- Что вы имеете в виду?
Марициус не скрывал неудовольствия - нижняя губа отвисла еще сильнее, белесые брови насупились.
- Не мне вас учить вашей работе… - С показной скромностью, Палома опустила глаза; на самом деле, опасаясь, чтобы собеседник не заметил вспыхнувшего в них бешенства.
- Тогда ответ - нет, - отчеканил тот. - Мы больше не собираемся тратить время на такие мелочи. В конце концов, это забота Коршена, а не наша. Мы устранили проблему в лице Скавро. Остальное нас не интересует.
- Но ведь Орден Кречета может повторить свою попытку!..
- Повторяю, моя госпожа, вас слишком уж интересуют коршенские дела, это излишне! Куда опаснее вред, который Орден может принести здесь, в Бельверусе. Именно это должно бы стать вашей первой заботой.
- Моей? Но какое отношение это имеет ко мне лично?
- А вы не знаете? - Марициус старательно изобразил иронию. Вышло несколько тяжеловесно, - Разве вы не уроженка Торы - одного из основных Гнезд Кречета?!
Какого демона?.. Этот ублюдок что - ставит это ей в вину?! Вне себя от ярости, она процедила:
- Я родом из Торы, да, но не была дома уже восемь лет, с тех пор как сбежала оттуда…
- После несостоявшейся свадьбы с Амальриком, сыном Гундера Торского?
Палома поперхнулась. Положительно, этот тип был уж слишком осведомлен о ее личных обстоятельствах. В такие подробности она не посвящала в Бельверусе никого, кроме разве что Ринги, но с трудом могла себе представить, чтобы та стала сплетничать об этом с Марициусом. Так откуда…
Прочитать ее мысли в этот момент было несложно, и потому она даже не вздрогнула, когда собеседник невозмутимо пояснил:
- На самом деле, наш интерес изначально привлекла отнюдь не ваша персона. Ваше имя всплыло случайно, когда мы стали интересоваться молодым Амальриком…
- Амальриком? - против воли она заволновалась. - А что стряслось? Что он натворил?
Марициус внимательно смотрел на нее, словно оценивая, насколько искренно ее волнение и что скрывается за ним - любопытство, злорадство, тревога?.. И лишь придя к каким-то своим выводам, счел возможным продолжить:
- Для этого вы нам и нужны - чтобы выяснить это.
Утопив в водах безмолвия вопросы, теснившиеся на языке, Палома погрузилась в молчание. На протяжении всей встречи собеседник оказывал на нее неощутимое, но явное давление - уже одним тем, что был ей антипатичен. Возможно, подумалось ей, это тоже оружие, и он использует его сознательно. Занятная мысль - хотя сама она едва ли когда сумеет воспользоваться таким приемом.
У нее свои сильные стороны! И, помнится, острый ум она всегда считала одной из них. Время проверить это…
- Ладно. Кажется я понимаю. Поправьте меня, если ошибусь, но… Вас, похоже, беспокоит нечто, связанное с Амальриком, - изрекла ока наконец, когда в сознании стали проступать контуры общей конструкции. - Однако, судя по всему, то, что он делает, не связано напрямую с интересами Ордена - и вы не можете через своих осведомителей в рядах Черного Кречета выведать, что происходит. Насколько я знаю Амальрика… Да, конечно, - спохватилась она. Встала на место последняя деталь. - Поэтому я и понадобилась Вертрауэну. Кто-то, знакомый с бароном не по Ордену - и одновременно верный вам. Боюсь, вы ошиблись с выбором: мы слишком давно не встречались, и между нами нет никаких теплых чувств, однако… Расскажите мне все от начала и до конца. Я подумаю, что можно сделать.
Впервые с начала разговора, Палома чувствовала удовлетворение: ей наконец удалось перехватить инициативу. Марициусу, напротив, это не слишком пришлось по вкусу. Он смотрел на нее с легким страхом и брезгливостью - как смотрят слабые мужчины на слишком умных и сильных женщин.
Однако ему нужна была ее помощь! И, преодолев себя, соглядатай выдавил:
- Он играет.
- Он… что?! - Дурацкая манера - говорить загадками!
- Играет… - Это слово, как видно, вызывало у Марициуса крайнюю степень отвращения. К тому же, при любом упоминании об Амальрике он кривился, как от больного зуба. Впрочем, уж это Палома могла понять. Юный наследник Торы у многих людей вызывал подобные чувства. - Каждый день является в королевский сад, садится у вяза Брагораса и забавляется с какой-то деревянной штуковиной.
Палома молча взирала на собеседника в ожидании продолжения. Когда ничего не последовало, не удержалась:
- И это - все?!
- Все. Но нас это тревожит.
- Так запретите ему приходить туда!
- Невозможно. Сад открыт для публики особым указом его величества! Понимаете, я сознаю, что обвинение… гм… сомнительное. Однако, как бы то ни было, в его поведении есть нечто странное. Представьте. Изо дня в день. Взрослый мужчина. С игрушкой… - Каждое слово давалось ему тяжелее предыдущего. - Зная его прошлое - это должно что-то означать!
- Его прошлое?! О чем это вы? - В последний раз они с Амальриком встречались восемь лет назад, когда он вручил ей деньги - чтобы Палома сбежала из Торы и избавила его от необходимости жениться на ней. С тех пор она потеряла несостоявшегося жениха из виду и ничего не знала о его судьбе.
- О, молодой барон Торский одно время был приметным персонажем на политической арене…
- Барон? Но разве его отец…
- Семь лет назад скончался и передал сыну титул. Однако Амальрик не остался в Торе и не посвятил себя мирным радостям сельского труда… - Марициус хмыкнул. - Вы, полагаю, помните, как силен был Орден Кречета при короле Гариане? Тот пользовался его услугами для самых разных… поручений. И юный барон прославился тем, что брался за самые щекотливые - не буду утомлять вас подробностями. Облавы на чернокнижников в Фарцвале, смерть бритунийского посланника, беспорядки в Офире - это лишь то, что мы знаем наверняка… Но при Нимеде он остался не у дел. У молодого короля, как известно, иной взгляд на все эти вещи… что порой прискорбно сказывается и на нашей службе… Как бы то ни было - на время Амальрик исчез из нашего поля зрения и объявился вновь три седмицы назад. В королевском саду.
- Так он не делает ничего противозаконного?
- Нет. Я же сказал - играет! - Марициус негодующе скривился. - Согласен, это звучит странно. Но моя обязанность перед Короной - замечать такие странности. И действовать!
Палома передернула плечами. Лично ей казалось, что столичные чиновники, похоже, окончательно взбесились от безделья. Столько шума из-за такой нелепицы! Ну, хочется человеку сидеть в саду… О, Митра, кому повторить - засмеют!
Видимо, что-то из этих мыслей отразилось у нее на лице, потому что Марициус сделался совсем мрачен.
- Именно так все и реагируют. Но я знаю, что здесь что-то неладно. И боюсь, что когда пойму в чем дело - уже не сумею…
- Ну, так принимайте меры! - Наемница не скрывала раздражения. Надо же - этот тип вздумал свести ее с Амальриком!.. - Отошлите его из столицы под удобным предлогом. Да хоть в тюрьму бросьте, в конце концов! Не мне вас учить…
Вздох Марициуса был подобен стенанию тяжеловоза, который едва доволок до места неподъемную повозку.
- Поздно. Его высочество наследник престола изволил проявить интерес к игрушке. А потом привел в сад отца. Я… - Ему было нелегко признаться, но он все же выдавил: - Я не знаю, о чем они говорили. Но король поднял меня на смех, когда я поделился с ним своими опасениями. Он пожелал принять барона Торского лично, представил его королеве, ввел в Малый Круг… Я боюсь даже подумать, что будет завтра!
- Так может, предоставим его величеству решать, опасен Амальрик или нет? - ядовито осведомилась Палома.
Марициус сокрушенно развел руками.
- Король впечатлителен и обожает новых людей, при этом совершенно не думая об осторожности. Впрочем, для этого и существую я… мы. - К тому же, - он строго посмотрел на наемницу, - не ваше дело, госпожа, обсуждать приказы. Тайная служба его величества поручает вам тайно и в кратчайшие сроки разобраться в этой загадке. Извольте соответствовать!
Ладно, это был кнут. А где же пряник?
- Это задание не похоже на обычные поручения…
- Зато оплата будет обычной. Пятьдесят золотых, если справитесь за одну седмицу. Не уложитесь - тогда вполовину меньше. Это срочно!
Палома кивнула. Если бы она имела дело с Рингой, то, по правде сказать, согласилась бы и бесплатно, просто из любопытства. В самом деле, забавно будет увидеть Амальрика спустя столько лет. Да и разобраться в этой загадке… Но Марициус ей не нравился, так что от денег она не отказалась. Хотя все же не удержалась бросить на прощание:
- По мне, так вы зря тратите золото казны. Больше чем уверена, во всем этом нет ничего зловещего. Каким бы человеком ни был барон Торский, но он всегда останется преданным слугой Немедии и никогда не нанесет вреда своему королю!
- Да услышит Митра ваши слова! - Марициус неожиданно улыбнулся. - Если это действительно так, и вы сумеете мне это доказать - клянусь, моя госпожа, я выплачу вам еще тридцать монет из собственных денег - как личную благодарность за то, что вы снимете с моей души этот груз. Видите ли… - Уголки его рта печально обвисли. - Если и есть что-то на свете, что я ненавижу - так это необъяснимые вещи!
- Тут мы с вами не сходимся, - засмеялась Палома. - Это именно то, без чего я не могу жить!..