И в самом деле! Мы же с Петровичем не роботы, после нескольких минут работы начнем уставать. А значит - двигаться медленнее. Стало быть, при наилучшем раскладе нам понадобится не менее двух часов. За это время мы сможем вытащить только половину пассажиров. Эх, нам бы кого-нибудь в помощь!
- А если в кабине будет еще кто-нибудь, время для него тоже остановится? - осторожно поинтересовался я.
Полтергейст пристально посмотрел на меня: Остановится. Просто мне будет тяжелее его удерживать.
- Но удержишь?
- Час удержу, - Хруль решительно тряхнул ушами. - Больше - вряд ли.
У меня в голове опять защелкал калькулятор. Предположим, мы вытаскиваем сюда Кларочку. Хотелось бы, конечно, кого-нибудь поздоровее, но я не представлял себе, как буду объяснять происходящее рекруту со стороны. Кларочке, конечно, тоже придется кое-что растолковать, но это можно будет сделать и потом.
Считаем дальше. В салоне не менее тридцати детишек. Вот ими Кларочка и займется. Нам с Ванькой останется сто двадцать взрослых. Уносить будем на тридцать метров, риск того, что достанет осколками есть, но тут уж не до жиру: если будем оттаскивать пассажиров дальше, половина останется в самолете и погибнет наверняка. А так - есть все шансы на то, что большинство людей не пострадает.
Подытожим. За минуту мы с Петровичем будем перетаскивать по одному телу каждый. Итого - два. За час… За час получается как раз сто двадцать человек. Впритык, но все-таки получается!
Хруль с сомнением пробормотал:
- Не уверен, что за минуту вы сможете обернуться… Ох не уверен!
- Ты, главное, время держи до последнего! Сколько сможешь, - пресек я его пораженческие рассуждения. И обернулся к Петровичу.
Тот, приоткрыв рот, во все глаза следил за моим разговором с пустотой. В нескольких словах я объяснил ему свой план.
- Здорово! Палыч, ты голова! - оживился он и кивком указал мне на дверь, ведущую в салон. - Валяй, тащи сюда Кларку! Да поскорее, топливо уходит.
Я отстегнулся и начал выбираться из кресла.
9 августа, 8.49, рейс 237
- Ни о чем не спрашивай, пошли со мной! Только осторожно! - предупредил я Кларочку и принялся ее отстегивать.
Девушка послушно кивнула, не сводя с меня испуганных глаз. Держалась она хорошо, несмотря на царящую в салоне панику. К счастью, пассажиры ограничивали панические метания лишь своими местами: никто не пытался выйти на ходу из самолета и даже просто побегать по проходу. Видимо, недавнее зрелище летающей старушки охладило самые горячие головы. И это было просто замечательно.
Накрыв Кларочку собой, я осторожно подталкивал ее к кабине. Напор ветра сейчас был намного слабее, чем тогда, когда я полз этим путем в первый раз. Но и этот "сквознячок" приходилось преодолевать с огромным трудом.
Так, восьминогим пауком, мы и добрались до кабины. При виде изрешеченных тел летчиков девушка вскрикнула.
- Не обращай внимания и лезь в кресло! - прикрикнул я на нее. Времени на оплакивание потерь у нас не было.
Она громко всхлипнула, закивала и поползла дальше. Забравшись в кресло второго пилота и устроив на коленях Клару, я пристегнул нас обоих. Получилось неудобно, но надежно.
- Опасность сильно сближает, верно? - шепнул я ей на ушко и кивнул Петровичу: - Трогай!
Самолет нырнул вниз. Салон взвыл десятками голосов, но я не стал больше прикидываться вторым пилотом и произносить успокоительные речи: честно говоря, мне и самому было хре… ну, не очень хорошо.
Кларочка на моих коленях напряглась и впилась коготками в мои руки:
- Что происходит? Иван Петрович умеет водить самолет? Мы садимся, да?
- Почти. Петрович почти умеет водить самолет и мы почти садимся! - популярно объяснил я.
- Это как?
- Маленькая, слушай меня внимательно, у нас очень мало времени. Очень скоро мы приземлимся… Вернее, не приземлимся, а зависнем примерно в метре от земли…
- Ты головой ударился? - испуганно-сочувственно посмотрела на меня Кларочка.
- Я не контуженный и не умалишенный. Не перебивай, это не бред. За пару секунд до столкновения с землей время остановится. Для всех, кроме нас троих. Получится зависший самолет с замершими пассажирами внутри. Время будет остановлено максимум на час. Наша задача - за это время эвакуировать пассажиров из самолета в безопасную зону. Это, по моим расчетам, примерно тридцать метров назад по ходу…
- А потом? Что случится потом, когда час пройдет?
- Потом самолет ударится о землю и взорвется.
Девушка вздрогнула:
- А просто сесть мы не сможем?
- Нет, - коротко ответил я, не вдаваясь в подробности.
Она открыла было рот, но я прижал палец к ее губам:
- Потом. Все вопросы и объяснения потом. Времени нет. Пока просто слушай и запоминай, хорошо?
Кларочка кивнула.
- Вот и умница. Так вот, когда время остановится, мы начнем перетаскивать пассажиров. Твоя задача - дети. Понимаешь, только дети! Если справишься раньше нас - отлично, поможешь таскать взрослых. Но, если вдруг поймешь, что в час не укладываешься - зови нас. Договорились?
- Да. Я справлюсь! - решительно тряхнула она волосами.
Я с наслаждением вдохнул легкий аромат знакомых духов и вопросительно взглянул на Хруля, по-прежнему сидящего на краю пробоины.
- Я готов! - отрапортовал он, перевесившись за борт и всматриваясь вниз.
Едва подавив в себе инстинктивный порыв ухватить его за рубаху и втянуть внутрь, я покрепче прижал к себе Кларочку и покосился на Петровича.
Тот пошевеливал штурвал и пристально вглядывался слезящимися глазами в наплывающую землю.
Под нами была нероградская степь. До самого горизонта, куда только доставал взгляд, тянулось абсолютно ровное желто-коричневое пространство с редкими стыдливыми вкраплениями зелени. А по степи бежала огромная крылатая тень нашего самолета. Далеко-далеко внизу и впереди. Меня осенило:
- Петрович, есть идея! Высотомер нужен?
- Издеваешься? - Ас недовольно покосился на меня. - Накрылся он медным тазом.
Я указал вниз:
- Тень. Наша тень - это ориентир! Чем ближе она - тем ниже мы. Грубо, но для нас сойдет.
Ванька с энтузиазмом закивал:
- Точно! Палыч, ты гений!
Возрадовавшись, он слишком сильно толкнул штурвал вперед. Самолет тут же задрал хвост и разом провалился вниз метров на двести. Я сжал челюсти, пытаясь не выпустить наружу завтрак. Из салона донесся дружный визг.
- Держи машину… Гастелло! - сквозь зубы посоветовал я горе-пилоту.
Впрочем, напрасно. Петрович, будто заправский летчик, незаметным движением рук придал самолету нужный угол наклона. Мой организм перестал протестовать против изменения силы тяжести; успокоились и многострадальные пассажиры позади. "Ту" медленно принялся нагонять собственную тень.
- Никак не могу понять: ты это всерьез говорил про остановку времени? - поинтересовалась Кларочка пронзительным шепотом.
Хруль над нами громко хмыкнул и покачал головой.
- Всерьез, всерьез! - успокоил я девушку.
- Но…
- Все вопросы потом, договорились? Пока просто поверь мне на слово и действуй по нашему плану! - оборвал я ее. И в самом деле, времени оставалось мало: тень нашего лайнера приближалась все быстрее…
Глава 7
9 августа, 01.32,
о. Крит, Агия Пелагия
Бумага, лежащая на столе, уже почти час притягивала взгляд Тины. Загадочная решетка с точками в каждой ячейке. Проклятый шифр, из-за которого чуть не погибли они с Алексом. Из-за которого сама Тина убила человека.
Женщина поежилась, вспоминая страшную дыру в груди Джонатана Смита, оставленную картечью. И неважно, что сам покойник опоздал на какую-то долю секунды со своим выстрелом, который предназначался ей. Важно другое: Тина с ужасом вспомнила, как она хотела убить подонков, явившихся в ее дом. Пожалуй, такого страстного желания она не испытывала никогда прежде. И это пугало.
В кухню, зевая, вошел Андре:
- Полуночничаешь? Можно с тобой?
Тина оторвала наконец взгляд от опостылевшего шифра и улыбнулась:
- Конечно. А утром проснешься?
Лейтенант пожал плечами:
- А что, у меня есть выбор? Просыпаться придется в любом случае, так я уж лучше проведу остаток ночи с тобой, - он наклонился и чмокнул Тину в макушку. - А если ты меня еще и покормишь, я буду просто безумно счастлив.
Она засмеялась:
- Обжора! Если будешь постоянно есть по ночам, станешь толстым и противным. И я тебя разлюблю.
- А если я не буду есть по ночам, умру голодной смертью. Потому что в другое время у меня как-то не складывается. И ты запомнишь меня молодым и красивым.
- Типун тебе на язык! - прикрикнула на него Тина. И пошла к холодильнику.
Андре уселся за стол и принялся изучать бумагу с шифром, вертя ее во все стороны.
- Что же все-таки он может означать? - задумчиво произнесла Тина, выкладывая на стол содержимое холодильника.
- Да что угодно. Но мне почему-то кажется, что прав был наш гениальный Никас, когда предположил, что это - схема какого-то маршрута. Вот смотри… - лейтенант встал и уставился в листок.
Тина с интересом наблюдала за ним.
- Допустим, нижняя граница ячейки - это мое нынешнее положение. У меня, естественно, есть три варианта, куда податься: направо, налево или вперед…
- Еще можно назад!
Андре покачал головой:
- Нет смысла. Зачем, спрашивается, в предыдущей ячейке было бы нужно посылать меня сюда, если приходится возвращаться? Нет, в схеме не предусмотрено обратное движение: видишь, нижние границы всех ячеек пусты.