Остальные боевые корабли нашей эскадры распределились следующим образом. "Ярослав Мудрый", ставший лидером эскадры морских канонерок, направился к острову Кюсю для его блокады, маршал Ояма, которому была поручена оборона острова, остался без поддержки с Большой земли. Эсминец "Адмирал Ушаков" и БПК "Североморск", вместе с участвующими в блокадной завесе крейсерами русского императорского флота, должны свернуть завесу и прибыть к Окинаве самостоятельно. Всё равно вся крупная рыба уже поймана, и за последние трое суток в наши сети не угодило и завалящего каботажного пароходика.
СКР "Сметливый" имеет свое спецзадание. ПЛАРК "Северодвинск" скрытно его сопровождает, готовая в любой момент оказать помощь. ДЭПЛ "Алроса" заняла позицию напротив выхода из Токийского залива. В случае попыток иностранных, в первую очередь британских, боевых кораблей проникнуть в зону боевых действий, должна произойти ужасная трагедия. Но, господа, à la guerre comme à la guerre…
- А ведь это конец войны, Виктор Сергеевич, - внезапно проговорил стоящий рядом со мной Александр Михайлович. - Быстро у вас получается. В первых числах марта мы покончим с Окинавой, и Божественному Тэнно станет ясно, что не только петля захлестнулась на шее, но и табуретка уже шатается под ногами. Тогда японцы будут искать с нами мира на любых условиях.
- А ему, дорогой Александр Михайлович, это уже и так ясно, но развязавшие войну японские "ястребы" со дня на день обещают своему императору помощь могучего британского флота. Только вот не придут англичане, а если и придут, то не затем, чтобы помочь, а затем, чтобы урвать у побежденного кусок пожирнее для себя любимых. Вот тогда-то, ваше императорское высочество, "ястребам" придется приносить императору все положенные народным японским обычаем извинения, а те, кто изначально были против этой войны, к примеру маркиз Ито Хиробуми, начнут с вами и нами переговоры о мире.
- Виктор Сергеевич, - великий князь повернулся ко мне, - скажите, а ведь вы знаете что-то такое, что неизвестно мне?
- О чем-то мы знаем, о чем-то догадываемся, - усмехнулся я и вдруг ответил вопросом на вопрос: - Александр Михайлович, а как вы думаете, Российской империи нужен остров Формоза - он же Тайвань?
Великий князь пожал плечами.
- Зачем он нам, Виктор Сергеевич? У нас вся Сибирь в запустенье, Камчатка, Сахалин, Приморье. После войны государь, наверное, всё же присоединит Маньчжурию. Куда нам еще эта Формоза?
- А Германской империи Формоза нужна? - продолжал я гнуть свою линию.
Александр Михайлович глубоко вздохнул и опять пожал плечами.
- За кайзера Вильгельма я отвечать не могу, правитель он крайне импульсивный, может вдруг захотеть эту Формозу, как ребенок новую игрушку, но прямой необходимости для немцев в этом острове, по-моему, нет.
Я усмехнулся.
- А если британцы будут уверены в том, что эта Формоза так нам нужна, что мы и германцы спать без нее не можем?
- Ничего не понимаю, - проворчал Александр Михайлович. - Вечно вы загадками говорите.
- Прочитайте вот это, - я достал из кармана свернутый вчетверо листок. - В Фузане получено из Петербурга по телеграфу и передано нам через "Адмирала Кузнецова" по радио. Самое последнее известие. Этой бумаге положено быть горячей, как только что вытащенному из печи хлебу. Вчерашняя речь премьер-министра его величества короля Великобритании, сэра Артура Джеймса Бальфура перед обеими палатами британского парламента.
Великий князь Александр Михайлович развернул листок и углубился в чтение. Через несколько минут он, прочитав текст дважды, а возможно, даже и трижды, вернул мне эту бумагу со словами:
- Да уж, новость так новость! Они там что, в своем Лондоне, все с ума сошли?! Берут Формозу в залог для гарантии возврата японских долгов! И это союзники?! - он закашлялся. - Глазам своим не верю! Виктор Сергеевич, скажите, а ваши друзья, которые сейчас в Петербурге, к этому делу никак руку не приложили?
- Приложили, - с хитрым видом сказал я, - и руки, и головы. А еще в этом великом деле нам помогали Петр Николаевич Дурново, его германские коллеги и даже кайзер с государем Николаем Александровичем.
- Да, но как? - воскликнул великий князь. - Англичане - интриганы многоопытные, и так попасться?!
- Так получилось, - пожал я плечами. - Сначала одному чиновнику МИДа, ярому англофилу, подсунули для регистрации одну бумагу, другому, такому же любителю Туманного Альбиона - другую, государи обменялись парой официальных телеграмм с намеками на соглашение, германские коллеги у себя соответствующую работу провели, ведь и у них изменники водятся. Операция сия проводилась с ведома государя. Вот его собственные слова: "Двадцать лет я так не проказничал".
Результат, как видите, налицо. Все увидели, что алчный британский лев готов за долги отобрать у союзника собственность. И тем самым джентльмены публично плюхнулись в яму с дерьмом. Кто теперь поверит их сладкоголосому пению?
- Да… - только и мог сказать Александр Михайлович, повернувшись в сторону идущих параллельным курсом броненосцев Тихоокеанской эскадры. Некоторое время он созерцал это действительно впечатляющее зрелище, потом снова вернулся к разговору: - Конечно, после такого шага британцев и после захвата нами Окинавы у Японии, мягко выражаясь, не останется выбора. То есть выбор, конечно, будет, но не перед победой или поражением, а между капитуляцией и голодной смертью. Но, Виктор Сергеевич, вы уверены, что мы ничего не теряем, оттого что британцы приобретают Формозу?
- Абсолютно уверен, что мы ничего не теряем, - ответил я, - более того, после поражения интерес к ней должны потерять и сами японцы. Вот смотрите - для них Формоза служила ступенькой для дальнейшей колониальной экспансии в южном направлении. Сейчас, когда японский императорский флот фактически уничтожен, когда погибли не только корабли, но и большая часть обученного личного состава, эта экспансия, мягко говоря, под вопросом. Более того, я надеюсь, что Япония примет за основу интенсивный путь развития, примерно как в нашем прошлом после поражения во Второй мировой войне.
Огромная Российская империя сможет обеспечить маленькой Японии как защиту от внешних врагов, так и поставки необходимого сырья для промышленности. Вы не поверите, но в конце двадцатого века именно на таких условиях Япония стала второй экономикой мира - после огромных САСШ. Включить такой потенциал в свою сферу влияния - вполне достойная цель этой войны. В тот раз японскую экономику контролировали американцы.
Теперь давайте вернемся к Формозе. В стратегическом смысле остров годится как плацдарм для вторжения в материковый Китай. Но еще лет сорок-пятьдесят этот вопрос будет неактуален. В Китае сейчас дошла до полного маразма маньчжурская династия Цин, и страна находится на пороге революции, хаоса и гражданской войны. В нашей истории это состояние в Китае длилось почти сорок лет.
Но вы прекрасно знаете, что и сейчас администрация в Пекине почти ничем не управляет. Так что для вторжения в эту страну не нужны никакие плацдармы. Тем более Британии, которая уже имеет Вэйхавэй и Гонконг. Нет, пусть владеют, пусть тратят ресурсы на укрепление острова против мнимой русско-германской атаки, пусть воюют с китайскими повстанцами, которых мы будем снабжать трофейным японским оружием. Там, дорогой Александр Михайлович, таких забав минимум лет на десять-пятнадцать. В результате Британия никаких японских долгов не вернет, зато угробит зря кучу денег и людских ресурсов.
Великий князь задумался, потом спустился к себе в каюту - наверняка для того, чтобы приступить к составлению очередного послания царю. А объединенная эскадра шла через совершенно пустынные воды на восток, для того чтобы в конце концов поставить в этой войне жирную точку.
3 МАРТА (17 ФЕВРАЛЯ) 1904 ГОДА, 10:00.
ВОСТОЧНО-КИТАЙСКОЕ МОРЕ.
СКР "СМЕТЛИВЫЙ".
Джон Гриффит "Джек" Лондон, корреспондент "Сан-Франциско Экзаминер".
Как причудливо рушатся стереотипы. Для меня японцы всегда были этаким благородным народом, по-восточному таинственным, но заслуживающим восхищения. А русские были пусть и европейцами, но нацией отсталой, жестокой, в которой богатые помещики и фабриканты нещадно эксплуатируют несчастных рабочих и крестьян.
Мои злоключения в Японии развенчали первый миф. И, если судить по "Сметливому", то и миф о России заслуживает коренного пересмотра. Но может, это не те русские, может, настоящая Россия именно такая, какой ее описывали в нашей прессе? Что, если поговорить не с адмиралом Ларионовым, и не с другими членами команды корабля, а с кем-нибудь из эксплуататоров?
И тут мне снова улыбнулась фортуна. Меня представили ни больше ни меньше, как членам императорской фамилии - не только дяде императора, великому принцу Александру, но и младшей сестре царя, великой принцессе Ольге, и младшему брату Николая II великому принцу Михаилу.
Все они безукоризненно говорили по-английски, причем с классическим британским прононсом, таким смешным для американского уха. Оказалось, что они читали мои произведения - Александру больше нравился "Морской Волк", Ольге - "Зов предков", а Михаилу - "Юконские рассказы".
У великого принца Александра я брал интервью еще два дня назад, на крейсере "Москва". Адмиралы Ларионов и Алексеев от интервью отказались под предлогом того, что они люди военные и предпочитают интервьюировать противника с помощью артиллерии. Вспомнив, чем закончилось подобное интервью для адмирала Того, который до сих пор в крайне тяжелом состоянии находится в российском госпитале, я решил не настаивать на своей просьбе.