Рине и Акиму чудом удалось выжить и выбраться из Академии. Они было думали, что смогут вернуться к обычной жизни, но не тут-то было. Мстители не дремлют, а это означает, что битвы еще не выиграны, а о нормальной жизни можно снова забыть. Вмешается ли Академия в дела ее выпускников? Смогут ли Рина и ее друзья предотвратить угрозу со стороны Мстителей?
Академия Героев-2
Позволь мне забыть
Козина Екатерина
Рине и Акиму чудом удалось выжить и выбраться из Академии. Они было думали, что смогут вернуться к обычной жизни, но не тут-то было. Мстители не дремлют, а это означает, что битвы еще не выиграны, а о нормальной жизни можно снова забыть.
Вмешается ли Академия в дела ее выпускников? Смогут ли Рина и ее друзья предотвратить угрозу со стороны Мстителей?
1 глава. Рина.
Мы забросили вещи и сели в машину. Мне всегда казалось, что наш дом – самое безопасное место, что родители все могут уладить и исправить, могут нас защитить. Вот только теперь все пошло наперекосяк.
Выехав со двора, мы покатили по темным улицам Москвы и выехали на шоссе. Не представляя, куда можно уехать и где спастись, я слепо доверилась матери, зная, что она меня не подведет.
Правда, в голове мелькали предательские мысли, что все может быть подстроено, что никому нельзя верить, но я их отметала. Родным нужно верить, они самые близкие люди, которые могут помочь. Кому тогда доверять, если не им?
Мама вела машину сосредоточенно, смотрела на дорогу, нахмурив брови, явно что-то обдумывая. Я включила радио, чтобы его шумом заглушить терзающие меня мысли, и прислонилась к холодному окну.
Раньше, до Академии, я любила так ездить. Включишь радио, по которому играют песни о любви и расставаниях, о проблемах и радостях, едешь и представляешь себя героиней кино. Пытаешься пережить то, о чем поют певцы. Делаешь вид, что это произошло с тобой, а не с кем-то другим.
И вот теперь все реально. Те выдуманные когда-то проблемы обрушились на меня из ниоткуда. За нами ведется настоящая охота. Я стала реальным убийцей, а мой парень не был на Земле три года. Рассказать кому-нибудь и тогда уже точно никакие Мстители не будут страшны. Они сами отстанут, узнав, что меня упекли в психлечебницу.
Я улыбнулась, представив удивленные лица выдуманного главнокомандующего, когда ему докладывают, что меня охраняют и любой доступ запрещен, потому что я признана особо опасной буйной сумасшедшей.
Мои мысли переметнулись к Акиму. Где он? Успел ли он выехать сразу, как только я ему телепатически сообщила о наших планах? Следует ли он моим указаниям?
На улице пошел дождь, ухудшая и до того плохую видимость на дороге. Осень. Сейчас только осень, а для меня уже прошел год с тех пор, как я шагнула за порог школы и оказалась в Академии. Что стоило мне тогда просто подождать подругу, чтобы вместе перейти дорогу? Она могла бы меня оттащить. Да и будь мы вместе, такого не приключилось бы.
Сейчас я, как обычные дети сидела бы дома за компьютером, переписывалась с кем-нибудь или смотрела фильмы. А завтра пошла бы опять в школу, училась, болтала с друзьями. Но не теперь. Не после Академии.
Она сломала мою жизнь, заставив убивать, заставив стать другим человеком. Раньше, только подумав о таких приключениях, я бы радостно сказала "да". Тогда, когда мне еще не были известны боль и страдания, тогда, когда я еще была безобидным подростком, знающим об убийствах и смерти только из книг и фильмов.
И вот теперь я убегала, даже не думая о будущем. Не задумываясь о том, что фактически я учусь в одиннадцатом классе, и в этом году меня ждут выпускные экзамены и поступление в университет. Как же смешно это звучит сейчас. Словно какая-то другая жизнь, которой у меня больше никогда не будет.
Мы выехали из города. Вокруг нас медленно плелись машины других людей, уставших, едущих по своим делам, на дачу, домой или еще куда-нибудь. За окном была совершенно другая жизнь – не моя.
Меня стало клонить в сон. По радио пел Сергей Лазарев и под его песню начал сниться странный, неприятный сон, хотя эта песня мне всегда нравилась.
– Не прячь боли, стреляй смело. Пускай стрелы, в мое тело… – я вздрогнула и проснулась. Песня сильно повлияла на мои сновидения, в которых передо мной стоял Василь Гранитович, предлагающий стрелять в него. У меня был лук и пистолет. И я выбрала лук. Стрелы, о которых пелось в песне, вонзились в тело ненавистного мне человека.
Смерть Гранитовича была тем единственным, о чем я не жалела. Он заслуживал быть убитым, он и получил это. Если мне снова предоставили бы выбор, я вновь поступила бы так же. Снова бы убила его, выстрелила, не задумываясь.
– Спи, давай, ехать долго, – пробился мамин голос сквозь пелену.
– Да так, сон странный приснился.
– Мне часто они снятся, – произнесла мама и посмотрела на меня.
– Кто?
– Дети, что погибли в Академии.
– Здесь дело не в детях, – замотала я головой.
Мама удивленно приподняла бровь.
– Тогда в ком?
Машина свернула с шоссе на более узкую дорогу, на которой почти не было фонарей. Я задумалась, говорить ли маме о том, что происходило за стенами Академии? Рассказывать ли ей о тех людях, которых я убила?
– Если не хочешь, можешь не рассказывать. То, что было в Академии, остается в ней же, – спокойно произнесла Елена, приняв мое молчание за нежелание говорить.
Я облегченно вздохнула. Значит, мне не придется ей ничего рассказывать. От этого стало как-то легче.
"Я уже близко от вас. Ехал так быстро, как только мог. Удивительно, что меня еще не остановили" – раздался вдруг голос Акима у меня в голове. Я обернулась назад, чтобы увидеть машину.
– За нами следят, не оборачивайся, – твердо произнесла мама, сильнее нажимая на педаль газа. Я послушно села обратно. – Эта синяя машина едет за нами уже давно. Очень глупо он сделал, что приблизился настолько. Теперь…
– Мам, это Аким, – улыбнулась я.
– Я же просила никому не звонить! – Елена недовольно посмотрела на меня, а я вновь обернулась назад и помахала парню рукой в знак приветствия.
– А я и не звонила. Ты же забрала мой телефон.
– Как тогда?
– Ты думаешь, я вернулась из Академии без способностей? Телепатия. Очень хорошая вещь, если не ограничена всякими сыворотками.
– И у него? – мы свернули на ухабистую дорожку, ведущую к какой-то деревне.
– Нет. У Акима другая способность. Он может копировать силы.
"Ты рассекречен" – сообщила я парню, на что получила телепатический смешок.
– Он их ворует? – тем временем допытывалась мама.
– Нет, просто копирует и может использовать только тогда, когда человек, обладающий этой силой, находится довольно близко от него.
– То есть, если он будет сражаться в одиночку, то сил у твоего парня никаких не будет, – подвела мама итог и замолчала. Я не стала отвечать на ее вопрос, увлекшись очередной попсовой песней, играющей по радио.
"О, Господи, прекрати!" – потребовал Аким, видимо, я была еще настроена на его волну, так что мои мысленные подпевания раздавались и у него в голове.
– Прости, – буркнула я вслух и покосилась на маму, которая вроде не услышала.
Некоторое время мы ехали в полной тишине, и было слышно только надрывающееся радио. Наконец я не выдержала.
– Куда мы направляемся? – поинтересовалась я.
– В Дырявый котел, это в Лондоне, – ухмыльнулась мама и подмигнула мне. Она тоже частенько смотрела со мной Гарри Поттера и иногда употребляла оттуда фразы.
Я улыбнулась ей в ответ, показывая, что поняла шутку. А сама подумала, что она сделала это специально, чтобы отвлечь меня.
Наконец, дорога полная луж и ухаб наконец-то закончилась. Точнее, ничто не кончалось, это мама остановила машину у полуразрушенного дома, стоящего за перекосившимся забором.
– Мы будем прятаться ТУТ? – удивленно воскликнула я, пытаясь разглядеть дом. Фары от машины давали не так много света, чтобы можно было увидеть все, но покрытые лишайником стены, перекошенные ставни и разбитые стекла можно было разглядеть.
Мама выключила фары и заглушила двигатель. Теперь свет исходил только от машины Акима.
Мы вышли из автомобиля. Я вытащила следом за собой рюкзак и, укутавшись в куртку, стала ждать дальнейших распоряжений.
Мама дошла до машины Акима и постучала ему в окошко, парень так же заглушил двигатель и вылез из автомобиля.
На дороге стало ужасно темно. Мама достала из кармана миниатюрный фонарик и, включив его, пошла к дому.
Ночной холод заставлял меня трястись в ознобе. Почему-то ночью всегда холоднее, даже если на улице такая же температура, которая была днем.
– Идем тихо. Смотрите под ноги. Старайтесь не шуметь. Нам бы только спокойно дойти, а там уже нам ничего не будет страшно, – шепотом произнесла Елена.
Я хотела поинтересоваться, почему мы вот так просто оставили машины, по которым нас можно было бы легко вычислить, но промолчала. Это можно было бы узнать и потом.
Заключить об обстановке в доме можно было только по тем небольшим предметам, которые выхватывал луч от фонаря.
Побитая посуда, лежащая на полу, порванные занавески и очень мало мебели. Это жилище покинули уже давно, а что мы забыли здесь, я так и не понимала.
Я чуть не упала, поскользнувшись на подгнившем ковре. Спасибо, Аким успел подхватить.
– Осторожно, – шепнул он мне на ухо.