Я слегка покривил душой. Просто не хотелось разговаривать, к тому же недавняя схватка дала много информации, которую следовало обдумать. Если припомнить все имевшие место на сегодняшний день наши столкновения с одержимыми, вырисовывается неприглядная картина – они раз за разом преподносят сюрпризы. Вот и еще парочка: во-первых, среди неизвестного противника есть полиморфы, по крайней мере один. Во-вторых, испускаемое ими ментальное давление заставляет тратить львиную долю усилий на борьбу в энергетической сфере, оставляя физическое тело уязвимым. Если сложно мне, то каково придется обычным псионам второго-третьего уровня, даже не ментатам? Шансов у них, пожалуй, и нет.
Вместо того чтобы искать уязвимые места нового врага и пытаться определить, с кем мы сейчас столкнулись, я вынужден тратить время на общение с органами.
– Сергей Родионович, – позвал я соседа, увлеченно крутившего трубку мобильника. – Не слишком ли быстро вы приехали?
Лукавый мгновенно понял подоплеку вопроса:
– Поступил анонимный звонок. "Аскет сошел с ума, спасайте". Мне сразу доложили о происшествии, камера наблюдения на входе показала соответствие изображения заданному портрету. Я решил проверить лично.
– Очень оперативно сработали.
– Мы торопились, – сухо улыбнулся Иванов.
– Источник звонка конечно же не установлен? – уже предвидя ответ, поинтересовался я.
– К сожалению, – развел руками Лукавый. – Но мы, разумеется, приложим все возможные усилия…
Задерживать меня надолго у него причин нет. Как только медики получат труп Барина, они сразу обнаружат кучу странностей. Он только внешне выглядит человеком: энергетика и генотип у него изменены очень сильно. Начинающий патологоанатом – и тот выдаст заключение о неясности происхождения данного организма.
Вот только не факт, что меня быстро отпустят. Наверняка найдутся желающие надавить, заставить выполнять какие-либо требования, или просто на всякий случай назначат проверку психического состояния. Последний аргумент я даже принимаю: сумасшедший псион моего уровня – это страшно. Увы, гложет меня чувство, что времени мало, и терять его попусту сейчас ни в коем случае нельзя.
– Я готов потратить на объяснения не более суток.
– Вот как? – заинтересовался Лукавый. – И что вы сделаете, если придется задержаться на больший срок?
– Слово "срок" вы лучше не употребляйте – могут неправильно понять. Уйду.
– При всем моем уважении, вам это вряд ли удастся.
Переубеждать его я не стал. Откинулся в кресле и постарался задремать – благо, по моим подсчетам, до логова Лукавого – в том, что меня повезут именно туда, я не сомневался – оставался примерно час езды.
Для своих нужд Лукавый подобрал комплекс зданий в Подмосковье, за городской чертой. Современные средства связи позволяют получать девяносто процентов информации, не выходя из кабинета, а выезжать на место преступлений приходится не так уж часто. Кроме того, следователи зачастую мотались по всей стране, отчего иногда звучали предложения перенести штаб из столицы куда-нибудь на Урал.
Тюрьма для особо опасных преступников тоже располагалась здесь.
– Так, давайте еще раз и с самого начала, – произнес Сергей Родионович, поудобнее устраиваясь за письменным столом. – Вы утверждаете, что убитый владел техникой ментального воздействия.
– Да.
– И он напал на вас первым.
– Именно так.
– Иными словами, вы действовали исключительно в рамках самообороны.
– Верно, – пожал я плечами. Если честно, этот полуторачасовой допрос уже понемногу начал меня утомлять.
– Идем дальше. – Лукавый сверился с лежавшим перед ним протоколом, что-то дописал в нем ручкой и щелчком клавиши спрятал стержень в блестящий металлический корпус. – Вскоре после ментальной атаки убитый… э-э-э…
– Изменил свою внешность, – подсказал я.
– С этого места чуть поподробнее, пожалуйста, – заинтересованно произнес Лукавый и снова щелкнул ручкой. – Изменил внешность? Каким образом?
– Дело не столько во внешности, – начал я терпеливо объяснять, кажется, уже во второй раз. Что ж, если понадобится, я готов повторить то же самое и в третий. – Изменилась структура тканей, мышц, подозреваю, что определенным модификациям подвергся и скелет. Можно предположить, основная цель трансформации – улучшение боевых характеристик этого существа. Скорости реакции, выносливости, силы. Болевой порог у него, кстати, тоже значительно снижен. Иными словами, он – полиморф.
– Звучит увлекательно, но не слишком правдоподобно, Виктор Андреевич, – протянул Лукавый и что-то чиркнул в блокноте.
– Да неужели? – усмехнулся я в ответ. – Взгляните-ка сюда, Сергей Родионович.
Раны на псионах заживают быстро: даже глубокие раны и порезы затягиваются порой за считаные дни; для того чтобы срастить поломанные кости, в большинстве случаев достаточно недели. Если же рядом окажется умелый целитель или хотя бы просто псион, готовый поделиться собственной энергией, процесс выздоровления можно ускорить в разы. Сейчас с момента схватки прошло слишком мало времени, чтобы организм успел полностью восстановиться: разбитая губа заметно опухла, на затылке красовалась здоровенная шишка размером со среднее яблоко. Я специально не стал ничего убирать, затормозил процесс регенерации. Продемонстрировав следователю полученные увечья, заодно расстегнул рубашку и высоко закатал рукав. При виде разодранной на предплечье кожи в потеках запекшейся крови и огромного синяка, украшавшего мое тело от подмышки до пояса, Лукавый удивленно присвистнул.
– Как вы полагаете, Сергей Родионович, мог ли простой человек, заурядный чиновник, не обладающий какими-либо сверхъестественными способностями, вот так вот меня отделать? Меня, псиона шестого уровня, обладающего многолетней боевой подготовкой? Способного кулаком проломить кирпичную стену и завязать в узел металлический лом?
– Н-да, – растерянно крякнул мой визави. – Ребра-то хоть целы?
– На сей счет не беспокойтесь.
Кроме того, на когтях Барина содержался какой-то неизвестный яд, о чем я умолчал. Не хочу отдавать кровь на анализ.
– Раньше вы сталкивались с чем-нибудь подобным, Виктор Андреевич? – мгновение поразмыслив, задал он следующий вопрос.
– Нет. Никогда прежде. Ни я, ни кто-либо из моих бойцов.
– Что ж… – произнес Лукавый, снова пометив что-то в блокнотике. – Прошу прощения, но я все же вынужден буду задержать вас тут ненадолго… По крайней мере, до тех пор, пока не придут результаты экспертизы, которые подтвердят… Ну, или опровергнут ваши показания.
С этими словами следователь протянул мне бланк протокола.
– Пожалуйста, внимательно прочтите, напишите внизу "с моих слов записано верно" и распишитесь, где галочка. Вам, скажите, услуги врача не нужны?
– Обойдусь, – не слишком вежливо откликнулся я, пробегая глазами выведенные аккуратным почерком Лукавого ровные строчки.
– Когда ты так на меня смотришь, мне становится неуютно.
Злобный опустил глаза и отвернулся. Света, стоявшая возле окна, за которым медленно сгущались синие питерские сумерки, конечно же не могла видеть этого, но ощущение обжигавшего ее спину, давящего взгляда внезапно исчезло.
– Ты нервничаешь?
Девушка чуть приоткрыла форточку: в комнату влетел порыв прохладного вечернего ветра, растрепав волосы и заставив ее зябко поежиться.
– Отца давно нет.
– Позвоню-ка я Фролову, – сказал Злобный, решительно потянувшись к лежавшему на журнальном столике мобильному телефону.
Однако тот, словно почувствовав его намерение, внезапно зажужжал рассерженной пчелой, и тишину комнаты пронзила отрывистая мелодия звонка. Света вздрогнула.
– Да? – Злобный схватил трубку едва ли не раньше, чем отзвучали первые аккорды незатейливого мотива популярной эстрадной песенки.
– Андрюша, душа моя, не кричи так, а то у меня уши лопнут, – донесся из динамика чуть приглушенный расстоянием голос Призрака. – Лучше скажи мне, где вы сейчас находитесь?
– У Аскета дома.
– Вот и отличненько. Тогда слушай меня внимательно. – Тон звонившего внезапно изменился, став вкрадчивым, сдержанным и деловым. – Из квартиры ни ногой. Сейчас я пошлю за вами машину, за рулем будет мой человек, Дениченко его фамилия. Подъедет, снизу наберет этот номер. Спускайтесь и езжайте ко мне. Свету одну не оставляй.
– Что-то случилось, Константин Валентинович? – с тревогой в голосе поинтересовался Злобный.
– У нас тут каждый день что-то случается.
– Аскет где?
– Я его в Москву отправил на пару дней, – хихикнул в трубку Призрак. – Проветриться. Ему развлечение, а нам польза. Ты все усвоил?
– Так точно.
– Тогда отбой, – произнесла трубка и умолкла.
– Папа в Москве? – В голосе Светланы сквозило удивление. – Тогда почему он не позвонил перед отъездом?
– Вполне в его стиле, – пожал плечами Злобный. – Ты же знаешь Аскета. Может уехать в любой момент и в абсолютно любом направлении, не предупредив никого. Особенно если этого требуют от него обстоятельства.
Света вздохнула и, захлопнув форточку, направилась к стоявшему у стены шкафу. Открыла дверцу, на мгновение задумалась, достала с ближайшей полки теплый вязаный свитер.
– Ты куда? – поднялся на ноги Злобный. – Фролов сказал…
– Я слышала, – прервала его Светлана, натягивая свитер через голову и привычным движением поправляя прическу. – Ничего страшного не произойдет, если мы подождем машину на улице. В конце концов, мне уже надоело сидеть в четырех стенах.
– Но…