Как раз в этот момент Шаков переключился на ход вперёд и оказался непосредственно за "Рай-дзином" и "Беовульфом". Три меха вышли из-за угла складского бункера, проделав в ещё одном гряз-но-белом сугробе широкую брешь. Компьютеры наведения отобразили цели на дисплее Шакова ещё до того, как он смог увидеть их через лобовой щит кабины. "Гарм" и "Кобра" нерешительно топтались на среднем расстоянии, прямо за самым дальним сугробом. Однако намного ближе были изображения "Тэйлона" и "Найтхока", а также двух штурмовых бронемашин "Тайфун". Новейшие модели. Ни один из них не был старше шести лет – преимущества гарнизонной службы у "Дефианс Индастриз".
Шаков ответил огнём ракет дальнего радиуса на рукотворную молнию пушки-проектора частиц "Тэйлона". Искрящийся луч вырезал глубокую рану на его левой ноге, оторвав большую часть брони. Из своего квартета средних лазеров он продолжал поливать позиции ополчения. Поскольку энергетические возможности меха позволяли, Шаков модернизовал лазеры до моделей повышенного диапазона действия. Сверкающие рубиновые стрелы понеслись вперёд, прожигая руки и грудь "Тэйло-на".
Первая мощная волна теплоты прошла по кабине "Экстерминатора", в то время как он про-должал сближаться с "Тэйлоном". Шаков отключил ракеты, желая минимизировать нагрузку на термо-ядерный реактор. По мощности энергетического вооружения "Экстерминатор" мог соперничать с раз-рушительной силой "Тэйлона", равно как и по дальности действия, однако мех ополченцев мог похва-статься более мощным двигателем, который не простил бы Шакову малейшего промедления. "Тэйлон" рванул вперёд, оставляя своего компаньона "Найтхока" позади и заставляя сопровождающие их танки или идти наравне с ним или же отстать. Не в состоянии набрать такую же скорость, как "Тэйлон", "Тайфуны" шли следом за ним, хотя и не на большом расстоянии.
Шаков на мгновение приостановился, внося свою лепту в жуткий энергетический поток, бу-шующий между противостоящими сторонами. Напряжённо засияли яркие, как драгоценности, линии лазеров, и две ППЧ выпустили над серым железобетоном свои бело-голубые молнии. Хлынул густой и тяжёлый поток ракет – "Кобра" пришла на помощь "Гарму". Пара боеголовок сдетонировала рядом с головой "Экстерминатора", сотрясая кабину серией из двух ужасных ударов. Шаков сжал зубы, борясь с яростными толчками. Он услышал режущий визг, как от продавливаемого стекла, и увидел, что взры-вы вдавили осколок металла в левую сторону светопроницаемого щита его кабины.
Потрясённый, он чуть было не попал под ещё один ракетный залп, но уклонился, в то время как "Тайфуны" мчались вперёд. Мощные модели, предназначенные для боя в черте города и оснащённые двенадцатисантиметровыми автоматическими пушками.
Тактическая программа Шакова не определила бронемашины по имени, но если бы он оказался слишком близко к ним, то получил бы жестокую подсказку. Это было одним из недостатков сражения внутри заводского комплекса. Магниторезонансная визуализация была практически бесполезна в усло-виях, когда возвращалось слишком много сигналов, предоставляющих фантомные изображения. Вместо этого его команда полагалась на отслеживание движений и обработку пассивных сигналов. Мехи посылали достаточно коммуникационных сообщений и импульсов активных радаров, так что обычно можно было получить краткие данные о них и определить модель. Но с бронемашинами всё было не так просто. Единственное, что мог предложить компьютер, основываясь на данных радара наведения, – это скорость и предположительное вооружение.
Между прочим, чтобы из сжатой информации, предоставляемой на дисплее, выбрать взглядом хотя бы эти данные, нужны были годы опыта. Опыта, которого, Шаков мог побиться об заклад, у опол-чения Фурилло не было.
Впрочем, скоро они его получат. Через интенсивный курс без отрыва от производства.
– Второй, четвёртый, готовьтесь, – приказал Шаков, вновь отступая под напором агрессивного "Тэйлона". Пот жёг уголки его глаз и стекал по обнажённым ногам и рукам. Уровень тепла потихоньку возвратился в безопасные пределы – он уменьшил мощность лазеров наполовину.
"Беовульф" тоже отошёл назад, хромая из-за оплавившегося силового привода ноги. Адепт Биллс держал позицию. Шаков посмотрел на его термальное изображение: "Райдзин" ярко светился нездоровым красным цветом. Он был близок к автоматическому отключению, но у Шакова не было времени сделать адепту хоть какое-то предупреждение.
– Второй, четвёртый, внимание!
Как будто под действием слов Шакова, ракетный отсек "Райдзина" перегрелся в условиях экс-тремальной теплоты, в которых он оказался. Броня с правой стороны вздулась и затем лопнула, проби-тая в дюжине мест потоками огня. Внутренние взрывы продолжали сотрясать мех, который танцевал словно марионетка на спутанных нитках. Поскольку у меха не было системы раздельного хранения бо-еприпасов, взрывная волна прорвалась в центр грозной машины, разрывая щит термоядерного реактора. Когда магнитная бутылка нарушилась, красно-оранжевые языки пламени уступили место золотистому огню – прорвавшаяся термоядерная реакция начала поглощать миомер и броню в качестве нового топлива.
На несколько бесконечных секунд медленная смерть окутала "Райдзин", достаточно надолго, чтобы Шаков посчитал, что его солдат погиб. Затем окаймляющий кабину щит слетел под действием заряда взрывчатки, и Биллс вырвался из неё с помощью катапультирующего механизма, взлетев вверх и прочь от беды. Столб золотистого огня протянулся за ним в небо – реактор наконец окончательно вы-шел из-под контроля, и мех перестал существовать.
Шаков лишь мог молча наблюдать за потерей "Райдзина". Он почти забыл, что уже отдал приказ атаковать и захлопнуть эту тщательно устроенную ловушку. Более того, лишь ППЧ "Тэйлона", разди-рающая его правую сторону, лишенную какой-либо защиты, вернула его обратно к битве. Он с трудом повернул "Экстерминатор" влево, подставляя "Тэйлону" целую броню, как раз в то самое время, когда три больших сугроба задрожали, встали на дыбы и обвалились.
Подобно диким животным, вылетающим из своих пещер, две бронемашины "Бурк" появились из обвалившегося снега, по сторонам от "Гарма" и "Кобры". На западном краю производственной пло-щадки на армированных гусеницах из ещё более крупного сугроба пробивал себе дорогу девяностотон-ный боевой танк "Челленджер X", его гауссовка била в тыл одного из "Тайфунов". Тщательно уплот-нённый снег скрыл тепловое излучение их реакторов, которые завелись по предыдущему сигналу на-блюдателя-пехотинца. Их системы наведения также были выключены, поэтому бойцы ополчения, которые замечали магнитнорезонансное эхо, не обращали на него внимания, поскольку без источника сигнала считали его фантомным изображением.
Разумеется, теперь системы наведения были включены.
Строенные ППЧ каждого "Бурка" выплюнули изогнутые смертоносные хлысты серебристой энергии, словно острыми когтями раздирая броню и пробиваясь внутрь мехов ополченцев. "Гарм" по-терял правую руку, но удержался на ногах под обжигающим залпом и затем развернулся и пустился наутёк. След расплавленных капель уходил за ним, разжиженый композит дымился на холодном влаж-ном воздухе.
"Кобре" так не повезло, поскольку она уже была потрёпана раньше "Экстерминатором" Шакова и "Райдзином". Один выстрел пушки-проектора частиц пробурил мех прямо по центру, вонзившись в него и выйдя сзади. Золотистый огонь вырвался из-за спины, проходя сквозь большие отверстия. Затем большая часть головы оторвалась и мехвоин катапультировался на ракетных ускорителях. В высшей точки траектории полёта кресло выпустило парафойловый парашют, похожий на тот, что уже нёс адепта Биллса. "Кобра" неуверенно опустилась на колени, наклонилась вперёд и с грохотом упала на землю, как раз когда целостность термоядерного реактора была полностью потеряна. Мех взорвался, сила взрыва подняла находящийся рядом "Бурк" и поставила его на бок, а затем грубо опустила обратно.
Семидесятитонный "Тайфун" был сделан из крайне прочного материала, и штурмовая боемаши-на могла бы выдержать выстрел из гауссовой пушки "Челленджера", если бы не последующие удары из автоматической пушки и двух лазеров. Танк разбил заднюю часть штурмовой машины в клочья и, вероятно, пробился достаточно глубоко, чтобы повредить трансмиссию. Сделав несколько шатких рывков, боевая машина окончательно остановилась. Компьютеры наведения отключились, и над её верхним люком появился сигнал о сдаче.
В это время Шаков и его мехвоины бросились вперёд, атакуя шокированных ополченцев. Он с силой давил на гашетки лазеров, заставляя их работать настолько быстро, насколько они могли. Руби-новые лучи прошивали бок "Тэйлона", разрезая броню, но не могли найти какой-либо слабинки. "Бео-вульф" погнался за отступающим "Найтхоком" мимо искалеченного корпуса "Кобры", отрывая всё больше брони с его спины, тогда как оставшейся бронемашине ополчения удалось укрыться за большим сугробом.
"Тэйлон" также обратился в бегство, но если мехвоин надеялся, что в восточном сугробе не спрятано штурмовой бронемашины, то он просчитался, и мог лишь с ужасом наблюдать за тем, как по приказу Шакова "Третий, цель!", оснащенная гаусс-пушкой колёсная бронемашина "Демон" своим вы-стрелом отрезала ему путь к отступлению.
Шаков включил открытый канал, надеясь, что мехвоин противника слушает его.
– Отключай питание, или пожалеешь! – сказал он, наводя прицел на фигуру меха.
Не было никаких сомнений, что "Тэйлону" никак не удастся спастись. Мехвоин меха ополченцев выключил двигатель. Окружённый с двух сторон несущими гаусс-пушки бронемашинами и не имея скорости оторваться, экипаж оставшегося "Тайфуна" решил последовать его примеру и также сдался.