Ответ донесся из душевой. Валерио стонал, бессвязно что-то выкрикивая.
Глава 3
Доменик не верила своим глазам.
Валерио остервенело метался на стуле, елозя вместе с ним по скользкой напольной плитке и вот-вот норовя с него свалиться.
– Нет…, не-е-т…, пожалуйста…, – он то жалобно всхлипывал, то угрожающе рычал, то в отчаянии покачивался, – … ты не смеешь так…, Корделия…, не уходи…
– Эй! Что с вами? – Доменик не на шутку испугалась. Но он не слышал ее. Валерио, действительно, спал, не
в силах отмахнуться от того, что мучило его там, по ту сторону перегородки между реальностью и бессознательным.
Торопливо натягивая дождевик, она потянулась закрутить кран и прервать ночной кошмар ее "гостя", но… рука замерла на взлете.
На правом плече Валерио несмотря на плотный водяной поток, затушивший бы не просто искру, а и справившийся бы с очагом возгорания более внушительных масштабов, вспыхнуло, багровея и вздуваясь, маленькое пятнышко, штопором буравящее тело и рвано раздирающее кожу.
А вот еще одно, и еще…
Доменик, охнув, отшатнулась, рефлекторно ища тот самый фитилек, незримо поджигающий несчастного.
Валерио застонал сквозь сжатые зубы, и, дернувшись, грохнулся с "Луи", не выдержавшего учиненной над ним экзекуции и в знак протеста потерявшего одну из изогнутых ножек.
Удар, видимо, был довольно ощутимым. Он моментально проснулся, отплевываясь от заливающей рот воды и кривясь от боли.
– Уб… уберите воду, что стоите столбом?
Его окрик отрезвил Доменик, и она поспешно кинулась прервать водоизвержение, пролившееся напоследок еще парой капель на Валерио, и без того пропитавшегося, казалось, водой до костей.
– Полотенце. Дайте полотенце и принесите мне мою одежду.
Она послушно выполнила и это, забыв впопыхах снять дождевик, наследивший на ковре.
– Вот. Пожалуйста.
Доменик протянула ему требуемое, не отрываясь взглядом от зловещих пузырящихся пятен.
"Откуда? Господи! Откуда? Как такое может быть? Никакой подставы. Они появились прямо у меня на глазах. Могу поклясться", – она с трудом соображала.
– Вы желаете соприсутствовать при переодевании? Так сказать, бонус к увиденному?
Покряхтывая, Валерио осторожно промокнул воспаленную кожу, отбросил полотенце и потянул плавки вниз, что и заставило Доменик, наконец, оценить ситуацию адекватно и юркнуть в спальню.
Пока он возился в душевой, она допила уже холодный кофе, выискивая объяснение случившемуся: "Спокойно. Да, это ожог. Все очень просто. Ожог, внушенный бессознательным конфликтом, пережитым когда-то и не нашедшим положительное решение. Или оставшимся совсем без решения. И в результате полученного стресса иммунная система дала сбой. Да, скорее всего. Тогда почему не последовала реакция на воду? Как будто ее и не… ".
– Ну, что? Убедились? Или нуждаетесь в повторе?
Он прислонился к косяку двери в душевую.
– Расскажите, что вы видели в этот раз, – Доменик поставила чашку на стол, почему-то боясь встретиться с ним взглядом. Она чувствовала себя круглой дурой.
– Играл в песочнице с королем Артуром. Вы все еще думаете, что я фокусник-виртуоз?… Все то же самое. Только гораздо ближе. Еще пару шагов, и меня втянуло бы туда. Если бы не ваш стул.
Доменик нервничала, не в состоянии отмахнуться от видения вспыхивающей на пустом месте кожи.
– Когда, вы говорите, у вас впервые это появилось?
– Больше двух недель назад. А, точнее, двух с половиной.
Валерио вновь уселся напротив нее, но на этот раз его вид вызывал не просто сочувствие, а сжимающую душу жалость – глаза впали, нос заострился, болезненная бледность вполне могла посоперничать с естественным цветом лица покойника.
Она опустила глаза, боясь выдать себя, и сконцентрировалась на изучении крошечной щербинки на подлокотнике кресла: "Нет. Всему есть объяснение".
– Предшествовала ли этому какая-то стрессовая ситуация в вашей жизни, после чего вам потребовалась помощь? Не важно, чья. Психологическая, врачебная, дружеская.
Его ответ отвлек Доменик от созерцания щербинки, ушедшей по значимости далеко на задний план – Валерио зло рассмеялся:
– И ту, и другую, и третью оказал себе сам. После того, как… погиб мой пес. Зачем вам это?
Доменик подалась вперед:
– Вопросы я задаю. И не от нечего делать. Будьте любезны отвечать. Вернемся к вашему псу. Можно подробнее?
Валерио, помрачнел:
– … я нашел его на свалке. Кто-то поиздевался над щенком и выбросил. Я подобрал. Двенадцать лет назад. Выходил и не расстался с ним, даже когда надо было уехать на год из Италии. Ну, короче… Месяц назад Биг заболел. Бешенством. И… я сам его…
Он замолчал, борясь с севшим голосом, сиплостью подсказавшего, что он переживал в этот момент.
– Вы убили его?
Доменик видела, насколько ему тяжело вспоминать случившуюся трагедию, но только на предельно ясные и четкие вопросы, пусть и беспощадные, она могла получить того же качества ответы.
– Да, – Валерио встал за сигаретами, – у вас курят?
– Вам можно. Как вы это сделали?
Он довольно долго молчал, и лишь с последней затяжкой, сминая "бычок" сигареты в импровизированной пепельнице-колпачке от микстурной бутылки, ответил:
– Застрелил. А… потом сжег.
Глава 4
Близилось утро.
А Валерио все говорил и говорил, вспоминая хвостатого друга.
И как он таскал его по ветеринарам, сочувственно разводящих руками: "Не жилец", пока не нашел того, кто согласился взяться за то месиво, что представлял собой щенок на тот момент.
И как однажды пес спас его, вытащив из взорвавшегося вскоре автомобиля.
И их поездку в Альпы, когда Биг, соревнуясь на скорость с несущимся вниз лыжником – поначалу он не сразу опознал в устрашающем снаряжении Валерио – повизгивая и кувыркаясь, добирался какими-то только ему известными окольными путями до конечной точки трассы и, невинно повиливая пушистым хвостом, приветствовал проигравшего.
И о дружбе пса с соседской кошкой, невозможной кокеткой, лениво пластующейся на подоконнике именно тогда, когда Биг крутился во дворе.
И…
Валерио привычным жестом вспахал волосы и буквально проткнул Доменик взглядом:
– Зачем вам все это? Это к делу не относится. Мы зря теряем время.
– Сделайте-ка мне еще кофе. И себе. И сообразите пару бутербродов. Завтрак на носу. А, что имеет отношение к делу и что нет, решу я.
Пока он ушел на задание, Доменик ополоснула лицо, освежив на какое-то время голову, поправила волосы и, вернувшись в кресло, задумалась, перебирая полученные данные: " Все-таки я права. В этом уже нет сомнения. Эмоциональный стресс, вызванный гибелью Бига и непосредственным участием Валерио в смерти собаки, пошатнул его иммунитет. И сон это как ретроактивный посыл памяти. Вопрос в другом, каким образом я замешана в этой истории?".
– Это все, что я нашел в холодильнике.
Валерио опустил на столик поднос с двумя чашками
кофе, тарелочкой с горкой бутербродов и вазу с фруктами.
– Плохо искали. Ну, пока и это сойдет. Присаживайтесь.
На самом деле, ей было не до завтрака – свалившееся на нее "чудо в перьях-ожогах" перекрыло аппетит надолго. И не только внешним видом.
Он тоже удовольствовался только кофе, опять приняв ту же позицию на ковре:
– Вы ждете, чтобы я рассказал вам, как убил Бига?
– И не только. Мне важно, что вы при этом чувствовали. Не протестуйте. Если вы хотите, чтобы мы докопались до причины вашего кошмара, придется потрудиться. Итак?
Валерио, сцепив руки, невидяще уставился перед собой. Желваки на щеках ходили ходуном.
– Началось с малого. Он вяло ел. Отказывался от воды. Потом больше – прятался по темным углам. Перестал выходить. Я подозревал, что это…, и договорился с ветеринаром о встрече. В тот день Биг не подпустил меня к себе. Рычал и отползал все дальше под кровать. А, когда доктор приехал…, он напал на него… У меня не было выхода, – Валерио отвел глаза от невидимой точки, – ну, и… вечером того же дня я его… кремировал…
– Можно подробнее о… последнем?
– К чему вам это? Как это связано с тем, что со мной происходит? Или вы просто тянете время? – Валерио в упор впился в нее взглядом. Его глаза колюче сузились, – если это так, мне придется вернуться к тому, с чего я начал нашу встречу.
– К мысли сжечь меня, как и… Бига?
Это был удар под "дых", но иначе Доменик не смогла бы вытянуть из него нужную информацию.
– Послушайте. Вы. Вам мало того, что вы видели? Надо уничтожить меня и изнутри?
Он вскочил и, шагнув к ней, оперся о подлокотники кресла, взяв, таким образом, Доменик в капкан.
Склонившись чуть не вплотную к ее глазам, Валерио прошипел:
– Когда Биг горел, я горел вместе с ним. Фигурально выражаясь. Я удовлетворил ваше любопытство?
Доменик выдержала его взгляд, пожирающий ее с ненавистью, перемешанной с болью, и как можно спокойнее заключила:
– Не "горел". Горите до сих пор. И не фигурально. Биг лишь катализатор. Того, что с вами произошло в прошлом. Задолго до вашего рождения.