Некоторое время они сидели молча. Потом Мария задумчиво произнесла:
- Значит, Рябову вы ничего о разговоре с Симагиным не сказали...
- А зачем ему знать? - пожал плечами Репин.
- ... и тем самым зародили в его душе сомнения, - продолжила она.
- С чего это? - удивился Илья.
- Ваша встреча произошла у магазина... Симагин как стоял?
- В смысле?
- Спиной к крыльцу или лицом к нему? Или вполоборота?
Репин подумал и ответил:
- Спиной.
- Ну, всё правильно, - кивнула Мария. - Симагин не такой дурак, чтобы вас подставлять.
- Ты о чём? Я не понял.
- Ваша встреча зафиксирована камерой видеоконтроля.
- А разве там...
- Ты наверняка видел камеры, установленные по периметру, - Репин кивнул. - Но на территории учреждения имеются и скрытые камеры наблюдения, их полно. И на магазине, над крыльцом, одна стоит. Но Лёша как ты говоришь, стоял к ней спиной, значит, то, о чём он вас просил, по губам прочесть невозможно. Но встреча была и длилась она не секунды, а минуты.
- Да минуту, не больше. Ну, от силы - полторы.
- Не важно, и за полторы минуты можно много чего наговорить.
- Ну и что с того?
- Рябов желает знать всё, - усмехнулась Мария. - Всё и обо всех. На то он и серый кардинал. И рано или поздно, поверь мне, Кеша докопается до истины.
- Да каким образом? Потрошителю этому, Доктору, нас отдаст, чтобы тот в наших мозгах покопался?
- Это крайняя мера. Есть и другие способы... - Мария замолчала и полезла за сигаретами.
Илье вдруг стало не по себе.
"Выходит, Андрюха прав! - пронеслось в голове. - Никаких иллюзий! Мария спит со мной, выполняя Кешино распоряжение. А я-то, дурак..."
- Значит, Лизу в постель к Андрею, а тебя - в мою?! - возмущенно спросил он.
- Догадался? - усмехнулась Мария. - Или тебе твой проницательный друг подсказал?.. Скорей всего, он. Да, Илья, всё так. И немного не так. Лизу под Иванова подсунул Кеша, а я...
- А ко мне ты воспылала нежным и светлым чувством, - нервно огрызнулся Репин.
- Я сама пришла к Рябову и сказала, что хочу стать твоей любовницей, и пообещала докладывать обо всём, что услышу от тебя.
- Оказывается, ты идейная шпионка. Лизу Кеша принудил к шпионажу, а ты сама...
- Если не я, то нашлась бы другая. У Кеши для этих целей спецсотрудниц достаточно.
- И что ты ему уже успела доложить?!
- Постой, Илья, сначала выслушай меня.
Репин хмыкнул и промолчал.
- Ты мне понравился давно...
- Когда в душе дурачился?
- Раньше. Ещё когда я вместе с Лёшей Симагиным материал на тебя собирала. Знаешь, я даже злилась на тебя. В голове не укладывалось: как ты, такой здоровый и красивый, и спишь со старухой. Нет, я сразу поняла, что ты карьерист, мой милый, каких мало, но... наверное, уже тогда ревновала.
Илья вытаращил на Марию глаза:
- Ты... Ты за мной следила! Может, и за тем, как мы с Мадлен трахаемся наблюдала?!
- Угомонись, Илья! Ваши с мадам Волошиной постельные дела ни меня, ни руководство регионального отделения не интересовали. А если бы заинтересовали, не сомневайся, всё бы зафиксировала и к отчету приложила.
- Так это вы с Симагиным ТОРСОМ своим меня вырубили и к Кеше привезли!
- Нет, доставляла тебя не я, Лёша с одним парнем. А я к тому времени уже в администраторы перевелась.
- А почему перевелась?
- Это к делу не относится... В общем, ты мне понравился, и я решила стать твоим ангелом-хранителем. Не шпионить за тобой, а уберегать от неприятностей.
- А зачем тебе это? - еще не совсем веря ей, спросил Илья.
- Считай, захотела совместить приятное с полезным.
Илья задумался.
- Что касается приятного - более-менее понятно. Но что ты считаешь полезным?
- А вот это как раз - самый сложный вопрос.
- И всё-таки?.. Ты хочешь, чтобы моя карьера в Экологическом Комитете удачно сложилась?
- Зациклился ты на этой карьере! Не сделаешь ты её в Комитете. Будешь рядовым бойцом Мировой революции, а потом тебя, как собственно и всех нас... - Мария замолчала, но её молчание было весьма красноречивым.
Илье вспомнились слова Иванова: "Нас с тобой, как этого Симагина и как бомжей этих несчастных запрограммируют и под водометы да под пули спецназа бросят, а может, и под танки. И плакала твоя должность в кабинете министров нового правительства. Валить надо отсюда, Илюха. Пока не поздно - валить".
- Давай так, - сказала Мария после коротких раздумий, - подожди немного, я кое-что обдумать должна, кое с кем поговорить и кое в чем убедиться. Потом я тебе всё расскажу. И ты сам решишь, что тебе делать - служить и дальше идеалам Мировой революции или бежать отсюда без оглядки.
- Бежать?..
Илья растерялся. Его надежды на карьеру рушились. Только он вспомнил версию Иванова о перспективах службы в ЭКОРе и о его предложении бежать, а тут и Мария... Нет, она не то чтобы предлагала бежать, но по всему было видно, что ничего обнадёживающего в обещанном ею рассказе он не услышит. Хочешь - беги, хочешь - оставайся... Мария сказала: сам решишь. А решит ли он? Решится ли?.. Ни на что он не может решиться... Тряпка!
- Бежать... - повторил Илья. - А ты?
- Неужели меня захочешь с собой взять? А как же Мадлен?
Вот дурак, сам напросился на этот вопрос. Напросился, хотя не был готов к ответу. Ни к чему он не был готов... Две женщины, две любовницы - как он относится к каждой из них? Ни с той ни с другой он не говорил о любви. Почему? Ответ прост: не любит он их. И вообще никого не любит. Только себя. Единственный человек, которого он всё-таки любил - мама. Но она умерла полгода назад, совсем недавно. Болела долго. Потому и отсрочка от армии у Ильи была. Теперь мамы нет и отсрочки нет. И любви никакой нет...
- Может, и я убегу, - сказала девушка. - И опять же у тебя выбор будет - со мной остаться или вернуться к своей... Мадалене Геннадьевне.
"О, господи, опять она о выборе..."
- Да не горюй ты! Время еще есть, определишься. Впрочем, на эту тему мы с тобой вчера разговаривали.
"Насчет меня можешь не сомневаться" - вспомнил Илья слова, сказанные им вчера, и подумал: "Мария уже давно меня раскусила, поняла, что я тряпка, а не мужик. Да и сегодня я вряд ли поднялся в её глазах..."
- Ни сегодня-завтра поступит команда складывать манатки и возвращаться в учреждение, - поменяла тему разговора Мария, видя растерянность любовника. - Пока вы с Ивановым Симагина семье возвращали, я с Егором пообщалась. Он вернулся поздно и злой как черт. У них с Кастетом та же история, что и у нашего звена - попадаются в основном те, кто уже прошёл процедуру программирования. Думаю, и у других групп аналогичная ситуация. Похоже, мы уже всех бомжей к Доктору свозили.
- А может нас в другой город перебросят?
- Это вряд ли, - покачала головой Мария. - Экорейнджеров в ЭКОРе достаточно. Все города охвачены... Просьба у меня к тебе, Илья. Не верь ничему, что тебе говорил и будет говорить Кеша. Он - страшный человек, потому что - фанатик, а такие люди страшны особенно. К тому же он очень умный и очень хитрый: разговорит, вывернет тебя наизнанку - ты и не заметишь... Если Кеша узнает о том, что я... о чём мы с тобой сейчас разговариваем, считай это будет концом. И твоим и моим. Так что, спокойно ходи на занятия, постигай экологию и прочие премудрости и помалкивай. И не глупи, не делай резких движений - ни в ту, ни в другую сторону. Ты меня понял?
- Понял, - кивнул Репин. - А с Симагиным как быть?
- Лёшка не был моим другом. Напротив, мы с ним постоянно соперничали. Но он в принципе хороший парень, хоть и дурак - в открытую выступить против системы!..
- Мы с Андреем пообещали ему завтра заскочить.
- Даже так?.. Значит, заскочите. Втроём заскочим. Есть у меня одна идейка... Наш Доктор на самом деле - доктор. А у меня сотрясение мозга - производственная травма. Завтра к нему наведаемся, попробую раскодировочный диск позаимствовать. Надо только продумать, как доктора из лаборатории выманить и меня хоть на пару минут одну оставить...
10.
Проводив взглядом выехавшую за ворота машину со Шреком и Кастетом, Илья первым делом решил наведаться к Марии.
Обычно она вставала раньше всех и, приняв душ, отправлялась на кухню - доставать из холодильника продукты, мастерить бутерброды и ставить чайник. А уж потом будила бойцов. Не командир, а просто мама родная. Правда, бутерброды у Марии получались отнюдь не мамины, не женские - хлеб она пластала толсто, а колбасу резала вместе со шкуркой так же толсто, как хлеб. Помимо колбасы в холодильнике имелись и яйца, и сосиски, и еще всякая всячина, но утруждать себя приготовлением горячих завтраков она не желала. Принцип тот же: кому надо - сам себе яичницу сделает или сосисок отварит, а не хочет - пусть ест, что дают.
Сегодня утром Мария не встала, проводить Егора с Кастетом. Илья слышал, как Шрек постучался в дверь её спальни и пробасил: "Машка, ты живая там?". Мария что-то ответила, что - не было слышно, видимо, что-то смешное, так как Шрек заржал и сказал: "Ладно, давай, оклёмывайся. Мы с Кастетом выезжаем, перекусим в какой-нибудь забегаловке".
- Маша, к тебе можно? - спросил Илья, деликатно постучав по косяку.
- Заходи, открыто.
Илья зашёл.
Мария уже встала и даже успела заправить постель. Вид у девушки был, прямо сказать, неважный: бледная, под глазами тёмные круги. Зрачки вроде бы пришли в норму, но взгляд был каким-то рассеянным.