Дворянин взволнованно посмотрел на собеседника, и тяжелый вздох вырвался из его рта, в котором сохранилось не так уж много зубов. Как раз один из оставшихся начал ныть.
- Мои волосы …
- Станут темные и густые.
- Мои... мои губы...
- Будут тугими и полнокровными. Твои зубы были раньше белые? Они вырастут заново и снова приобретут жемчужную белизну.
Себанинус поднял ладони и внимательно осмотрел их со всех сторон.
- Мое …
- Гладкое тело и сильные руки. Руки человека… - чужеземец остановился, посчитав, что хватит перечислений. - Знаешь, барон, - продолжил он через пару мгновений, - я могу убрать два года из трех от твоего возраста. В общем, на вид ты будешь выглядеть тридцатилетним мужчиной. И этого, поверь, вполне достаточно, хозяин Корвеки.
Старик сглотнул накопившуюся слюну.
- Барон из Темных гор, барон - крестьянин, господин пастух…
Когда он шепотом произносил презрительные прозвища, в его глазах блестели слезы. Чтобы не разрыдаться, дворянин прикрыл веки и собрал в кулак всю свою волю.
- Тридцать лет для меня - все равно, что для других ранняя юность, Хи Жанг, - пробормотал он.
Желтолицый человек ничего не ответил. Снова, на какое-то время повисла тишина. Отблески света играли на лысой голове барона и золотистой коже его гостя.
- Как этого всего можно достичь? - не выдержал Себанинус. - Ты уверен, Хи Жанг? Получится ли?
- Безусловно, получится. Хотя такое дело не может обойтись без некоторых издержек…
- Каких? - барон весь напрягся в мучительном ожидании, но кхитаец лишь непринужденно пожал плечами.
- Ну, это будет стоить жизни, - спокойно продолжил чужестранец. - Представь! Всего лишь одна человеческая жизнь за целое королевство Коф! Нет - нет, - тут же поспешил он успокоить старика, - лично тебе не грозит даже минимальная опасность. Однако когда превращение свершится, тебе следует помнить, что необходимо поторапливаться. Поскольку, хотя ты и станешь похож на молодого человека, все же это будет только иллюзия, и властитель Корвека по-прежнему останется самим собой.
- Но ведь этого так мало!
- Не так уж и мало. Твоя внешность станет отражением того, что было когда-то в прошлом. Но хочу тебе напомнить, благородный господин, что для такого как ты, даже иллюзорная молодость должна быть в радость. И стоит дорожить, а не пренебрегать такими вещами.
- После прожитых восьми с лишним десятков лет, мне ли не знать. Но скажи, неужели нельзя взаправду стать молодым?
- Нет, барон, такое осуществить не удастся. Время обмануть нельзя, только людей, но и этого должно хватить.
Барон сверлил взглядом своих выцветших глаз желтокожего человек, силуэт которого виделся ему размытым, словно тот находился за густой пеленой утреннего тумана или за завесой водопада.
- Ну, хорошо. Тогда ответь мне, кхитаец: сколько лет тебе самому?
- Я ожидал от тебя подобного вопроса, - сверкнул крепкими, белоснежными зубами Хи Жанг. - Попробуешь угадать?
- Я… - стушевался дворянин.
- Совсем необязательно прикидываться предо мной, Себанинус, - усмехнулся кхитаец, впервые называя старика по имени. - Я прекрасно знаю, что видишь ты скверно и напрягаешь глаза, чтобы хоть что-то разглядеть!
Барон смутился еще больше, и некоторое время переваривал слова чужеземца. "А другие также осведомлены о моей почти полной слепоте? Скорее всего… Зачем тешить себя глупыми надеждами. Может быть, этот пришелец из далекой страны просто потешается надо мной и рассказывает красивые сказки? Неужели Себанинусу из Корвеки суждено в очередной раз стать объектом для насмешек?" - такие мысли роились в голове у старика. Он отчаянно отгонял сомнения прочь. Ему безумно хотелось верить Хи Жангу, прибывшему из легендарного Кхитая.
- Ты выглядишь… - начал барон неуверенно. - Тебе не дашь больше тридцати пяти лет.
- Моему сыну почти пятьдесят, - сказал гость безразличным тоном. - Я проделал путь в тысячи миль, чтобы добраться сюда. Мои годы никуда не исчезли, они просто не видимы. В моей голове скрыта мудрость прожитых долгих лет.
- И ты все помнишь?
- Я помню.
- И ты пришел из таких отдаленных мест, чтобы предложить мне мо… видимость молодости?
- Да, это так.
- Но почему?
- Когда-нибудь, в будущем, у меня, а может быть и у моего сына, появятся в Хауране кое-какие дела. Но мы не станем требовать ничего сверхестественного. По крайней мере, ничего из того, что ты или твой сын не сможете дать нам по собственной воли. И это произойдет еще не скоро. А теперь вернемся к настоящему времени, - Хи Жанг наклонился вперед. - Пока, в качестве оплаты, я возьму один мешок. Мешок того, что хранится у тебя в сокровищнице в избытке.
- Мешок золота?! - воскликнул барон. - Ты знаешь даже о …
- Да. Богатства рода властителей Корвеки огромны. Но какое значение имеет золото для человека, который медленно угасает - одинокого, лишенного наследника старика?
- Ты находишься в моем доме, кхитаец, и смеешь говорить такие жестокие слова! - вспыхнул Себанинус.
Хи Жанг понял, что у барона сохранилось немного прежних сил и гордости, поэтому склонил голову в глубоком поклоне.
- С каких это пор искренность стала жестокостью? Стоит ли избегать правды, чтобы не показаться жестоким, барон из Корвеки? Когда в начале нашего разговора я спросил: "Чем ты готов пожертвовать ради молодости?", ты чуть не лопнул от возбуждения: "Всем, чем располагаю!". Я прошу за это только двадцатую часть твоего состояния. Неужели такая благодарность с твоей стороны не стоит руки королевы и принца, которого ты после себя оставишь? Твоя судьба в твоих руках, Себанинус.
"Действительно, он прав" - дворянин в уме переваривал сказанное гостем.
- О, милосердная Иштар! Ты отказываешься? - барон не рассчитывал на ответ, просто выразил справедливое возмущение.
"Конечно, этот кхитаец прав. Какую ценность сейчас представляет его честь, жизнь и пустые мечты? Безусловно, стоит пожертвовать частью богатства в обмен на открывающиеся перспективы. В ближайшие дни все сможет окупиться с лихвой" - рассуждал Себанинус и в душе уже расстался с мешком золота: "В конце концов, что такое золото?! Но… Что он там говорил о человеческой жизни? Надеюсь, что этот человек не потребует новорожденного сына, который должен будет появиться на свет от моего союза с королевой Йаламис?".
- Я могу на тебя рассчитывать? - громко спросил старик.
Хи Жанг промолчал, и барон расценил это, как знак согласия.
- Значит, мы договорились, - продолжил Себанинус. - Что еще нужно сделать? И я хочу знать точно, жизнь какого человека тебе нужна?
- Для начала вели подготовить глухое помещение в подземелье башни твоего замка, - бесцветным голосом сказал кхитаец. - После, ты должен привести или заманить туда молодую девушку. Каким способом ты это сделаешь - не имеет значения. Потом, ты, барон, будешь присутствовать при ритуале и делать все, что тебе велят.
- Я... Я не смогу убить ее.
- Этого не нужно. Ты просто будешь спокойно стоять рядом и молча наблюдать. Что ты так ужаснулся? Тебе придется пересмотреть свое представление о добре и зле. Сегодня вечером, барон из Корвеки, ты должен освободиться от глупых предрассудков ради себя самого и будущего Кофа! Только это от тебя и требуется.
- Ты хочешь мне напомнить…
- Да, именно. Я не обманываю тебя и не обольщаю тем, чего не в состоянии исполнить. Но ничего в нашем мире не делается даром. Неужели ты не понял такой простой истины за свои восемьдесят два года? В итоге ты, возможно, получишь кофийский престол. Что значит для трона какая-то чужая никчемная жизнь? Так должно случиться и ты обязан это понять.
Барон прикрыл руками свое осунувшееся, покрытое старческими пятнам, лицо. Костлявые пальцы била мелкая дрожь. В сущности, он никогда не был плохим человеком, и никто за все прожитые годы не назвал его злодеем. То, что скоро произойдет, пойдет, исключительно, на благо Корвеки и всему Кофу. Его голос, прозвучавший из-под ладоней, был тихим и хриплым:
- Я готов на все.