От маячившей впереди кирпичной башни отделились несколько силуэтов и двинулись встречным курсом. Три человека, двое из которых несли накрытые плащом носилки, по всей видимости, с раненым или убитым. Гарин понятия не имел, для какой надобности в Зону был направлен вертолёт, Михаил говорил что-то об "удачной оказии", из чего выходило, что на борт их взяли за компанию и, весьма вероятно, в обход правил. Поравнявшись со Столяровым, группа замедлила шаг, но подполковник лишь махнул рукой и что-то крикнул. Носилки загрузили в кабину, трое бойцов забрались следом. Через полминуты вертолёт набрал высоту и, вильнув хвостом, взял курс на юго-восток. Ещё через минуту небо заволокло тучами, и пошёл дождь. На верхушке башни обиженно закаркала ворона. Откуда-то с юга ей ответил далёкий собачий вой.
- Ну, здравствуй, Зона, - сказал Олег и посильнее натянул капюшон.
Он узнал место, где их высадили, по торчащей из тумана водонапорной башне. В третий раз он был здесь, и все три раза окрестности бывшей котельной окутывал туман. В пяти минутах ходьбы отсюда, как помнил Гарин, когда-то располагался передвижной исследовательский пост. Они приходили к нему дважды: чтобы отчитаться о добытом "венце" и чтобы вызвать группу эвакуации. Однако во второй раз опоздали. Судя по следам, псевдогигант или группа псевдогигантов добрались до поста раньше них, оставив после себя только обломки техники и трупы людей.
- Ну что, уже сориентировался? - спросил Михаил.
- Вроде бы да. - Олег указал направление стволом висящего на шее автомата. - Вон там был забор, за ним - вертолётная площадка.
- Ага. Двинулись.
На этот раз им не пришлось перелезать через бетонные плиты, ограничивающие площадку с трёх сторон. Из сетчатого ограждения, некогда вплотную примыкавшего к плитам, были выломаны две крайние секции. Завитки ржавой колючей проволоки валялись в грязи.
- Куда теперь? - спросил Гарин.
- Для начала на Янов, - ответил Столяров. - Надеюсь, там хотя бы…
Договорить ему помешал хлопок выстрела. Туман, способный исказить звук, остался по ту сторону забора, поэтому можно было довольно точно определить направление, откуда донёсся выстрел.
- Это по нам? - шёпотом спросил Олег.
- Не думаю. - Михаил оттянул рукав комбинезона и склонился над светящимся экраном, прикрывая его от дождя. - Как же хорошо, когда ни перед кем не надо притворяться, - пробормотал он. - Ни уголовником, ни институтским цербером, ни отцом-одиночкой… Можно надеть удобный костюм, взять нормальное оборудование…
- Что ж мы оружие не взяли помощнее?
- Мощность - не главное. Главное - надёжность. Вижу цель. - Он подчеркнул мизинцем точку на экране. - Движется… примерно в нашу сторону. А вот ещё три цели. Преследуют первую. Ну, что скажешь, студент? Вмешаемся? Вообще-то нам не по пути.
- Тебе решать, - пожал плечами Гарин. - И не называй меня…
- Я помню, помню, - отмахнулся Столяров, пряча прибор под обшлагом рукава. - Ладно. Тогда не отставай.
Они сделали десяток шагов под прикрытием бетонной стены и оказались на площадке. Запомнившийся Олегу сгоревший вертолёт за два года никуда не делся, только как будто на четверть врос в землю. Несколько молодых деревьев проросло прямо сквозь прогнившие стенки кабины.
Двигаясь след в след за Михаилом, Гарин взбежал по насыпи. Здесь начиналась асфальтированная дорога, по самые обочины заросшая кустами и бурьяном. Вездесущая растительность выглядывала из каждой трещины в асфальте. Олег задел носком ботинка отслоившийся кусок дорожного полотна, который перевернулся три раза и упал. Его прежде невидимая сторона была покрыта серым шевелящимся мхом.
- Не шуметь! - не оборачиваясь, шикнул Столяров.
Он снова бросил взгляд на экран, но хлопок второго выстрела указал направление на цель лучше любого детектора.
- Из обреза лупит, - определил Михаил. - Ускоряемся!
Олег не ответил. Он и так бежал на пределе своих сил. Казалось, весь выпитый за месяц алкоголь выходил из организма через поры. Гарин отбросил капюшон, позволяя каплям дождя смыть пот со лба. "Сбросить бы рюкзак, - подумал он. - Или хотя бы положить на дно "волчью слезу", чтобы груз стал вдвое легче".
Оставив позади ржавый грузовик со спущенными шинами, Столяров нырнул в растущие вдоль дороги кусты. Скользкая от дождя и полусгнившей травы насыпь круто уходила вниз. Впереди показались складские помещения, всё пространство между которыми занимали брошенные как попало контейнеры, частично сгоревшие, частично раскуроченные. В закутке, образованном тремя контейнерами, сложенными буквой "П", происходила какая-то возня. Олег установил флажок автомата на стрельбу одиночными и передёрнул затвор.
Идущий первым Михаил, демонстративно опустив ствол, позвал:
- Эй, парни! Вы чего это тут? Втроём на одного, а? Чем вам бедолага не угодил?
Теперь и Гарин смог оценить обстановку. Времени это не заняло, всё было ясно с первого взгляда. Два громилы совершенно бандитского вида избивали ногами лежащего в грязи длинного нескладного мужичка. Мужичок скулил и прижимал к груди рюкзак. Третий громила в кожаном плаще стоял метрах в трёх от них и держал в правой руке обрез двустволки с переломленными стволами. Левша, автоматически отметил Олег. На появление Столярова троица отреагировала спокойно.
- Тебе-то что? - обернулся к Михаилу один из громил. - Иди куда шёл, пока маслину в пузо не получил.
- Нашёл бедолагу! - осклабился второй и с удовольствием пнул под рёбра поскуливающего мужичка. - А ну отдай рюкзак, тварь! Отдай, кому сказал!
- Ствол прибери, - прикрикнул на Гарина левша. Он быстро перезарядил обрез и со щелчком захлопнул стволы.
- Тихо, парни, только тихо! - сказал Столяров, плавно, словно в замедленной съёмке, оборачиваясь к Олегу.
Тот не слышал ничего, кроме оглушительных ударов сердца и голоса собственной ненависти. "Сволочи! - думал он. - Уроды!" Гарин слишком хорошо помнил, как сам был на месте несчастного мужичка, без рюкзака, без оружия, без "венца", помнил прикосновения чужих пальцев, бесцеремонно шарящих по карманам, и ласковый голос, который он поначалу принял за женский: "Тс-с-с! Тихо, сладкий мой. Не надо говорить…". Память зачем-то сохранила даже имена бандитов: Отбойник, Лютый и Вырвиглаз, самый мерзкий из троицы.
- Прибери ствол, говорю! - повторил громила в плаще, и Олегу в его состоянии обострённого восприятия показалось, что речь бандита звучит раз в пять медленнее, чем должна бы.
- Я лучше тебя приберу, - обронил он, нажимая на спусковой крючок.
Мгновение спустя бандит тоже выстрелил, из правого ствола обреза показался дымок, но пуля ушла в затянутое тучами небо. Трудно прицелиться, когда вместо глаза у тебя сквозная дыра в черепе.
- Ч-ч-чёрт! - выругался Михаил и от бедра двумя короткими очередями срезал остальных громил, тоже потянувшихся за оружием. - Ты бы хоть предупредил!
- Извини, - сказал Гарин.
Столяров досадливо цокнул языком.
- И кому из нас, ты говоришь, не хватает свежей крови, а? Кто тут слишком давно никого не убивал?
- Извини, - повторил Олег. - Ненавижу мародёров!
- Да это-то понятно… - Михаил носком ботинка брезгливо перевернул одноглазого стрелка на спину и быстро ощупал карманы его плаща. Обрез его не заинтересовал в отличие от ПМ с запасной обоймой и пары ручных гранат. - Кто же любит мародёров.
- Ты-то сейчас чем лучше их?
- Хотя бы тем, что не получаю от процесса ни малейшего удовольствия. Уж поверь.
Обыскав все три трупа, Столяров опустился на корточки перед избитым мужичком, который сидел на земле, прижимая к груди рюкзак.
- Ну, ты как? - спросил Михаил.
- Как, как… М-мудак, - очень невнятно, как после укола "заморозки" в десну, ответил мужичок.
- Прости, что?
- Что-что… Хрен в пальто.
Сам спасённый был одет в расстёгнутую шинель, из-под которой выглядывал чёрный свитер грубой вязки, плотные штаны и кирзовые сапоги со смятыми в гармошку голенищами. На голове его красовался коричневый шлем вроде тех, что носят танкисты и парашютисты.
Столяров поднял недоуменный взгляд на Гарина и сказал, прикрывая рот ладонью:
- Слушай, похоже, это какой-то убогий.
Однако мужичок услышал и отреагировал:
- Убогий, убогий… В рот мне ноги!
- Или контуженный, - согласился Олег.
- Контуженный… Хрен простуженный.
- Кого мы спасли! - вздохнул Михаил. - Я уже боюсь спрашивать, как его зовут и где он живёт.
- Где-где… - эхом подхватил мужичок и закончил вполне предсказуемой рифмой.
Разговаривая, он правой рукой пытался распустить тесёмки рюкзака. Его движения были неуклюжими и медленными, как будто рифмоплет-матерщинник был под завязку накачан транквилизаторами. Пустой левый рукав шинели был заправлен под ремень. Гарина передёрнуло от воспоминания о том, как два здоровых парня ногами избивали инвалида. Нет, эти нелюди заслуживали куда более жестокой участи, чем мгновенная смерть от пули. "А может, он пьяный?" - подумал Олег, когда мужичок, отчаявшись справиться с тесёмками, впился в них крупными, почти как у лошади, зубами.
- Тебе помочь? - спросил Гарин.
Мужичок поднял на него мутный взгляд, выплюнул тесёмки и сказал:
- Есть, есть…
- На жопе шерсть? - предположил Столяров.
- Есть, - повторил мужичок и красноречиво пожевал нижнюю губу.
- Жрать, что ли, хочешь? Так бы сразу и сказал. Смотри, есть галеты, а есть шоколад. Тебе чего?
Не успел Михаил договорить, как продукты походного рациона перекочевали из его рук в грязную ладонь мужичка.
- Надо же, - недоверчиво покачал головой Столяров. - Вроде пень пнем, а как дошло до еды - стал прыткий.