* * *
Последние приготовления к эксперименту заняли не так много времени. Револьвироваться на другую волну Олег решил из своей квартиры. В комнате на столе он установил резонатор частот, который самостоятельно собрал из обычных элементов, приобретенных на радиорынке. Можно было бы, конечно, воспользоваться прибором профессора, однако важнее сделать все своими руками, так как на другой волне помощи ждать будет неоткуда. Частота резонанса была определена заранее. Хотя в приборе был встроен таймер, устанавливать время отключения Олег не стал. – Если уж решился, то иди до конца. Не останавливайся посередине.
Вчера он полностью был готов к эксперименту, однако вдруг вспомнил о записях профессора, в которых тот сообщал о своем крещении. Студент был некрещеным и не верил в бога. Он считал, что Всевышний и законы физики имеют мало общего между собой. Но, с другой стороны, молодой человек хотел осуществить револьвацию, в точности выполняя все действия профессора Смелянского. Поэтому утром парень сходил в церковь, купил небольшой серебряный крестик, и уже дома на обратной стороне аккуратно нацарапал слово "РЕЗОНАНС". Сейчас абсолютно все было готово к прыжку. Нужно решаться. Тем более, что незнакомые люди уже почти открыто контролировали его действия.
Наступило 14 ноября 2010 года. Олег Марков встал как обычно, около 9 часов утра. Сделав небольшую зарядку, он прошел на кухню и стал готовить кофе. Только чашка хорошего, натурального кофе приводила его в работоспособное состояние. Церемония утреннего кофепития была для Олега священной. Она включала несколько этапов. Сначала открывалась большая металлическая коробка, в которой хранились обжаренные зерна настоящего бразильского кофе, и вдыхался их запах полной грудью. Затем, насыпав зерен в кофемолку, студент включал ее на несколько секунд. Появляющийся спокойный и ровный звук машинки говорил, что процесс помолки закончен.
Осторожно, пытаясь не растерять ни одного грамма волшебного порошка, Марков пересыпал его в небольшую стеклянную турку со специальной крышкой и двигающимся внутри стержнем. На металлическом стрежне крепилась круглая пластинка, обтянутая пружиной. Внутри пластины было сделано несколько маленьких отверстий, которые пропускали воду, но задерживали кофейную массу.
Заливая горячим кипятком свежемолотый кофе, Олег смотрел, чтобы пластина с пружиной устанавливались ровно над поверхностью горячей воды. Это не давало кофе всплыть до конца, но в то же время позволяло ему завариваться равномерно и качественно.
Однако самым любимым этапом во всей процедуре было опускание пластины вниз. Когда разваренная кофейная гуща всплывала, Олег осторожно брал в руки турку и медленно нажимал на стержень, сдвигая ее на дно. В тот момент он напоминал себе доктора, который большим шприцем делает укол пациенту. Что именно нравилось молодому человеку в этой процедуре, какие ассоциации она ему навевала, он не знал. Но осторожное опускание стержня, чтобы не проскочил наверх ни один кусочек кофейной гущи, было его самым любимым утренним занятием.
Наливая в чашку приготовленный напиток, Олег еще раз вдыхал его аромат. Заваренный кофе имел уже совсем другой запах в отличие от молотого вида. Он был более мягким, ласкающим. Сразу хотелось сделать глоток, но тогда была бы нарушена вся установленная процедура.
Важнейшим ингредиентом в чашке утреннего кофе являлись сливки. Сколько раз бывало, когда наливаемый продукт неожиданно оказывался кислым. Тогда на всей восхитительной церемонии сразу ставился крест. Испорченные сливки большими, нерастворяющимися кусками начинали всплывать на поверхность и разрушать всю идиллию утра. Кофе выливалось в раковину, а, значит, день не задался, ничего хорошего от него не жди.
Эта примета работала у Олега уже много лет. Вот почему сегодня, наливая сливки в чашку с приготовленным кофе, он с замиранием сердца смотрел на поверхность, появятся кусочки или нет? К счастью, с качеством сливок все было в порядке, что сразу же прибавило настроения молодому человеку. Теперь нужно подождать одну-две минуты, чтобы кофе чуть остыл, и можно делать первый глоток. Божественный первый глоток утреннего кофе мягко обжигал рот, опускался и растекался внутрь, постепенно разогревая все тело. Еще один глоток, затем еще один. Хорошо… День набирал обороты. Сейчас можно было съесть бутерброд, открыть фруктовый йогурт и начинать новую жизнь.
Удачный завтрак вселил в студента уверенность в успехе эксперимента. Он перешел из кухни в комнату, заправил кровать и взялся за пульт резонатора частот. Включив пульт на несколько секунд, Олег сразу ощутил внутреннее вибрирование клеток. – Работает – с удовлетворением произнес он.
На столе оставались записи с расчетом волны V(a-1). Нужно было их куда-то спрятать, чтобы после револьвации они не попали в чужие руки. Дневник профессора Олег уже давно хранил в секретной банковской ячейке, шифр от которой был известен только ему. Но сейчас идти в банк не хотелось, поэтому, положив расчеты в полиэтиленовый пакет, он свернул их трубочкой и вынес на лестничную площадку.
В конце общего коридора, вверху у самого потолка находились две полости с деревянными дверками, небрежно замазанными зеленой масляной краской. В этих отверстиях располагались коробки с антеннами и телефонными кабелями жильцов данного этажа. Молодой человек засунул руку в левую полость, нащупал свободное пространство и осторожно положил туда пакет. Место было выбрано очень удачно. Накопившиеся пыль и грязь подсказывали, что вглубь этих отверстий не заглядывали уже многие и многие годы.
Вернувшись в квартиру, Марков подтащил диван к резонатору и поставил его рядом с кнопкой включения прибора. На плоском диване, без боковых перил он удобно расположился в позе лотоса. Олег еще раз окинул взглядом комнату. К началу эксперимента все было готово.
* * *
В последние дни жизнь подчиненных генерала Терентьева бурлила на полную катушку. Ускорение, приданное президентом страны в расследовании убийства профессора Смелянского, начало приносить свои плоды. В Лефортовской тюрьме уже находился математик Горский. Правда, сдаваться он пришел сам, после покушения, но его показания открыли совсем новые и очень важные обстоятельства в этом деле. Сейчас почти пятьдесят человек разыскивали по всему миру Анжелику. Нужно было срочно узнать, какие силы или какие разведки она представляет? Что за материалы и формулы уже успела получить?
Математика было по-человечески жалко. Как-то уж очень просто и беспечно он попал в расставленный капкан. Мог быть соавтором великого открытия, а сейчас… Генерал не хотел думать о его дальнейшей судьбе. Однако, даже находясь в Лефортово, Горский продолжал работать. Ежедневно к нему приезжали сотрудники отдела, проходили совещания, обсуждались и уточнялись результаты исследований.
Расчет формулы Смелянского проводился уже в пяти научных центрах. Аналитического материала было достаточно. Требовалось все переварить и обработать. Пока, к сожалению, расчеты ни к чему не привели. Формула вроде бы есть, но бесконечно изменяющиеся параметры загоняли в тупик суперкомпьютеры. Если профессор ничего не утаил, то оставалось только считать, считать и еще раз считать модифицированные варианты.
Хорошие новости были у отдела, ведущего французское направление. Несмотря на то, что его сотрудники упустили инспектора Андре и переводчицу, им удалось "нарыть" интересную информацию на представителя посольства – Жака Готье. Этот господин оказался кадровым разведчиком, работавшим под дипломатическим прикрытием. По данным контрразведки, господин Готье оказался "двойным" агентом. Он одновременно работал и на правительство Франции, и на английскую разведку "МИ-6", о чем французы, конечно, не догадывались.
Встреча с Готье проходила в одном закрытом танцевальном клубе. Собранный нашими спецслужбами компромат серьезно подействовал на двойника. Дома, во Франции его ждал суд и пожизненный срок заключения. В данной ситуации французу ничего не оставалось, как подписать контракт на сотрудничество с ФСБ. Это была хорошая работа. Руководитель Службы даже объявил благодарность и повысил в званиях лиц, принимавших участие в операции.
Готье рассказал много интересного. Он сообщил, что отдал Веронике секретные документы, которые удалось похитить в результате нападения на Горского. Эти документы были перевезены во Францию. Однако из последней информации следовало, что и там пока не могут сложить формулу резонанса, которая бы привела к расчету матрицы частот. Работы велись полным ходом, но результатов не было – Жак об этом знал точно.
Новые сведения стали поступать и от группы, занимающейся родственниками профессора. Полковник Губин сейчас как раз докладывал их Терентьеву.
– Товарищ генерал, мы получили очень любопытную информацию от агентов, ведущих наблюдение за новым знакомым дочери профессора. Это некто Олег Марков, наш российский студент, который учится в университете города Ниццы. Я уже сообщал, что парень был на месте убийства Смелянского. Мы с ним разговаривали ранее, месяца четыре назад, он рассказал тогда много интересного.
– Ну и что нового вы узнали от него сейчас? – спросил генерал у своего подчиненного.
– Да пока мы его повторно не допрашивали. Только вот поведение студента в последние дни стало вызывать все больше вопросов. И мы не знаем, что делать? Или продолжать наблюдение, чтобы не вспугнуть, или, наоборот, арестовать, хорошенько тряхнуть и вытащить всю правду-матку?
– А что у вас вызывает вопросы? Ты же говорил, Сергей Иванович, что он по уши влюблен в девушку и мечтает докопаться до истины в убийстве ее отца. Вот тебе помощник, нам же тоже нужно добраться до этой истины.