- Твоя гордость, но выгода всего Улада, - продолжал Рамсей. - А теперь, милорды… - он оторвал взгляд от Очалла. Так просто раковину советника не вскроешь. Придётся изобрести более энергичное нападение. - Милорды, ваша верность, верность всего Видина поддерживала меня в эти дни. В этих стенах я рассчитываю найти поддержку, которая поможет мне овладеть моим наследием. Потому что сила человека не только в его руке и в оружии, не только в уме, но скорее в вере в него окружающих. А теперь… - Рамсей чуть подвинулся вперёд на сидении широкого трона, - наступают дни, когда наша взаимная вера подвергнется испытанию. Не стану скрывать от вас события во имя тайны и безопасности. Вы слышали, что Каскар умер и погребён. Наверное, некоторые из вас присутствовали при этом в Ломе.
Рамсей провёл взглядом по лицам дворян. Несомненно, он овладел их вниманием. Он видел хмурое выражение, видел и удивление и серьёзные лица ждавших разъяснений.
- Посмотрите на меня! - юноша встал и сделал шаг от трона. Блеск зеркал, яркость солнечного света не позволят ничего скрыть. Он высоко поднял голову, бросая вызов тем, кто мог бы крикнуть: "самозванец".
- Меня хотели убить и пытались хитростью добиться этого. Но не смогли. Мне пришлось в тайне покинуть Лом, чтобы никто не знал, где я скрываюсь. Я не мог отличить друга от врага, выдающего себя за друга, и потому не знал, куда обратиться.
До тех пор… - он решил нанести сильнейший удар, - пока случайно не попал к Просвещённым…
Впервые он заметил лёгкое, совсем незначительное изменение в лице Очалла. Окружавшие советника проявляли своё изумление более открыто. Послышался тихий гул, возбуждённые выдохи.
- Мне сделали предсказание, - неторопливо продолжал Рамсей. - Поэтому я и явился в Видин.
Гул слушателей стал громче. Очалл снова овладел своим лицом, но остальных охватило возбуждение.
- Ваше высочество, - вперёд вышел старик в воротнике, украшенном драгоценностями, и лишь чуть менее великолепном, чем у Очалла. - Это предсказание… - он колебался. Рамсей подумал, что догадывается, что скрывается за этой остановкой. Известно, что советы Просвещённых опасны и мудрым лучше их избегать.
Рамсей кивнул.
- Да, предсказание. Как хорошо известно, преподобные Просвещённые гораздо больше озабочены далёким будущим, чем результатами действий, от которых может произойти благо живущим теперь. Поэтому мы должны тщательно просеивать и отбирать советы. И надеяться, что выбрали верно. Поверьте, я буду действовать осторожно и ни одного верного мне человека не направлю по опасному пути. Я неопытен в государственных делах, но здесь находится человек, хорошо разбирающийся в людях, и я буду прислушиваться к нему. Разве верховный советник не на нашей стороне? Все дальнейшие планы мы будем обсуждать совместно. Но скажу вам одно: только с помощью Просвещённых сумел я добраться до Видина. Пока, я считаю, они принесли мне одно добро.
А теперь, милорды и верные мне люди, позволяю вам удалиться до того времени, как нам нужно будет собрать совет…
Ему хотелось побыстрее остаться с Очаллом наедине, и нетерпение во время этой церемонии, где он играет роль правящею принца, всё возрастало. Как можно распустить двор и остаться в одиночестве?.. Он был уверен, что упоминание о Просвещённых ошеломило Очалла, и следует быстро использовать это небольшое преимущество, пока верховный советник не воздвиг снова свой барьер.
Очевидно, Рамсей нашёл нужную формулу, потому что все поклонились и начали отступать от ряда канделябров. Пока всё шло очень гладко…
Но тут у дверей произошло какое-то столкновение. Выходящих начали расталкивать, оттолкнули и дворецкого с серебряным жезлом, который попытался преградить дорогу человеку в военном мундире. Его хватали за плечи. Но он небрежно отбросил пытавшихся удержать его и прошёл вперёд. Двор застыл, почувствовав, что такое нарушение формального порядка происходит по важной причине.
Офицер подошёл к основанию помоста. Судя по нашивкам, это был командир какого-то отряда, и очень молодой. На его смуглом лице играло возбуждение, он тяжело дышал, как будто явился во дворец бегом.
Подняв руку, он приветствовал Рамсея, тот догадался ответить. И тут же офицер объявил:
- Ваше верховное могущество! Наш великий император Пиран отошёл к Последним Вратам. В Ломе прозвучали прощальные трубы. Сейчас трубы призывают кровного наследника. Да будет правление вашего могущества долгим и ясным!
Итак, умирающий император наконец умер! Но в Ломе провозглашают императором не Каскара!
Рамсей взял себя в руки, заметив, что Очалл сделал два шага вперёд, как будто хотел отвести офицера в сторону и поговорить с ним наедине. Но времени для переговоров не осталось. У партии императрицы наготове Бертал, возможно, уже в эту минуту его коронуют. Шансы Рамсея на безопасность в этом мире уменьшились - наполовину, если не на две трети.
- Я думаю, там приветствуют не принца Каскара… - впервые Очалл взял инициативу в свои руки.
Офицер оскалил зубы в гримасе.
- Да, ваше достоинство. На Месте Флагов стоит принц Бертал. Но он ещё не дал клятву.
Послышались возбуждённые восклицания, двор загомонил. А Очалл опять задал вопрос, который был на уме и у Рамсея.
- Но ты, Джасум, явился в Видин, чтобы увидеть того, кто объявлен мёртвым. Что привело тебя сюда из Лома?
- Слово Просвещённых, ваше достоинство. Ко мне пришёл ночью Просвещённый со словами: наш принц на самом деле не мёртв, но скрывался и теперь находится в Видине. И поэтому, понимая, что он должен узнать… Ваше верховное могущество! - Джасум обратился непосредственно к Рамсею. - Скоро принесут присягу этому самозванцу. Уже готовится его коронование в Зале Света, а сразу вслед за этим - его брак с герцогиней Олироуна. Если он успеет короноваться и жениться, многие верные Каскару не станут поднимать оружие, чтобы не расколоть Улад.
Очалл погладил подбородок широкой ладонью.
- Проницательное наблюдение, Джасум. Интересно, почему это сообщение принёс только ты. Говорящие провода ничего не доложили в Видин. Но, конечно, возможно, это делается в Ломе специально, как ты и сказал, чтобы верные видинцы не имели времени для возражений. Ваше верховное могущество, - обратился он к Рамсею, - пусть распространится новость в Видине, пусть немедленно прогремят трубы. Самозванец не сядет на трон без единого слова протеста. А когда станет известно о протесте, столкновение с принцем Берталом станет неизбежным - может, Последний Вызов.
Рамсей понятия не имел, что имеет в виду Очалл в своей последней фразе, но тот произнёс эти слова настолько подчёркнуто, что Рамсей догадывался, что так называют провозглашение крайней вражды и сопротивления.
- Проведём совет, как и сказано, ваше верховное могущество. Надо дать знать тысячникам, нет, даже и сотникам, чтобы все собрались и проявили свою верность.
- Да будет так, - с готовностью согласился Рамсей, хотя у него появилось ощущение, что он утратил всякий контроль над ситуацией и власть снова незаметно перешла в руки Очалла, как и рассчитывал верховный советник. И потому с холодком внутри Рамсей снова распустил двор. Он смотрел, как один за другим придворные выходят из зала. Наконец они с Очаллом остались одни.
Как ни хотел недавно Рамсей этой встречи наедине, сейчас он с радостью отложил бы её. Но он понимал, что должен ждать, чтобы Очалл сам начал разговор. Юноша должен был понять, что собирается предпринять верховный советник.
- Время… - Очалл перестал гладить подбородок, теперь он двумя пальцами ущипнул толстую нижнюю губу. - Сколько у нас времени? Подсказали ли тебе что-нибудь, милорд, Просвещённые? Мы должны как-то выиграть время… - он как будто рассуждал вслух.
Но Рамсей полагал, что верховный советник никогда ничего не говорит зря, он постоянно следит и за своими словами и за тем человеком, которому они адресованы.
- Мне сказали, - Рамсей начал отвечать осторожно, решив хотя бы отчасти сказать правду, - сказали, что моя личность имеет огромное значение для будущих событий, что выбор, который я сделаю, в свою очередь приведёт к изменениям в будущем, которые сами Просвещённые не в силах предвидеть.
- Каскар… - Очалл намеренно неторопливо осмотрел его с ног до головы и с головы до ног. - Жизнь… вернее, смерть стали тебе известны так, как они не известны нам, простым смертным. Сначала ты умер и лежал в последнем сне в Зале Умерших Повелителей.
Затем с наступлением дня было обнаружено, что четыре стражника, явно околдованные, ничего не помнящие, охраняют пустой фоб. Невежды говорили, что Каскар воскрес. Говорили о чуде, таком, какие происходили в древности. Но если Каскар воскрес и снова прошёл по своей земле, его никто не видел.
Потом было обнаружено тело, на этот раз в таком состоянии, что только по одежде и некоторым особенностям фигуры было установлено, что это пропавший принц. Казалось, Каскар действительно восстал из мёртвых, может быть, ничего не сознавая, отошёл от своего фоба и выпал в окно. Может, встреча со смертью убедила его в том, что те, кто побывал у Последних Врат, достойные подражания люди больше не подчиняются ограничениям этого мира и могут свободно возноситься на небо. Поверив в это, полумёртвый принц решил доказать, что легенды говорят правду, но узнал только, что ещё не избавился от своего бренного смертного тела.
Итак, обнаружилось тело, которое торжественно погребли - с внешними выражениями печали, но с внутренним удовлетворением. Очалл, - советник мрачно улыбнулся, - был одурачен, переигран. Очень хитро сыграно, а те, у кого возникли подозрения, предпочли держать язык за зубами. Но вот потерянный Каскар… можно сказать, "погребённый", стоит в своём дворце в преданном ему Видине и готовится возглавить поход преданных ему людей против узурпатора.