Левой рукой Олег взялся за верёвку у себя над головой, надеясь хоть немного замедлить вращение. Прием сработал: полминуты спустя он уже не крутился, как пропеллер, а покачивался из стороны в сторону, точно маятник… или повешенный. Стало темней. В помещении на первом этаже не было окон, выходящих наружу. Судя по всему, когда-то здесь располагалась кухня. Гарин разглядел гору посуды в углу и большую плиту. На предплечье правой руки он держал автомат и жалел о том, что не догадался заранее примотать к стволу фонарик. Пытаться сделать это сейчас почти наверняка означало остаться и без света, и без оружия. Осторожно, чтобы не потерять шаткое равновесие, Олег запрокинул голову и посмотрел вверх. Серый прямоугольник предгрозового неба казался бесконечно далёким.
- Ми-иш! - вполголоса позвал Гарин. Потом повторил громче: - Миша!
- Чего?
На фоне неба возник силуэт Столярова. Олег поморщился. Голос товарища показался ему слишком громким.
- Посвети мне, - попросил он.
- Чего? Ты громче говорить можешь?
- Посвети мне! - повторил Гарин и на всякий случай пояснил: - Темно тут, не видно ни черта.
- Сейчас.
Узкий луч света дотянулся до засыпанного строительным мусором кафельного пола и разогнал по углам окружающий сумрак. Вслед за сумраком куда-то разбежались страхи. Никаких кусающих за пятки тварей. Никакого подозрительного шуршания. А к трупам давно пора привыкнуть. Олег прикинул, что опустится примерно через минуту точно в центр светлого пятна. Так оно и получилось.
Бумажный прямоугольник, лежащий на грязной цементной куче, был похож на письмо, отправленное из настоящего в прошлое. Гарин наклонился за ним, как только позволило натяжение верёвки, и покрутил в пальцах. Конвертик был чистым: ни подписи, ни рисунка. Складывалось впечатление, что автор, подписывающий свои послания инициалами ПМ, начал спешить. Олег задрал голову и, щурясь на свет фонарика, помахал письмом.
- Понял, вынимаю, - отозвался сверху Михаил. И вдруг - совсем другим тоном: - Осторожно! Справа! У тебя под ногами!
Конус света заметался внутри провала, как свихнувшийся солнечный зайчик. Прежде чем Олег успел обернуться, он почувствовал острую боль в правом бедре чуть выше колена. Он вскрикнул и только чудом не выронил автомат. Огромная крыса, которую Гарин принял за труп, сидела на полу, обхватив его ногу передними лапами, точно чересчур любвеобильный пёс, и пыталась откусить кусок мяса. Его мяса.
- Ах ты…
Олег ударил прикладом по узкой коричневой морде. Удар вышел скользящим. Боль в бедре при этом усилилась, но зубы твари выпустили добычу. Крыса упала на четыре лапы, но уже через секунду снова приняла атакующую стойку. Гарин пнул её носком ботинка и промахнулся.
- Стреляй! Стреляй же! - надрывался Столяров с недосягаемой высоты.
Однако Олег поступил иначе. Непонятно, что им двигало, интуиция или вполне естественная паника, но, вместо того чтобы открыть огонь, Гарин обеими руками поднял над головой автомат и изо всех сил вогнал ствол в спину гигантского грызуна. Омерзительно хрустнул сломанный хребет, потом железо звякнуло о кафель, когда автоматный ствол, пробив тушу зверя насквозь, ударился об пол. В следующее мгновение крыса начала кричать. Назвать вопль агонизирующего мутанта писком не поворачивался язык.
- Ты живой? - крикнул Михаил. - Я вытаскиваю!
Луч фонарика перестал метаться и погас.
Олег не ответил. На несколько секунд он просто выпал из реальности. Не слыша ни окриков Михаила, ни воплей насаженной на автомат крысы, Гарин смотрел в темноту коридора. Темнота шевелилась, постепенно приближаясь, и в свою очередь смотрела на Олега. Говорят, что у страха глаза велики. В таком случае Гарин был напуган не сильно. Круглые красные глазки без зрачков казались ему не очень большими. Зато их было много. Несколько десятков, если не сотня. Глазки приближались. Вскоре Олег начал различать в потоке, текущем вдоль стен коридора, тела отдельных существ.
Это были крысы. Множество крыс. Большинство из них имели привычные размеры, но некоторые особи - примерно каждая десятая - были гигантскими, вроде той, что билась сейчас в агонии, периодически задевая ботинок Олега концом почти полуметрового хвоста.
"Волки, - отстранённо подумал он. - Крысиные волки. И какого чёрта я снял "венец"? Рявкнул бы сейчас "Брысь!", они бы и разбежались. Может быть. С тушканами это когда-то сработало…"
Новая вспышка боли вывела Гарина из ступора. Крыса, не желавшая умирать, несмотря на сломанный позвоночник, умудрилась снова дотянуться до его колена.
- Твою ж мать!
Олег выматерился и попытался стряхнуть животное. Это было непросто: живучая тварь тянула килограммов на пять, к тому же автоматный ствол застрял в туше плотно, как штопор в бутылочной пробке. Многоголосый писк и цокот когтей по кафельным плиткам перекрыли шум работающих моторов. Крысиный поток приближался. Он был слишком большим для узкого коридора. Самые нетерпеливые грызуны бежали уже не по полу, а по спинам своих сородичей. Крысиные волки выделялись из общей массы, как боевые слоны на фоне кавалерии. Гарин попробовал отбросить умирающее животное подошвой ботинка, как будто счищая ком земли с лопаты, но только поскользнулся в лужице крови, то ли крысиной, то ли волчьей, то ли его собственной.
- Что у тебя там творится? - волновался Столяров, далёкий и бесполезный, как забытый дома запасной рожок. - Тебе посветить?
- Посвяти мне стихотворение! - не повышая тона, огрызнулся Олег.
Когда шуршащий и пищащий поток был готов выплеснуться из тесного коридора в подвальное помещение, Гарин поднял ствол автомата вместе с насаженным на него полутрупом и наконец утопил спусковой крючок. Крыса на стволе задёргалась так, словно каждая выпущенная пуля пробивала в её теле новую дыру. Прицелиться в таком положении было нереально, но для стрельбы по крысиной стае этого и не требовалось. Каждая пуля находила свою цель, а то и несколько. Вспышки выстрелов освещали подвал, словно импульсы стробоскопа. В этом режущем глаза мерцании было видно, как от ударов пуль отлетают назад крысиные волки, а обычные крысы разрываются на клочки, будто водяные бомбочки. Крыса на стволе перестала дёргаться и верещать. По всей видимости, сдохла. То ли из-за этого, то ли оттого, что тушку растрясло при стрельбе, но когда Олег, опустошив рожок, снова махнул автоматом, крыса слетела со ствола и шлёпнулась под ноги ещё живым мутантам. Которым, по большому счёту, было всё равно, кого есть.
Это дало Гарину выигрыш в пару секунд, которых хватило, чтобы поменять магазин и дослать патрон в патронник. Олег прижал приклад к плечу и прицелился в крупное крысиное скопление, но не выстрелил, потому что в этот момент что-то толкнуло его в спину между лопаток. Гарин дёрнулся как ужаленный. Ему представилось, что одна из крыс, зайдя с тыла, пытается дотянуться до его шеи. Мысль была иррациональной - разумеется, ни один, даже самый крупный крысиный волк, вставший на задние лапы, не сумел бы подняться так высоко - но для рациональных мыслей было не время и не место. Олег резко развернулся и успел всадить три пули в обшарпанную стену, прежде чем сообразил, что у него за спиной просто натянулась верёвка. До чего же вовремя!
- Погоди! - крикнул Олег. - Стоп мотор! Я уронил письмо!
Неизвестно, услышал ли его Михаил. Напарник куда-то пропал из виду. Лебёдка по-прежнему медленно, но верно тянула Гарина вверх. Чтобы не оторваться от пола, ему пришлось встать на цыпочки.
- Да погоди ты, не тяни! - проорал он.
Письмо валялось на полу в метре от Олега. Спускаться за ним ещё раз в потревоженное крысиное царство было по меньшей мере глупо. Пока что крысы с аппетитом пожирали трупы, но, покончив с ними, могли снова переключиться на человека. Гарин попытался нагнуться, но ему не позволила натянутая верёвка. Попробовал дотянуться до конверта ногой и тоже потерпел неудачу. С третьей попытки он наклонился, насколько это было возможно, и стволом автомата подогнал письмо к своим ногам. Подобрать его с пола Олег уже не мог, но этого и не понадобилось. Перекосившись на правый бок, он поставил на бумагу испачканную в крови подошву. Потом приподнял ногу и, не обнаружив письма на полу, подумал: "Вот и зашибись".
Именно этот момент избрали мутанты для новой атаки. Две крысы средних размеров запрыгнули Гарину на ноги и начали карабкаться по штанинам. Мелкие коготки пробивали плотную ткань и царапали кожу Олега. Ещё семь или восемь крыс и два крысиных волка семенили в его сторону.
- Пошли!… Пошли вон! - прикрикнул он, разрываясь между необходимостью расстрелять вожаков стаи на расстоянии и желанием поскорее стряхнуть с себя мелких грызунов.
"Не отстрелить бы себе чего-нибудь!" - волновался Гарин, пытаясь концом ствола поддеть крысу, с любопытством обнюхивающую рану на его бедре, оставленную зубами крысиного волка. Когда его старания увенчались успехом, Олег избавился от второго зверька, попросту раздавив его голову коленями, и открыл огонь по приближающейся группе мутантов, выбирая в первую очередь наиболее крупные цели. Делать это было непросто, потому что, едва ноги Гарина оторвались от пола, его снова закрутило вокруг своей оси. После серии коротких очередей ему удалось уничтожить трёх крыс и прострелить одному из крысиных волков обе передние лапы. Второй гигант был уже на расстоянии прицельного пинка, правда, Олег опасался, что взмах ноги не причинит вреда юркому животному, а лишь ускорит вращение верёвки. Разведя ноги пошире, он послал в пол ещё несколько пуль, но только расколол пару кафельных плиток и укоротил хвост вожака стаи сантиметров на десять. Разъяренный крысиный волк встал на дыбы, но, видимо, как раз из-за того, что он лишился кончика хвоста, гигант потерял равновесие, повалился на спину и получил заслуженную пулю в пузо.