- А ты, случаем, не забыла, что сама замужем? - не удержалась Ксюша. Но смутить Оленьку мало кому удавалось. Эта умела любую ситуацию повернуть к собственной выгоде. - Кстати, насчет мужа. Сапега как раз должен подойти, - вроде спохватилась она. - Собирались в ресторан. Но теперь обязательно сходим вместе. Как в прежние времена…Ну, почти как в прежние. Прошу пока ко мне в кабинет. И - пожалуйста, без возражений, - опередила она Ксюшу. - Сама виновата, что в гости попались. Не церемонясь, Оленька по-хозяйски подхватила Анхеля под локоток и, будто ненароком прижавшись, повлекла к открытой двери. Делать было нечего. Ксюша, ухватив Рашью за ручку, угрюмо потянулась следом.
В кабинете Оленька усадила девочку на кожаный диван, всунула в руки альбом с репродукциями. Но Рашья, будто завороженная, не сводила глаз с хозяйки. От не по-детски цепкого взгляда Оленьке сделалось неуютно. - Какая очаровательная девчушка, - через силу произнесла она. - Даром что цыганочка. Откуда такая? - Она не цыганочка. Индианка, - грубовато отреагировала Ксюша. - Племянница Анхеля. - Племянница? - Оленька недоверчиво сравнила две головы, - из ржи и смоли. - Впрочем, всякое бывает. А я-то думаю, где таких интересных мужчин выводят. Стало быть, в Индии? - В Туапсе, - вмешалась Ксюша. - Он друг Павла.
- Вот как? - Оленька удивилась. - Приехали на могилу?
- Хочу разобраться, как он погиб, - к удивлению Ксюши, объявил Анхель.
Оленька озадаченно присвистнула:
- Разобраться! Если б это было так просто, мы бы сами давно всё знали. А уж чтоб спустя шесть лет что-нибудь найти…Ксюха, вон и та надежду потеряла. Город хоть знаете? В смысле - где какие улицы, что кому принадлежит(Анхель неопределенно мотнул головой). Во! А туда же - разбираться. Впрочем, ваше счастье, что у Павла здесь остались друзья. Ксюша у нас человек подневольный, трубит с утра до ночи за прилавком. А у меня со временем всё в порядке. Опять же своя машина! Так что в розысках помогу и деньгами не возьму. Двусмысленный намек не оставлял сомнений: расчет будет произведен другим способом.
- Так что, принимается помощь? - добрая фея Оленька изогнулась в ожидании изъявлений признательности.
Только вот новый знакомый оказался неблагодарным.
- Полагаю, сумею справиться сам, - без эмоций протянул он.
После холодного этого ответа как-то вдруг стало заметно, что Оленькины чары, обычно безотказные, на Анхеля совершенно не подействовали. Более того, Ксюша убедилась в том, что подметила раньше. Робкий с нею, с другими Анхель становился снисходительно-вежливым, как человек, осознающий свое превосходство над собеседником. Может, из-за этого обидного мужского равнодушия Оленькой овладело необоримое желание уколоть подругу.
- Ну, ну, не кукся, не буду! - она приобняла Ксюшу. Лукаво обратилась к Анхелю. - Проклятое моё свойство, из-за которого растеряла едва не всех подруг. Стоит заговорить с мужчиной, а тот уж маслом растекается.
- Но всё-таки не всякий, - зло напомнила Ксюша.
Но Оленька проигрывать не умела даже в мелочах. Глазки ее прищурились.
- Всякий! - выпалила она.
От запоздалой догадки Ксюша задохнулась:
- Так это была ты?!
- Что я? Вот еще придумала! - проговорившаяся Оленька смешалась. Упрямо поджала губки. - А хоть бы и я!.. Пашка сам хотел тебя бросить. Умолял, чтоб жить вместе. А я не соглашалась. Потому что тебя, дурочку, жалела!
При виде пошедшей пунцовыми пятнами подруги Оленька опомнилась. Через силу усмехнулась:
- Не принимай в голову, мать. Говорю же, - все они, самцы, такие.
Она скосилась на звук от двери, - незаметно вошедший Евгений Сапега с мучительной маской боли стоял, привалившись к косяку.
- Врешь ты всё! - среди неловкой паузы прозвучал детский голосок. Малышка, подавшись вперед, с взрослой неприязнью вперилась в кокетничающую Оленьку.
- Что, детка? - от неожиданности пролепетала та.
- Врешь, говорю. Сама на всех углах из трусов лезла, пока в постель не затащила.
- Что ты такое говоришь, малышка? - пролепетала смятенная Оленька. - Что еще за шутки? Женя, я ж тебе рассказывала: он меня изнасиловал, а потом принуждал сожительствовать. Кто подучил ребенка?!
Она возмущенно повернулась к Ксюше. Но та сама с открытым, перекошенным ртом завороженно смотрела на странного, вещающего младенца.
- Это кто кого изнасиловал? - с прежней страстью переспросила Рашья. - Забыла, как на Новый год, она, - Рашья ткнула пальчиком в Ксюшу, - спать ушла. А ты меня напоила в дребезги(от этого "меня" всех обдало холодом) и под пьяного залезла. А потом полгода донимала, будто "залетела", и требовала жениться. Не так, скажешь?
- Не так! Ничего я не требовала. Больно надо насильно тащить! Я и от денег его поганых отказалась…О Господи! Прочь, исчадие ада! - в ужасе прервалась Оленька. Ужас ее разделяла и Ксюша, которую просто колотило.
Застыл совершенно убитый Сапега. Разве что Анхель сохранил подобие хладнокровия. Он подошел к возбужденной Рашье, встал на колени, огладил головку:
- Успокойся, девочка. Тебе опять привиделось.
При прикосновении его ладони злобно напряженные черты разгладились, в них вернулись детские мягкость и успокоение. Потеревшись лобиком о дядю, девочка поглубже забралась на диван и, как ни в чем ни бывало, потянула к себе альбом.
- Бабка у неё была ясновидящая, - в звенящей тишине пояснил Анхель. - Похоже, передалось. Самый, говорят, несчастный дар.
Ксюша ненавидящим взглядом впилась в бывшую подругу. Оленька перепугалась.
- Да причем тут какой-то дар?! - выкрикнула она. - Не верь ей, Ксюха! Было у нас с Пашкой, да! Сама, считай, призналась. Но чтоб из-под лучшей подруги уводить, - больно надо! Мало ли какие у этого недомерка видения?
Боясь сорваться, Ксюша выскочила из кабинета и устремилась вниз по эскалатору. Следом с Рашьей на руках за ней торопился Анхель.
Вечерело. В полном молчании шли они через центр к трамвайной остановке. Впереди как ни в чем ни бывало вприпрыжку бежала Рашья. Ксюша подавленно молчала. Анхель забегал то справа, то слева, стараясь заглянуть ей в лицо, но Ксюша сердитым движением головы отгоняла его прочь.
Внезапно она застыла, так что замешкавшийся спутник уткнулся в нее, едва не сбив.
- Что?
- Оленька, - во внезапном озарении пробормотала Ксюша.
- Да, неприятно такое узнать.
- Не о том я! - Ксюша отчего-то рассердилась. - Не сходится! Павел в ту последнюю ночь поехал к любовнице. Это я точно поняла. Но Оленька-то ночевала у меня. Понимаешь? А раз его любовницей была она, значит?..
Боясь потерять мысль, она требовательно поглядела на Анхеля.
- Значит, пригласила к себе и специально ушла, чтоб обеспечить алиби, - закончил за нее Анхель. - Но тогда кто?
- Голутвин! - объявила Ксюша. - В своё время Оленька мне намекала, что зацепила его, и вроде даже он из-за нее из семьи уходить собрался. Ну, насчет "уходить", понятно, врала по своему обыкновению. Но то, что крутила и была на содержании, - вполне возможно. Она ему и насчет кредита могла рассказать. - Но откуда она сама?…
- От Сапеги, конечно, - опережая недоуменный жест Анхеля, Ксюша отмахнулась. - Да всё они про кредит знали. Что Сапега, что Мазин. И что получил, и что обналичил. Это они на следствии врали, боялись, чтоб на них не подумали. А Сапега что сам знал, то и Оленьке сливал. А та, получается, - Голутвину. Дальше, думаю, просто. Назначила Павлу свидание, где вместо нее голутвинские его поджидали. Такой вот сексуальный вечерок у Пашки выдался.
Ксюша потерла лобик. - Вроде, на этом сходится. - Не слишком ли мудрёно? - усомнился Анхель. - Деньги-то, как мы знаем, лежали в директорском сейфе. Разве чужой смог бы незамеченным через охрану?…
- О! Тут и вовсе говорить не о чем! Охрана - одно название. Через забор в десятке мест перемахнуть можно. Особенно к ночи, когда заводоуправление пустое. - Но - мотив? - напомнил Анхель. - После уступки Павлом акций завод все равно переходил к Голутвину. Так зачем же у себя собственные деньги воровать?
- Да всё затем же! - сердясь на его непонятливость, вскрикнула Ксюша. - Они ж специально организовали, чтоб на Пашку подумали! На убитого кражу кредита списали и под этим предлогом всё у меня отобрали! Коттедж, таунхаус, машину, - ты подсчитай! За это и убили.
Ксюша снизу вверх заглянула в лицо спутнику.
- Возможно, и так, - кисло согласился он. - Но…
- Да, теперь не докажешь, - тяжко согласилась Ксюша. - Теперь уж никому и ничего не докажешь. Павла нет, и всем всё до звезды!
Она закрутила головой:
- А где Рашья?
Девочки нигде не было.
Анхель и Ксюша побежали в ближайший, Алтынный переулок. Тот самый, где стоял таунхаус, в котором Ксюша с мужем жили перед его гибелью.
Рашья стояла возле калитки их бывшего дома и беспомощно теребила незнакомый замок.
Ксюша повернулась к спутнику. - И что скажешь? - она облизнула пересохшие губы. - Про наш адрес тоже ты ей рассказывал?
- Называл. Алтынный переулок, дом…
- Да? И карту местности учил считывать? …Рашья, детка, прочти на табличке, какая это улица.
Малышка послушно подошла к указателю, старательно вгляделась в неведомые буквы. Беспомощно повела плечиками.
- Ну? - Ксюша требовательно обернулась к спутнику. - Что еще соврём?
- Я ж говорил, - у неё прозрения. Вроде как экстрасенсорный дар, - потерянно забормотал Анхель. - Может, с её помощью выясним относительно смерти Павла.
- Угу. По следу, что ли, ребенка пустим? Вроде поисковой собаки? Нечего сказать, хорош дядя. Пошли домой, трепло!
Ксюша почувствовала невиданную, необоримую усталость.