– Молчать! – рявкнул я, но пистолет оставил направленным на девчонку. – Кто ты такая? Я постоянно вижу тебя во снах.
Я сбросил с головы капюшон и посмотрел на Рину.
Девушка выронила от неожиданности сковородку, и та с громким звоном ударилась об пол. Рина открыла рот, пытаясь что-то сказать, но не смогла.
– Аким? – в конце концов, удалось ей выдавить из себя вопрос. Она опустила руку с ножом и, шагнув вперед, неловко протянула руку в мою сторону.
– Откуда ты знаешь меня?! – выкрикнул я грозно, надеясь скрыть этим тоном замешательство и даже страх.
– Аким? – вновь жалобно позвала она.
– Кто ты? Почему я вижу тебя в своих снах?! Отвечай! – закричал я, выходя из себя. Ситуация была по истине глупой. Пистолет был направлен прямо в ее голову.
– Что? – переспросила девушка ошеломленно.
– Я спросил: кто ты и почему снишься мне? – повторил я уже спокойным твердым голосом. Я запустил одну руку в карман и вытянул оттуда листок с рисунком и показал ей. – Это ты. Ты мне снишься каждую ночь. Кто ты?
– Ты не помнишь? – выдавила девушка, окончательно сбитая с толку.
– Если я спрашиваю, значит, нет! – я повысил голос. – Почему ты знаешь мое имя? Отвечай! Отвечай же!
– Аким, я твоя девушка, – тихо прошептала она, сквозь слезы смотря на меня. – Ты умер месяц назад. Мстители убили тебя, когда ты защищал меня, Макса и Славу. Я же… Я же сама тебя хоронила. Как ты…
Девушка не договорила.
– Что? Этого не может быть. Всю свою жизнь после смерти моей семьи, я жил у Мстителей на станции "Рай -1". Потом я заболел на несколько лет и очнулся месяц назад.
– Вета, что они с ним сделали? – девушка прислонилась к стене, медленно по ней сползая.
У меня снова заболела голова.
– Они, то же, что и со мной и с моим братом. Внушили, что он пострадал от Академийцев, – послышался голос Лизы из комнаты.
– Я не понимаю. Я не знаю тебя. Ты не можешь быть моей девушкой. Это не возможно! Ты меня, наверное, путаешь с тем парнем, что погиб месяц назад.
– Нет, – Рина замотала головой, с силой сдерживая всхлипы. Я чувствовал, как она хочет подойти ко мне и обнять. Странное понимание того, чего она желает, выбило меня из колеи. – Не веришь? У тебя чуть ниже ключицы есть шрам. Ты его получил еще до Академии, когда неудачно прокатился на велосипеде. Ты мне сам рассказывал.
Девушка всхлипнула. У меня действительно был там шрам, вот только обстоятельства, при которых я его получил, были более плачевными.
– Этот шрам я приобрел, когда в меня стреляли Академийцы. Мне было десять. Мою семью убили. Я выжил.
Рина хлопала глазами и тяжело дышала. На ресницах девушки застыли слезы. Тут дверь за мной распахнулась. Я резко повернулся и выстрелил наугад. Пули попали в незнакомую мне девушку и парня. Я не знал, смертельно я их ранил или нет, но воспользовавшись моментом, я перепрыгнул тела и выбежал на лестничную площадку, понимая, что провалил задание.
Вернувшись ни с чем к Алисе, я поведал всю историю.
– На одной планете меня тоже узнали. Это была девушка, и она назвала меня своей сестрой. Возможно, что это они знали наших двойников.
***
Через неделю мы вернулись на базу ни с чем. Правда, паре Ангелов удалось выследить группу из шести академийцев. Один из них добровольно согласился уйти к Мстителям, другой был серьезно ранен, но в конечном итоге тоже доставлен к нам.
Вернувшись в комнату, в которой мне приходилось проживать вместе с Джоном Смитом, я встретил новенького.
– Приветствую нового соседа, – я протянул руку парню, смерившего меня презрительным взглядом.
– Видел бы ты себя со стороны. Тошнит от одного вида, – скривился сосед, не удостоив меня рукопожатием.
Я опустил руку.
– Что ж, не думаю, что мы с вами знакомы Хоуэл Дже, – протянул я, прочитав его имя на бейдже. – Так что предпочту общение на "вы".
Парень закатил глаза и тяжело вздохнул, но ничего больше не ответил, видимо решив оставить свое мнение при себе.
В комнату заглянула Регина и, улыбнувшись мне, позвала Хоуэла.
– Тебе придется сначала пройти в парикмахерскую, а затем к Марте Сонг, – недовольно цокнула языком девчонка, взглянув на длинные черные волосы Дже.
– Что? – возмутился он. – Не пойду я ни в какую парикмахерскую! Я пришел сюда добровольно и отказываюсь состригать свои волосы.
Регина провела рукой по своей голове и хихикнула.
– Похож на девчонку.
– А ты на мальчишку, – огрызнулся парень.
– Спасибо, стараюсь, – ничуть не смутившись, ответила девочка. – Идем. Марта ждет. Со стрижкой позже все уладим.
Я был уверен, что им удастся уговорить Дже состричь волосы до приемлемой длины, но через полчаса парень вернулся все с такими же длинными волосами ниже плеч и гордым видом.
Он был немного растерян, но в глазах явственно читалось торжество. Дже покопался в карманах и, найдя резинку, закрутил волосы в хвост.
– Так-то лучше, – довольно хмыкнул он и, поймав мой недовольный взгляд, удивился. – Что?
– Это не красиво с вашей стороны стараться выглядеть лучше других. Здесь все должны быть равны.
Хоуэл изобразил рвотные позывы.
– Тошнит. Тошнит от ваших дурацких правил. Делайте, что хотите, но свои драгоценные патлы я отстригать не собираюсь.
Я отвернулся от него, расстилая кровать.
– О, да ладно, ты теперь будешь меня игнорировать? Только из-за того, что я не постригся? Это же полный бред, чувак!
Я выпрямился, стукнувшись головой о верхнюю полку.
– Прошу прощения, но жаргонные слова не приемлемы в этом помещении.
Хоуэл со стоном ударил себя ладонью по лицу.
– Ну, хорошо. Я приношу свои глубочайшие извинения, что вел себя не корректно, – и парень сделал глубокий наигранный поклон, а за тем тихо недовольно фыркнул. – Педанты.
Ночью мне опять снился какой-то в странный сон, в котором присутствовала та девушка по имени Рина. Мы лезли по лестнице, а сверху на нас обрушивались тонны воды. Было нечем дышать, и я думал, что задохнусь. Руки скользили, держаться за мокрые ржавые ступени было очень не удобно, резьба впивалась в ладони.
Я распахнул глаза и попытался отдышаться. Казалось, что все было на самом деле. Даже ладони болели, словно я по настоящему держался за ступени.
Голова, как и прежде, раскалывалась, но я постарался на некоторое время забыть об этом и, проверив, что все мои соседи спят, принялся за рисунок. Я успел нарисовать пару набросков, когда новый парень стал ворочаться.
Тут же убрал рисунок, но когда понял, что сосед все еще спит, вновь продолжил рисование. Хоуэл тут же распахнул глаза и выхватил у меня листок.
– О, так ты помнишь! – воскликнул он и зажал себе рот рукой, проверив, что Джон еще спит, парень продолжил уже шепотом. – Это прошлый год. И ты помнишь! Мои поздравления, мистер Некрасов.
– Что? Ничего я не помню. Это сны. Они мне часто снятся. Так что я решил их зарисовывать.
Я вспыхнул от негодования. Брать чужие вещи на станции строго запрещалась. Этот мальчик нарушал уже ни одно правило.
– Тот день, когда Рина первый раз поверила, что ты погиб, – ухмыльнулся Хоуэл и взглянул на меня. Сегодня голова ужасно раскалывалась, и я даже не мог нормально сфокусировать взгляд. – Ты какой-то бледный. Что такое?
– Обращение на "ты" не вежливо по отношению к почти незнакомому человеку, – оборвал я его.
– Вообще-то мы с тобой давненько знакомы. Только ты не помнишь, – Хоуэл потянулся и встал, вернув мне листок.
– Собираешься доложить об этом Марте Сонг? – понял я, когда тот начал одеваться. Он удивленно посмотрел на меня.
– Нет. Зачем?
– По правилам положено докладывать обо всех недоразумениях.
Паренек вновь взглянул на меня как на ненормального. Я тоже поднялся со своей кровати и стал одеваться. Заиграла мелодия подъема.
Хоуэл закрутил волосы в хвост и двинулся к выходу.
– Ты забыл сделать укол, – напомнил я ему, как некогда Джон Смит напоминал мне.
– Мне не надо, спасибо, – откликнулся он и вышел за дверь.
Я подошел и положил руку в выемку.
– И тебе не советую, – вернувшись, бросил он, но увидел, как на моем лице появляется облегчение. Голова переставала болеть, и от странного сна оставались только неясные обрывки. – Ладно. Зачем ты делаешь укол каждое утро?
– Все его делают, – ответил я, застилая кровать. – Утром ужасно болит голова. Всегда. У всех. Это из-за того, что мы в космосе. Нам вводят сыворотку, и все недомогания тут же проходят.
– Ясно. Что ты помнишь из своего сна? – вдруг спросил он. Я про сон уже давно забыл, а этот парень помнил.
– Ничего. Неясные образы. Что ты хочешь?
Он подошел к моей кровати и из-под подушки вытащил рисунки.
– Пять минут назад ты нарисовал вот это. Как ты мог забыть все в один момент? – раньше я не придавал этому большого значения. Ну, забывались сны, с кем не бывает. Теперь из-за этого паренька мне пришлось обратить на это внимание, и заставить мозг усердно работать. – Ты забыл сразу, как только получил сыворотку. Не думал, что эти сны – твои воспоминания из настоящей жизни? А сыворотка не дает их тебе вспомнить?
Я покачал головой, начиная наконец-то за все это время складывать один и один.
– Ты должен пропустить завтрашний укол. Хорошо?
– Головная боль слишком сильная, она заставляет меня идти и получать сыворотку. У меня просто нет сил бороться, – ответил я.
– Попробуй.