Генерал Кожевников сжал челюсти так, что побелели желваки, резко козырнул и ушел. "Товарищ император" задумчиво кивнул собственным мыслям. Мысли были безрадостные. На генерала имелись определенные виды, но он, к сожалению, оказался слишком… слишком кем? Не офицером российского космофлота, те как раз бывали всякими, взять примером того же капитана Овчаренко… слишком землянином, вот.
И снова молнией блеснула мысль, что вопрос клонов - главный. Блеснул и так же снова ушел, оттесненный насущными заботами.
Насущная забота в лице техника - лейтенанта Еремеева стояла рядом, практически над душой, и нетерпеливо ожидала, когда "товарищ император" соизволит обратить на нее внимание.
- Отодвинься! - раздраженно приказал офицер.
Еремеев извинился и отодвинулся, из чего следовало, что парень родился в космосе и причину раздражения понимает правильно. В космосе личное пространство - это святое.
Офицер поморщился. Ведь и эту его привычку впишут в анналы новой веры! С недавних пор он стал нервно реагировать на все, начинающееся со слова "святое". Как только осознал, к чему идет, так и занервничал.
- А тебе чего? Еще скажи, что "Торы" заклинило из‑за одновременного срабатывания маячков!
- Ах вот что это было… Нет, "Торы" не заклинило, их вообще не клинит, если кто не в курсе, просто отказала система комплексного захвата целей, и мы ослепли. Товарищ император, весь технико - офицерский состав "Локи" настоятельно и даже униженно просит вас больше не вмешиваться в области, в которых вы ни черта не смыслите, и заниматься своими непосредственными обязанностями! И техники - европейцы просят вместе с нами! На коленях! Вот!
- Ну‑ка, ну‑ка, уже интересно! И в чем, по вашему всеобщему мнению, и европейцев тоже, заключаются обязанности "товарища императора"?
- Ваша обязанность - создавать новую общность людей под названием Россия! - убежденно заявил техник - лейтенант. - Ее идеологию, культурные стереотипы, нравственные максимы! Вот идите и занимайтесь, тем более что у вас получается не очень ловко! А решение технических вопросов предоставьте специалистам! Говоря проще - передайте нам контакты с особой службой, с "тринадцатым", с Даждь - богом самим или кто у вас там занимается диверсиями на собственном корабле - и больше не вмешивайтесь, мы сами разберемся меж собой, что и как делать, чтоб обойтись без подобных эксцессов!
- "Тринадцатого" нет.
- Да ну? - усмехнулся Еремеев. - Я, конечно, сам с "тринадцатым" не сталкивался - но генерал Кожевников видел и слышал призрака лично, а его словам можно доверять…
- Даждь - бога нет тем более, это всего лишь обозначение одного любопытного культурно - этического феномена, - пробормотал офицер. - Что касается особой службы, то тебе, Алексей, просто указали на уязвимость системы. Иди и сделай так, чтоб в бою нас не достали дистанционно никаким способом. И времени у тебя на это - до конца вахты. Потому что в конце вахты корабль будет переведен в заряженно - боевое состояние… но я тебя понял. Тебя и весь наш дружный коллектив. Не лезть неумелыми ручками военного психолога в технические премудрости - вроде все ясно и понятно.
- Я рад, мы все рады, что вы наконец…
- И вы, конечно, лучше меня знаете, как нейтрализовать маячки "Локи".
Техник - лейтенант осекся.
- Скажи‑ка еще, знаток технических премудростей, как сформировать новую общность людей, если люди остались прежними? А? Вот сегодня десант вышибет альфа - самцов, любителей и вдохновителей всех мерзостей российского космофлота, и что? И завтра их места займут следующие по очередности. Такова уж наша природа. Вот я не давлю вас, и уже техник - лейтенант приказывает лидеру мятежа, чего и как ему делать. И все остальные тоже приказывают, советуют и поучают. Ну и что из вас можно сформировать нового, а?
- Мы верим в ваши силы! - бодро сказал техник - лейтенант, поедая начальство преданными глазами.
- Если бы так. Не в меня вы верите, а в "тринадцатого", как все ленивые русские! Что прилетит и за вас все сделает. "Тринадцатого" нет, понял?!
- Понял, - озадаченно отозвался техник - лейтенант и убежал.
- Хороший мальчик, - заметил подошедший десантник. - Приятно с ним работать, побольше б таких. И он прав, получается у нас пока что плохо. Товарищ император, как‑то надо заканчивать с репрессиями, а то у народа скоро сформируется устойчивая неприязнь к десантникам, поверх имеющейся традиционной. Это я как офицер по работе с личным составом говорю.
- Что, и ты меня поучаешь?
- Товарищ младший лейтенант! - укоризненно сказал десантник. - Я, между прочим, девятый год офицер по работе с личным составом, да еще у десанта, где год за пять надо считать - я отвечаю за то, что говорю!
"Товарищ император" уставился на непрошеного советчика, как будто решая его судьбу. И, скорее всего, именно так и было.
- Извините, товарищ младший лейтенант, - пробормотал десантник. - Вы так молодо выглядите, что постоянно тянет подсказать и помочь. Говорят, родительский комплекс. Обычная болячка офицеров нашего профиля. Я и так сдерживаюсь. Не могли бы вы взрослеть быстрее?
- Враждебности не будет, - вздохнул офицер и опустил голову. - Не успеет сформироваться. "Локи" приблизился к зоне контроля европейцев. В конце вахты корабль переходит в заряженно - боевое состояние. Значит, через вахту - бой, и кто там уцелеет, большой вопрос… Капитан, распорядись о всеобщем построении на конец вахты. В боевой экипировке.
- Приказы по экипажу - это вообще‑то к коменданту…
- А то я не знаю, кто командует на самом деле! Распорядись.
Бойцы возрожденной бригады "Внуки Даждь - бога" застыли в неразличимом строю, только лица белели ровными рядами. Пехотные "хамелеоны" сливались с расцветкой стен, чутко реагировали на блики освещения, очертания фигур плыли и терялись, и казалось, что воины уже не здесь, а где‑то там… куда уведет их скорый и страшный бой. Рукопашная - нет ничего более чудовищного на войне.
- Это ты здорово придумал! - шептал над головой "товарища императора" командир десантников. - Ребята трясутся! Ободрение им как никогда! Главное - энергичней, смелее, накачивай их уверенностью в победе, понял! Ну, давай!
- Встаньте в строй, товарищ майор.
"Товарищ император" шел вдоль строя и всматривался в лица с болезненным напряжением. Как будто запоминал каждого. На мгновение остановился напротив генерала Кожевникова, за спиной которого бледной тенью стояла высокая девушка в "хамелеоне", увешанная оружием ближнего боя.
- Сбереги ценой собственной жизни! - передал он взглядом генералу.
- Сам знаю! - беззвучно усмехнулся генерал.
Офицер кивнул, словно именно этого и ожидал, и вернулся на свое место. Посмотрел на майора Быкова, подающего ему знаки. И молча опустился перед строем на одно колено.
На внутреннем космодроме наступила звенящая тишина. Потом бойцы, словно подчиняясь неслышимой команде, повернулись направо и бесшумной колонной зашагали к своим боевым постам.
Ни одного слова так и не прозвучало.
Да и к чему они идущим на смерть?
Феномен веры труднообъясним вообще, но в середине двадцать второго века - особенно. Богу нет места во вселенной, сказано физиками и услышано всеми. Что должно переклинить головы огромного количества людей, чтоб рядом с космическими кораблями, жилыми астероидами, рядом с генетикой и химией пограничных сред на равных стояли призрак "тринадцатый", сыны Даждь - бога, пророки, провидцы и святые?
Думаю, это война.
Новая вера родилась на войне - и только там могла родиться. В условиях, когда жизнь твоя ничего не стоит, когда она зависит не от собственной ловкости, боевого опыта или профессиональных навыков, а по большей части от случайного полета рокового осколка, от слепого попадания метеорита, от тысяч других случайностей и нелепостей, человеку надо на что‑то опираться, чтоб не сойти с ума от ужаса, чтоб не впасть в черное равнодушие, которое гарантирует смерть надежней прямого попадания ракеты. И тогда он опирается на веру. Больше ему опираться не на что.
Не на бога же.
Бога нет во вселенной, нет его и в новой религии. И пусть никого не смущает дефиниция Даждь - бога, присутствующая в новой вере на всех уровнях, начиная от бытовых ругательств и заканчивая чеканными строками нравственных максим "Даждь". Бог двадцать второго века - всего лишь явление, феномен, вовсе не то мрачное Непознаваемое, собиравшее кровавую дань с начала времен. Конкретно Даждь - бог - название определенной нравственно - этической системы, не более того. Да, его имя трепали всуе - но так же треплют в грязных ругательствах понятие матери, пусть и потерявшее значение в век клонов, но и дурной славы явно не заслужившее.
Так на кого опирались сыны Даждь - бога, если бога нет, может не понять мой читатель.
На "тринадцатого", вот на кого. И можете начинать смеяться. Только, если побываете на войне, смеяться вам резко расхочется.
Я был там, я знаю.