Вождя племени хортов я определил с первого взгляда. Это был самый могучий и старый из воинов. По словам Кошута, его звали Бранджи. Мне и раньше доводилось слышать об этом человеке, даже среди гу ра слывшем туповатым, жестоким и фанатичным в своей ненависти.
– Стой! - рявкнул он злобно, замахнувшись мечом.- Это что за шутки? Кто ты такой, чтобы расхаживать безоружным между двумя армиями?
– Я - Иса из племени котхов, известный как Железная Рука. Я хочу вступить с вами в переговоры.
– Бред какой-то! - Глаза Бранджи налились кровью.- Тзан, ну-ка выбей мозги из этой дурной башки!
– Да ни за что на свете! - вдруг воскликнул воин, к которому обратился вождь хортов, и, швырнув мушкет оземь, шагнул ко мне навстречу, разводя руки в приветственном объятии.- Тхак-громовержец! Это же он! Посмотри на меня, брат, неужели ты меня не помнишь? Меня зовут Тзан Поющий Меч, ты спас мне жизнь, убив саблезубого леопарда и перевязав мои раны там, на холмах.
И действительно, под подбородком могучего хорта багровел чудовищный шрам.
– Это ты! - воскликнул я.- Я даже не надеялся, что тебе удастся встать на ноги после такого ранения.
– Ха! Нас, хортов, не свалишь какими-то царапинами,- гордо засмеялся он.- Ты лучше скажи, что ты делаешь в компании этих псов котхов? Ты что, собираешься воевать на их стороне?
– Если мне удастся то, что я задумал, то воевать никто не будет, по крайней мере друг с другом. А для этого мне надо поговорить с вашими вождями и всеми воинами. Клянусь Тхаком, в моем предложении нет никакой ловушки.
– Будь по-твоему,- согласился вступиться за меня Тзан.- Эй, Бранджи, ты ведь разрешишь сказать моему брату, что он хочет?
Вождь пристально посмотрел на меня, пробуя пальцами остроту лезвия, но ничего не возразил. Я продолжил:
– Пусть твои люди подойдут вон туда. С другой стороны к тому же месту подойдут воины Кошута Скуловорота. Тогда обе армии смогут слышать то, что я буду говорить. Если я не смогу вас ни в чем убедить, вы просто разойдетесь на пятьсот шагов, и Тхак с вами, делайте что хотите.
– Ты точно безумец! - начал закипать Бранджи.- Это ловушка! Убирайся прочь к своим гиенам, пока я не выпустил из тебя кишки!
– Я твой заложник,- спокойно продолжил я.- Я безоружен и буду все время стоять рядом с тобой. Если ты решишь, что вам угрожает опасность, можешь пронзить меня мечом в любой момент.
– Чего ради мне соглашаться с этим бредом?
– Я побывал в плену в стране Яг. И вернулся, чтобы народы гура смогли узнать, какая бездна зла грозит всему миру.
– Летающие кровососы похитили мою дочь! - выкрикнул один из воинов, проталкиваясь сквозь строй поближе ко мне.- Ты не встречал ее там?
"А у меня украли сестру!", "Моя невеста!", "Мои славные дочки!" - загалдели воины, стараясь перекричать друг друга.
И сейчас же воины-хорты, забыв о предстоящем сражении и сломав строй, стали закидывать меня вопросами о судьбе своих близких.
– Назад, идиоты! - вопил Бранджи, размахивая кулаками, раздавая тычки направо и налево.- Немедленно в строй, пока котхи не перерезали вас, в то время как этот предатель заговаривает вам зубы! Это ловушка!
– Да никакая это не ловушка! Ради Тхака, выслушайте же меня! - отчаянно кричал я.
Наконец Бранджи, скрепя сердце, был вынужден согласиться с моим предложением, уступая требованиям своей армии. Началось самое трудное - свести обе армии близко, но чтобы они не бросились друг на друга, почувствовав близость старинных врагов. Наконец, ценою моих отчаянных усилий, мольбы и угроз, два полукрута сомкнулись вокруг меня.
Оказавшись лицом к лицу, котхи и хорты крепче вцепились в рукояти мечей и кинжалов, пальцы легли на курки мушкетов, на их лицах заиграли желваки. Понимая, что хватит испытывать крепость нервов воинов обеих сторон, я поспешил начать свою речь.
* * *
Никогда я не отличался красноречием, а тут, оказавшись в центре круга, разделявшего десять тысяч готовых вцепиться друг другу в глотки дикарей, я вообще смешался. Против меня было все: тысячелетняя вражда, традиции междоусобных распрей и войн, взаимное недоверие кланов. Что я мог в одиночку противопоставить сложившемуся мировоззрению тысяч людей с их представлениями о мире, о чести, о добре и зле? Мысли об этом словно приморозили мой язык к нёбу. И тогда в моих глазах ожили все отвратительные картины, разворачивавшиеся передо мной в безумном городе ягья. Я начал говорить и уже не останавливался.
Мне повезло - я был точно такой же человек, как и они. Более образованный и искусный оратор вряд ли смог бы точнее почувствовать этих людей. Моя импровизированная речь строилась из коротких, предельно простых фраз, каждая из которых находила цель, проникая прямо в сердца слушающих меня воинов.
Не останавливаясь ни на мгновение, я говорил о черной Югге, бывшей воплощенным адом; я говорил о чудовищной судьбе их соплеменниц, низвергнутых в пучину отчаяния,- о пытках, надругательствах и глумлении крылатых палачей, терзавших не только беззащитные тела женщин, но и их души; я говорил о том, как несчастные создания сходят с ума, превращаясь в неразумных тварей, служащих утехой для похотливых созданий. Я говорил, не жалея слушателей и не опуская тошнотворных подробностей, и о том, как женщин раздирают заживо на куски, и о том, как их, хрипящих от боли, насаживают на стальные вертела и жарят на медленном огне, и о том, как их варят живьем в огромных котлах, чтобы утолить не только голод отвратительных созданий, но и их страсть к издевательствам. Господи, да о чем я только не рассказывал гура в тот вечер. Нет, я и сейчас не могу без душевных мук вспоминать все то зло, творимое крылатыми демонами на Черной Скале.
Я еще продолжал свое чудовищное повествование, а суровые воины уже били себя кулаками в грудь, раздирая в кровь лица, завывая, как волки, в бессильной ярости. Огромные мужчины обливались слезами, как дети.
Больше мне добавить было нечего, и я словно змеиным жалом, в качестве последного довода, нанес укус:
– А ведь это ваши матери, жены, дочери и сестры - ваши соплеменницы - возносят мольбы о спасении к глухим небесам из преддверия ада. Ну а в это время вы, именующие себя гордым словом "мужчина", развлекаетесь тем, что выясняете отношения в бесконечных стычках между собой! Какие же из вас мужики! Смех один.
Я действительно рассмеялся, но смех мой, скорее, походил на волчье рычание.
– Идите по домам и наденьте юбки, оставшиеся от украденных у вас женщин!
Тысячи глоток одновременно исторгли душераздирающий рев, и ко мне со всех сторон угрожающе потянулись руки воинов, явно недовольных последним предложением.
– Врешь! Ты все врешь! Мы - мужчины! Настоящие мужчины! Только отведи нас к этим крылатым дьяволам - и сам увидишь, кто мы такие! Да мы зубами разорвем эту погань!
– Если вы пойдете со мной,- мой зычный голос перекрыл гул толпы,- большинство из вас не вернется. Многие тысячи из нас погибнут в жестокой сече. Но если бы вы видели то, что довелось мне, вы бы и так не захотели жить! Еще немного, и грянет день их страшного праздника, а затем - день, когда ягья избавляются от надоевших рабынь, чтобы отправиться за новыми Вы сами знаете, какая участь постигла Тугру, скоро то же самое случится и с Хортой, и с Котхом. Полчища до зубов вооруженных ягья могут обрушиться на вас с небес в любую секунду, и вы бессильны этому помешать. Па вас падет с небес сталь и огонь, и блаженны будут те, кто погибнет в бою! Идите за мной на битву с ягья. Если вы настоящие мужчины - вперед, пришло наше время. Победа или смерть!
От чудовищного напряжения на моих губах выступила крозавая пена, закружилась голова, и я неминуемо бы упал, если бы меня не поддержал Гор, выскочивший из рядов котхов на середину круга.
Казалось, вся степь взорвалась криками и воплями. Покрывая шум и гам, взвыл Кошут Скуловорот:
– Я пойду за Исой Железной Рукой под стены Югги, если племя хортов согласится на перемирие до нашего возвращения! Я жду твоего ответа, Бранджи.
– Никогда! - взревел, словно раненый медведь, хортскнй вождь.- Нe было и не будет мира можду племенами хортов и котхов. Мы уже пролили слезы по похищенным женщинам, они мертвы для нас. Кто дерзнет поднять руку против демонов? Эй, вы, все в боевой порядок, отходим на пятьсот шагов! Никому еще не удавалось отвлечь нас безумным вымыслом от живого врага! Так сдохни ты первым, предатель и безумец!
Бранджи подскочил с обнаженным мечом ко мне. В этот момент стоявший рядом со мной Тзан одним стремительным движением пронзил сердце своего вождя кинжалом. Обернувшись к онемевшей толпе соплеменников, он крикнул, потрясая клинком, с которого капала горячая кровь:
– Так будет с каждым, кто предаст наших женщин. Это говорю я, Тзан Поющий Меч! Подымите мечи, мужчины племени хортов - те из вас, которые пойдут со мной к Черному Городу.
Пять тысяч стальных лезвий сверкнули в последних лучех заходящего солнца, а боезой клич, казалось, заложил уши самого Тхака.
Тзан развернулся ко мне и объявил:
– Веди нас на Юггу, Железная Рука! Веди нас в страну Яг, води хоть в ад! Мы перекрасим Черный Город в красный цвет кровью демонов! И если после этого ягья уцелеют, то до конца времен будут плакать и вздрагивать при одном воспоминании о нас!
И вновь звон мечей и объединенный рев двух племен заставили содрогнуться само небо.