идиот, доверился первому встречному. Выходит, Завьялов оказался прав - никому нельзя доверять. Манфред попытался спрятать свою злость за добродушной улыбкой. В конце концов, Ракешу так и не удалось ничего выведать.
- Какого чёрта вам всем от меня нужно?
- Я не стану ходить кругами, Лист. Ведь ваше имя Манфред Лист, правильно?
- Да.
- Мне нужна тетрадь Хирта.
Ну наконец-то! Наконец-то он узнал истинную причину всей этой заварухи. Причём от первого лица. Не было уже этих надоевших и размытых "мы думаем", "нам нужно" и "они хотят". Конкретно поставленный вопрос, и нужно дать такой же чёткий ответ. Что Манфред и сделал.
- У меня её нет.
- С собой вы её не носите, я понимаю…
- А я не понимаю. Мало того, не знаю, о чём вообще идёт речь. В глаза не видел никакой тетради.
Элизабет повернулась и посмотрела на коротышку.
- Это точно он? - спросила женщина.
Мужчина утвердительно кивнул.
- Он. Ракеш вёл его от самого госпиталя. Они были на кладбище и вчера полдня болтались по городу.
Вот как! Вчера. Выходит, он целые сутки провёл в этой комнате. Или по дороге сюда. Манфред подумал, что это не самый плохой поворот событий. По крайней мере, Элизабет настроена решительно и знает, чего хочет. Проблема заключалась в другом - Манфред пока не знал, чем он может помочь. Когда выяснится, что он ничего не знает, его отпустят на все четыре стороны. И тогда можно будет забыть всё как страшный сон и уехать во Франкфурт.
Но была и обратная сторона. Скорее всего, информация, которой он обладает, крайне важна, и живым ему выбраться не удастся. В этом случае будет лучше не болтать лишнего.
Женщина повернулась к Манфреду.
- Вам не был знаком некто по имени Гюнтер Уде?
- Нет.
- Постарайтесь вспомнить. Он тоже из Инсбрука. Наверняка вы встречались.
Манфред отрицательно покачал головой, при этом делая вид, что старается вспомнить. Возможно, стоило ей рассказать о Гюнтере, с которым он виделся в сорок втором. Ведь нельзя же всё подряд отрицать. Возможно, он вообще имеет к этой истории косвенное отношение, а основное действующее лицо и есть этот самый Гюнтер.
Он хлопнул себя ладонью по лбу.
- Вспомнил! Я тогда здорово напился. Жена ушла. Мы сидели в пивной, и он ругался на поставку медикаментов. Это было в сорок втором.
- Вот как? Он был военным медиком? - глаза Элизабет алчно блеснули.
- Да.
- Вы встречались с ним позже? После сорок второго?
Лист развёл руками.
- Н-нет. Точно нет…
Женщина опустила на пол свои красивые ноги, облокотилась на спинку стула.
- Вспомните.
- Говорю же, нет!
- Поверьте, у меня найдутся способы заставить вас стать более разговорчивым.
Вот это новость! Было над чем подумать, и Манфред спрятал лицо в ладони.
Если они станут его пытать, то, скорее всего, он так и подохнет в этой комнате - сказать-то ему нечего. С другой стороны, можно обмануть, придумать правдоподобную историю, чтобы выбраться отсюда. Сказать, что спрятал эту чёртову тетрадь в каком-нибудь труднодоступном месте и что без него они её не найдут. И как только его выведут из этого здания, он сбежит. Вот только времени сочинять истории у Манфреда не было. Можно попробовать самому получить информацию. Таким образом, удастся выиграть это самое время и всё хорошенько обдумать.
Лист убрал ладони от лица и взглянул на Элизабет.
- Доктор Джонсон, я могу вам сказать только то, что знаю сам. Боюсь, этой информации вам будет недостаточно. Поделитесь со мной своей, и быть может, я что-нибудь вспомню. Я знал Гюнтера, возможно, даже встречался с ним позже. Но я не совсем понимаю, причём тут Хирт и его тетрадь?
- Вы же знаете, над чем работал Хирт в Страсбурге? Ракеш вам наверняка говорил.
Манфред кивнул, и Элизабет продолжила.
- Август все свои записи хранил в сейфе. Когда в сорок четвёртом союзники взяли Страсбург, тетрадь исчезла. Я точно знаю, что она попала в руки Гюнтера Уде. А от него к вам.
- Это вы следили за мной по радиомаяку?
- Вы не должны задавать лишних вопросов. Если вам есть что сказать, говорите. Если нет, я буду вынуждена применить к вам более действенный метод. Думаю, он вам не понравится.
- Мне нечего вам сказать.
- В таком случае наш разговор откладывается.
Элизабет встала и вышла из комнаты. Вслед за ней вышли оба охранника, не забыв прихватить с собой стул. Манфред снова остался один, но ненадолго. Через пару минут вошли те двое, что были с Элизабет Джонсон, и ещё один, которого Лист видел в Кёльне. В руках у каждого было по небольшой резиновой дубинке.
Манфред успел только подняться с полки, как тут же на него обрушился град ударов. Он упал на пол, стараясь закрыть лицо. Впрочем, по голове его не били, обрабатывая в основном рёбра, бока, руки и ноги. Несколько раз он попытался встать, но его снова и снова валили на пол. Били до тех пор, пока Манфред не перестал шевелиться.
Внесли здоровенный металлический стул, напоминавший кресло времён инквизиции, усадили на него пленника. Руки намертво пристёгнули к подлокотникам, а ноги - к ножкам кресла. Развернули лицом к двери.
В проёме появился тот самый тучный малый, которого Манфред ещё полчаса назад принял за врача. Он вкатил в комнату небольшой хромированный столик на колёсах и поставил рядом с креслом. Столешница была накрыта плотной белой тканью. Трое мужчин вышли из комнаты, оставив Манфреда наедине с толстяком.
Толстяк чуть откинул ткань, и Манфред заметил на краю стола металлический поддон с блестящими инструментами, о назначении которых он мог только догадываться. Рядом с инструментами - несколько пузырьков и бинты.
В мясистых руках врача лопнула пластиковая упаковка, и Лист увидел, как мужчина набирает жидкость в небольшой шприц. Толстяк выгнал из поршня пузырьки воздуха, посмотрел через шприц на лампу и вплотную подошёл к Манфреду. Лист рванулся из кресла, пытаясь освободиться, ремни врезались в кожу. Затраченные усилия ничего не дали, кроме дикой боли, которая мгновенно расползлась по всему телу - работая дубинками, ребята крепко постарались. Лист поморщился и сдался. По крайней мере, пока дело не дошло до инструментов.