"Семерка" занималась тяжелым и неблагодарным военным трудом - убивала врагов. Пилот ухитрился затянуть карусель боя к облаку помех, под его прикрытием и держались. Пока что держались. Офицер наконец вник в манеру пилотажа и что‑то начал понимать в боевой суматохе. Экипаж "семерки", как понял офицер, лихим виражам предпочитал скачки бешеного психопата. Дисколет прыгал на запределе туда - сюда, проявлялся неожиданно в разных местах, замирал на мгновение, плевался трассерами и снова прыгал. Европейские истребители кружились раздраженным хороводом, но психопатов на "запределе" поймать пока что не могли. В результате, как догадывался офицер, просто гоняли их в ожидании, когда у придурков сорвет компенсаторы, самые надежные, мать их, российские компенсаторы в мире. Офицер тоже поначалу ожидал, обмирал от ужаса, а потом ничего, просто попрощался раз и навсегда с жизнью, плюнул на будущее и принялся крошить SS. И вот, даже заслужил одобрение стрелка. Хотя да, очереди стоило делать покороче. Трех - четырех зарядов вполне хватало, чтоб выбить хорды противнику. Главное - попасть куда надо. И он попадал. Не зря же столько тренировался на симуляторах.
- Пошли "Черти"! - заорал командир. - Пошли, рогатые! Держимся, ребятки, пока матка не уйдет! Ну, директор, ну умница! А с виду дебил дебилом!
Мимо скользнула стремительная еле различимая тень, обдала грохотом попаданий.
- Щас свои собьют! - охнул стрелок. - Борух, меняй опознаватель!
- Наоборот! - возбужденно отозвался пилот. - Ставь европейский, оттянемся вместе с SS, а потом им под хвост кэ - эк!..
- А потом они нас там всей толпой! - буркнул командир. - Но идея хорошая. Поменял. Авось отвлечем от матки.
Пилот резко сменил манеру управления, заложил крутой вираж, ускорился и отлетел от матки, как подхваченный порывом ветра листок, встроился как ни в чем не бывало в защитный порядок европейских истребителей…
- Не понял! - напряженно сказал командир. - Они что, сдаются?!
На российской матке мигнули и исчезли защитные экраны. Медленно поплыло в сторону облако помех. Гигантская туша матки величественно провернулась… и открылась страшная картина разрушений. Матка не сдавалась. Она гибла. На этот раз атака европейцев удалась в полной мере.
Матка провернулась еще. Несколько истребителей настороженно двинулись на сближение. Сверкнул уцелевший купол, и первый истребитель исчез. Какой‑то одинокий канонир упорно не желал сдаваться. Потом купол сверкнул в последний раз под невидимым ударом лазера и вспучился - зависшая в отдалении матка европейцев уничтожила упрямых защитников.
- Эс - оу - эл! - донесся из динамиков далекий голос. - Согласно гуманным принципам войны матка - два бригады спецназ "Внуки Даждь - бога" прекращает сопротивление. Эс - оу - эл…
Потрясенные, они молча наблюдали за агонией казавшейся прежде несокрушимой громадины. А SS перестроились и двинулись в погоню за уходящей группой российских "Чертей".
- Они же включили габариты! - охнул стрелок. - Вышли из боя! Нельзя по законам войны!
- Какие законы? - отозвался пилот. - Кончились законы, если кто не понял! Они за нами пришли и не отпустят! Ох, не зря я все двадцать четыре хорды заполнил. Как дадим сейчас на запределе, отсюда и до базы флота…
- Не дадим, - страшно спокойным голосом сказал командир. - Не дадим, Сережа. Это амазонки уходят. Отказались сдаваться. Они девчонок гонят. Понимаешь?
- Не понимаю, - ответил пилот и взялся за управление. - Но поддерживаю. Ох как поддерживаю тебя! Стрелки, осталось чем воевать?
- Осталось! - откликнулся стрелок. - Мы им хорды вырвем! Если кэп не струсит!
- Не струшу! - пообещал офицер. - Я с вашими прыжками с жизнью давно простился. Гони на запределе!
- А мы только так и умеем…
Дальнейшее для офицера свернулось в один сверкающий ком. Они догнали европейцев. Дали им под хвост, развернулись и еще дали. Ушли вместе с амазонками в отрыв, развернулись и дали на встречном… и делали так, пока устрашенные европейцы не отстали от остатков эскадры. Потом подползли к разбитому "Черту" на аварийный сигнал о помощи, затащили к себе уцелевшую амазонку… и только тогда командир перестал страшно скрипеть зубами.
- Кэп, прими командование, - попросил он. - Не могу я. Я лучше за пилота. Мне что‑то делать надо, иначе убью…
Пилот охотно освободил свой компенсатор.
- И что за рыбку мы поймали на этот раз? - полюбопытствовал он. - Открой личико.
Спасенная не отозвалась. Стрелок забеспокоился и потянулся убрать лицевой щиток вручную. Но он открылся сам.
- Ольга Милая, комэск - один, - прошептала девушка. - Как вы достали с этим личиком…
Провела ладонью по лицу и непонимающе уставилась на кровь.
- Сорвало компенсатор, - определил стрелок. - Бывает. Повезло, что живая. Наверно, живая.
- Кто еще остался… из девчонок?
- Из вашей эскадры - шесть "Чертей", - неловко сказал офицер. - Мы седьмые. Твой экипаж погиб.
С жалостью они смотрели, как девушка неуверенно пытается вытереть руку о скафандр.
- Знаешь, командир, я тебя тоже не понимаю, - вдруг сказал офицер. - Но поддерживаю. И ох как поддерживаю!
- Давайте‑ка двигаться, - хмуро сказал командир. - У нас на борту раненая, а путь без компенсаторов неблизкий. Пилот, узнай, сколько у амазонок осталось расходников. Если не хватает - поделись.
- Что значит - поделись? - не понял пилот. - Расходники не меняют в открытом космосе! Я даже не представляю, как это сделать!
- Вот и попробуешь первым. И кэп попробует. Он у нас аж академию закончил.
Как ни странно, они смогли перекинуть расходники. Офицер, как мог, определился с курсом. Остатки разгромленной эскадры медленно двинулись куда‑то, как все надеялись, в сторону главной базы российского космофлота.
Если б европейцы тогда уничтожили отступающих, история пошла бы другим путем. Понимал ли это Штерн? Да откуда бы ему знать. Он - не я. Но чуял, это точно. Незаурядный был человек, жаль его.
Но в моей летописи будут названы истинные герои, чтоб деяния их не затерялись в веках.
И каждому воздастся по заслугам его.
Пятый флот европейцев, звездно - радужный флаг
Старшие офицеры грузно рассаживались по своим, строго защищаемым от посягательств местам. Совещания являлись их основной работой, тут мелочей не было. Кто где сидит, и сколько секретарей за спиной, и что именно налито в стакане - все имело огромное значение. Появление в иерархии непонятного капитана Буковски вызывало их законное негодование. Капитан сразу нарвался на пару резких замечаний, когда по незнанию попробовал занять какой‑то свободный стул, и в результате притулился у стены на стульчике для обслуживающего персонала, опустил могучие плечи, постарался сделаться незаметным и спрятал тощую бумажную папочку между коленей. Зачем старый адмирал загнал его в этот гадюшник, что бы ни значило это несомненно гадкое слово? Чтоб коллеги завидовали и устраивали пакости? Так они и раньше не отказывали себе в удовольствии…
- Господа, мы одержали победу! - язвительно сказал адмирал, едва появившись в дверях.
Офицеры с достоинством поднялись и снова чинно опустились, всем своим видом показывая, насколько адмирал резок, нелеп и бестактен. Адмирал Штерн ухмыльнулся и шлепнулся в начальственное кресло.
- Наша военная наука прекрасно поработала, допотопные системы русских были надежно выведены из строя. Полковник… как вас там? Ах да, полковник Фогельман… или Фогельсон? Короче, полковник, благодарю вас за безукоризненно спланированную и удачно проведенную атаку. Начальник отдела снабжения… где у нас начальник отдела снабжения? А, вот где! Мне доложили, вы превосходно сработали! Военный механизм благодаря вашим трудам работал идеально, просто идеально! Отдельная благодарность нашим механикам, кто‑нибудь, передайте им обязательно - адмирал доволен их работой, ни один истребитель не развалился на старте, не застрял на слипе… Господа, я всех похвалил, никого не забыл?
- Здесь присутствуют руководители семнадцати подразделений флота, - недовольно сообщил начальник штаба. - Они все внесли свой вклад в нашу победу.
Адмирал хищно уставился на посмевшего открыть рот.
- Начальник штаба? Начальник моего штаба, я не ошибаюсь? Вот ты‑то мне и нужен! Объясни, начальник штаба, каким образом прекрасно спланированная, полностью обеспеченная, абсолютно секретная операция по уничтожению матки русских провалилась? Каким образом?
Начальник штаба побагровел и встал.
- Матка русских, должен напомнить, успешно уничтожена! - возразил он.
- Какой ценой?! - рявкнул адмирал, не поднимаясь с места. - Начальник моего штаба! Что такое "уровень допустимых потерь"?
Один из секретарей начальника штаба быстро заработал на переносном экране.
- Не подсказывать! - гаркнул адмирал.
- Уровень потерь, превышение которого не позволяет успешно вести дальнейшие боевые действия, - угрюмо сказал начальник штаба. - Это знает любой младший офицер.
- Тогда о какой победе может идти речь? - удивился адмирал. - По плану мы должны были взять матку русских бескровно. У нас для этого все было: новые, неизвестные русским постановщики помех, троекратное превосходство в силах, установки невидимости на истребителях, усиленные корпуса, не пробиваемые трассерами русских "Чертей", фактор внезапности, прекрасное агентурное обеспечение, гарантированная секретность - короче, все! Русским нечем было защищаться! А мы изловчились и потеряли половину атакующего состава! Половину - при троекратном превосходстве! Я, господа, планировал операцию, исходя из ваших докладов о соотношении сил. И теперь хочу знать, кто выдал мне неверные сведения. Слушаю вас, господа. Решите сами, кому отвечать первому. И вообще - отвечать. Итак?