Но девушка тряхнула головой.
- Нет, Соня. Я расскажу твоему товарищу все. Иначе не видать ему покоя. Возможно, Аудагосте уже сказалась на нем губительно - ведь брат его утратил здесь рассудок. Призрак бессмертия мелькал перед его внутренним взором, дразнил, то являясь, то снова пропадая… И вот он заметил меня.- Она снова сделала паузу и наконец решилась: - Он набросился на меня, как дикий зверь, повалил в песок и… он изнасиловал меня!
Она вскинула глаза на Афолле и с вызовом посмотрела на него.
- Твой брат лишил меня девственности, Афолле! Он причинил мне боль и страдания! Никогда в жизни - а я прожила немало лет! - мне не было так стыдно! А потом он оттолкнул меня ногой и плюнул в песок рядом с моим бедром…
Соня взволнованно поднялась со своего места и обняла девушку за плечи.
- Успокойся, Нуакшот. Все это позади. Почти все женщины прошли через нечто подобное… Ведь даже первая брачная ночь часто оказывается обыкновенным изнасилованием…
Афолле сидел неподвижно. Казалось, рассказ Нуакшот лишил его последних сил.
- Мой брат -убийца? Насильник? Этого не может быть…- повторял он вполголоса, тихо покачивая головой.- Этого просто не может быть…
- Я не лгу! - яростно проговорила Нуакшот, высвобождаясь из объятий Рыжей Сони.
- Никто не ставит твои слова под сомнение, Нуакшот,- мягко сказала Соня.- Афолле потрясен твоим рассказом, только и всего.
Помолчав немного, Нуакшот овладела собой.
- Да,- молвила она задумчиво, - должно быть, я слишком долго не разговаривала с живыми, людьми… Слишком долго прожила я среди воспоминаний - своих и чужих…
- Расскажи, как ты отомстила моему брату за свой позор,- глухо попросил Афолле.
- Я нарисовала его,- непонятно сказала Нуакшот.
- Как - нарисовала?
- Так.- Она провела в воздухе пальцем несколько извилистых линий.- Я нарисовала его лицо на песке. Я умею это делать. Нужно рисовать при ущербной луне того, кого ненавидишь так сильно, что хочешь убить… Луна проливает свой умирающий свет на ненавистное лицо, и вместе с луной постепенно умирает тот, кого нарисовали…
- Власть над Смертью,-прошептала Соня.
- Я же говорила,- казалось, Нуакшот удивлена невнимательностью своих слушателей,- я - Рисующая Смерть.
- Да, ты нарисовала смерть моего брата, и он умер…- Афолле был потрясен.- Он умер! Я видел, как он угасал с каждым днем. Его дыхание прервалось в ту минуту, когда луна исчезла на небе… Была ночь новолуния, черная, как душа убийцы. Мой брат знал, от чего он умирает.
- Конечно! - Нуакшот торжествующе рассмеялась.- Ведь я сказала ему! На следующий день, когда он навьючивал на своего верблюда сумки, набитые разным барахлом, которое рабы откопали для него из-под песка, я приблизилась к нему. Он хмуро посмотрел на меня и спросил: "Что тебе нужно, потаскуха?" Я ответила: "Я не потаскуха, и тебе, негодяй, это должно быть хорошо известно! До встречи с тобой - будь проклят этот день! - я хранила мою девственность. Но я должна сказать тебе: я нарисовала твою смерть. В ночь, когда луна станет бесплодной и исчезнет с небосклона, ты угаснешь…" Он рассмеялся мне в лицо. Я видела,, что он мне не поверил. Прежде чем он успел оскорбить меня, я убежала, в пески и плакала целый день…
- Перед смертью он раскаялся в содеянном,- убежденно сказал Афолле.
Но Соня не была в этом так уверена.
- Почему же, в таком случае, он передал тебе книгу и завещал продолжать поиски Аудагосте? - возразила она.- Нет, он хотел, чтобы ваше сокровище вернулось в семью! Он предвидел, что унаследует эликсир бессмертия его старший сын. Ведь Сулайм считается твоей старшей женой, следовательно, и ее дети будут наследовать тебе в первую очередь! Дети же Хилаль теперь оттеснены на задний план. Поэтому главное сокровище вашего рода -– эликсир бессмертия - достался бы детям Сулайм, это ясно как белый день.
Афолле закусил губу.
- Ты права, чужестранка. Проклятие! Многое бы я отдал за то, чтобы Ты ошибалась.
- И тем не менее Соня права.- Нуакшот устремила на Соню глубокий взгляд.- Ты добра и сострадательна. Скажи: чем я могу помочь тебе?
- Расскажи мне…- Соня заколебалась на миг, но потом улыбнулась широкой, ясной улыбкой и завершила свою просьбу: - Расскажи мне, как готовят вон то блюдо, похожее на рубленый яичный желток!
* * *
Ни Афолле, ни Соня не заметили, как их сморил сон. Когда они проснулись, цитадели уже не было. Они лежали на песке. Солнце вставало над пустыней - огромный красный шар, источающий беспощадный жар. Нуакшот в своих лохмотьях спала рядом, разметав по песку худые руки, обмотанные веревками вместо браслетов.
Соня наклонилась над девушкой, легонько коснулась ее плеча.
- Проснись, Нуакшот! Проснись, дитя! Солнце сожжет тебя. Пойдем, это время суток лучше переждать в шатре.
Девушка не ответила. Тогда Соня кивнула Афолле:
- Отнесем ее в шатер. Помоги мне.
Вдвоем они перенесли спящую в шатер и уложили ее на циновки.
- Ну, что ты об этом думаешь, Соня? - заговорил Афолле, когда оба расположились возле девушки.
Соня пожала плечами.
- Она, несомненно, много страдала… Странная жизнь, которую она вынуждена была вести в этих песках, похоже, лишила ее рассудка - в обычном понимании этого слова. Однако она рассудительна, логична, умна.
- Ты думаешь, она действительно нашей крови?
- Проверить это невозможно. Но подумай сам, Афолле: твой брат умер именно той смертью, которую описывала Нуакшот. Кем бы она ни была, она действительно Рисующая Смерть.
Афолле замолчал. Наконец в его молчании Соне почудилась какая-то невысказанная угроза.
- О чем ты думаешь, Афолле? - спросила рыжеволосая воительница.- Уж не хочешь ли ты похитить Нуакшот и вынудить ее рисовать лица твоих врагов?
Афолле криво усмехнулся.
- Подобные мысли приходили мне в голову, не стану отрицать, Соня. Но… как заставить ее? Если я попробую принудить ее, она попросту нарисует мое лицо и тем самым загонит меня в могилу. Обмануть? Но как? Да и ты, как я понимаю, мне этого не позволишь.
- Не позволю! - подтвердила Соня.- Мне искренне жаль эту девушку. Она не должна стать игрушкой в руках честолюбца.
- Хорошо.- Афолле кивнул. Теперь он выглядел уставшим и как будто постаревшим на несколько лет. Сильные страсти, пережитые им в эти дни, сказались на его состоянии. Он вымотался и измучился.- Мне тоже жаль ее, не скрою. Но что мы можем для нее сделать? Она настоящая дикарка.
- Думаю, лучше всего оставить ее в этих песках,- проговорила Соня. Наклонившись к спящей девушке, она легонько коснулась губами ее виска. Нуакшот пробормотала что-то во сне и неожиданно улыбнулась - невинной детской улыбкой.
- Но не можем же мы просто так ее бросить? - удивился Афолле.- Ведь она погибнет!
- Она не погибла за все эти годы,- возразила Соня.- А ведь с тех пор, как Аудагосте исчезла с лица земли, сменилось несколько поколений! Не станет ли, напротив, для нее верной гибелью жизнь среди людей? Среди людей, которых она совершенно не знает! Не забудь, она осталась один на один с Дикими Песками, когда ей было всего пять или шесть лет!
- Ты права,- со вздохом согласился Афолле.- Нам надо собрать все, что мы здесь отыскали… Все-таки это золото и серебро, драгоценные камни и расписное стекло. Мы смогли бы выручить за всю эту добычу кое-какие деньги.
- Ты поедешь продавать все это в Асгалун? -осведомилась Соня.
- Вероятно. Ты со мной?
- Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя со всем этим золотом одного? - удивилась Соня.- Я весьма хорошего мнения о тебе и твоих нравственных качествах, Афолле, и не ставлю под сомнение твою честность. Но и родную мать я, пожалуй, не отпустила бы сейчас с шальным золотом на рынки Асгалуна… без моего пригляда.
Афолле рассмеялся, сверкнув белозубой улыбкой на смуглом лице.
- Хорошо сказано, Рыжая Соня! Значит, решено: отправляемся в Асгалун и попытаемся выручить звонкую монету за все наши находки. А девушка…- Тут он посмотрел на спящую долгим, странным взглядом.- Что ж. Пусть Нуакшот Рисующая Смерть останется в Аудагосте. Это ее дом.
Но что-то в его голосе и взгляде, когда он пожирал спящую глазами, показалось Соне подозрительным.
* * *
К вечеру, когда стало немного прохладнее, Афолле и Рыжая Соня взялись за свои дорожные сумки. Впереди было много работы: следовало разделить добычу по справедливости и тщательно упаковать ее, чтобы не повредить хрупкие вещи. То, что бережно сохранили пески, могло быть разрушено в одно мгновение небрежным прикосновением человеческой руки.
Нуакшот проснулась, когда на небе появилась первая звезда. Она открыла глаза и улыбнулась, как ребенок.
Соня повернулась к ней.
- Вот ты и снова с нами, Нуакшот,-заговорила Соня с девушкой.- Где ты бродила так долго?
Нуакшот ничуть не удивилась такому вопросу.
- О, я отпустила мою душу гулять по межзвездному пространству,- ответила она.- Там я повстречала того старика… Того, со светлыми глазами. Он рассказывал мне что-то новое обо мне и моем бессмертии.- Она села, обхватила руками нечесаные черные волосы и закачалась из стороны в сторону. Теперь она говорила нараспев, словно в трансе:-Я не помню! Я опять не помню его слов! Он обращал ко мне какие-то речи. Эти речи были как шум водопада, как журчание воды по камням,.. О чем он говорил? О чем?
Она подняла голову и устремила на Соню отчаянный взгляд горящих черных глаз.
- Успокойся,- мягко произнесла Соня.- О чем бы он ни говорил, ты поняла и запомнила все, что имело для тебя хоть какое-то значение.