Дни пролетали один за другим, вчерашние кадеты на своей шкуре испытали, что такое армейская подготовка. Были ночные побудки и стрельба из автоматов, пистолетов, кидание гранат и ползанье по-пластунски под колючей проволокой в лужах грязи. Полигон поселка позволял многое, хотя пострелять из гаубиц и ЗРК ребятам не удалось, для них было мало места, а так хоть килограммы тротила взрывай - испещренная полигонная землица все стерпит.
Многое испытали на себе курсанты и многое им успели дать наставники и учителя, порой казалось, что слишком многое…
Юноши, мечтающие о ратном деле, постепенно превращались в прагматиков, реально оценивающих свои силы, посмотревшие не зашоренным взглядом на армейскую жизнь. Но, даже столкнувшись с реальностью, в душе каждого курсанта сохранились исконно русские черты любого достойного офицера: честь для каждого из них не была пустым звуком, отвага - не дутое бахвальство, а благородство - столь же беспорочно как и несколько веков назад, когда каста офицерства была почти возведена в ранг небожителей. Может все дело в отношении наставников к ребятам и их по своему отеческой заботе, а может просто гнили в их душах еще не было, как бы там ни было, но "звенья" стали крепче. Пусть только в своих маленьких группах, но и это на самом деле немалое достижение. Их связь в скором времени окрепнет настолько, что разорвать замкнутый круг из четырех - пяти ребят будет очень сложно, почти невозможно.
Именно этой "сцепки" и добивались от подопечных наставники, гоняя "звенья" на тренажерах до потери сознания или проводя спарринги до полного отключения организма. Армейские офицеры лучше гражданских штафирок знали психологию курсантов. Сами когда-то были такими: самоуверенными, немного борзыми и злыми как сто чертей волчатами, ценящими крепкий удар больше умного дружеского совета.
Знали наставники и то, что нельзя ни в коем случае перегибать палку. Они балансировали на грани всепоглощающей ненависти подопечных и их беззаветной юношеской преданности идеалам. Да, офицеры знали что делали, недаром их отбирали из рядов вооруженных сил с не меньшим упорством, чем давешних кадетов.
Первый квартал учебы, начавшийся с 3 июня, а не 1 сентября, как у всех нормальных учащихся, курсанты изучали в основном войсковые дисциплины: тактика малых групп, вооружение, систему армейского боя, разработанную верными последователями Кадочникова. Кроме того, в курс входили и "невоенные" дисциплины: медитативные техники, изучение старорусской истории и индусских методик работы с собственным телом.
Курсанты сами не заметили, как втянулись в нелегкий процесс обучения, даже ежедневные изматывающие дополнительные физические нагрузки через пару недель занятий не казались непосильными. Ребята не знали, что симки в то время когда они спали "подправляли" их внешнюю энергетическую оболочку, очищали от шлаков и латали дыры, оставленные от техногенных факторов. Симки действительно по праву назывались симбиотами, вот только знать о дополнительных свойствах колец ребята не должны были, пусть думают, что добиваются отличных результатов самостоятельно…
Правильно говорят, что человек способен на многое, если правильно распределить нагрузки и постоянно следить за тем чтобы он не надорвался в попытке совершить невозможное. Мера нужна во всем, особенно в учебе. Но и о негласной помощи забывать не стоит - слишком много надежд возложено на ребят…
Благодаря особой программе подготовки курсантов и некоторым секретным разработкам ученых ЗГУ ребятам за один квартал удалось выйти на уровень подготовки среднего курсанта 3 - го года обучения ВДВ, по крайней мере, по физическим параметрам и уровню владения оружием и рукопашным боем точно. Но естественно они об этом не знали, потому, как наставники были скупы на похвалы, предпочитая требовать с ребят с каждым днем все больше и больше и ни в коем случае не останавливаться на достигнутом.
Единственное что смущало "звенья" - это изучение старославянской истории охватывающей период образования племенных союзов и заканчивая правлением Владимира Крестителя, известного как Красно Солнышко. Почему краеугольным камнем в истории стал именно Великий князь Киевской Руси Владимир?
Он был умнейшим управителем, одаренным военачальником и непобедемым воином, но, как и всякий мужчина не смог устоять перед женскими чарами - сестры византийского базилевса, принесшей вместе с собой на Русь христианство. Кровавое крещение киевлян и новгородцев дало толчок многочисленным восстаниям русичей - староверов. Однако дружина Владимира подавляла сопротивление, с небывалой жестокостью давя в народе любую мысль о непокорности.
Великий князь искал Идею, способную объединить разноплеменную империю, состоящую из сотен народов, но не придумал ничего лучше религии. В чем-то он был прав, и православие оставалось единственным выходом из сложившейся ситуации, однако не такого подхода ждал народ от правителя.
Петр Нестерович Ярый - учитель истории занимался тем, что объяснял курсантам ошибки прошлого. Ярый не упрекал властителей, всегда в каждом из них находил такую черту в характере за которую можно было простить многое. Люди неидеальны, но это отнюдь не извиняет их ошибок. Мы все созданы для большего чем простое животное существование, каждому нужна Цель к которой он должен стремиться всю жизнь, расти в глазах друзей и родных.
Исподволь Ярый внушал прописные истины курсантам: толковал о чести, верности, дружбе. Историк внимательно следил за тем, кто как реагирует на его речи, пытается ли осмыслить сказанное или просто бездумно зубрит для сдачи зачета. Старый ученый - археолог, согласившийся на закате карьеры пойти обучать молодых оболтусов был искренне рад, что его труды не пропадали даром, большинство курсантов прониклись историей того времени.
Пусть многое из сказанного профессором могли оспорить видные деятели исторической науки, но первые зерна Истины Петр Нестерович бросил в благодатную "землю" голов курсантов мастерски, как не смог бы ни один из наставников "звеньев". Ярый дал возможность каждому из ребят почувствовать себя в шкуре древнего воина. Пусть не надолго и только на уроке, но все-таки он смог создать атмосферу того времени, помог ребятам узнать какого это - быть могучим воином - язычником. Порой сказанное Слово гораздо сильнее всего оружия мира, оно проникает в глубь человека медленней пули, но действует эффективней сотен водородных бомб.
В начале сентября закончился первый квартал обучения…
Ребят собрали в актовом зале, однако речей никто не произносил. Их оставили одним, а спустя полчаса вошли наставники и развели всех по классам. Для чего это сделали, ребятам никто не объяснил, хотя по заверениям директора по завершению квартала им должны были дать три выходных, а вместе с воскресеньем то и все четыре! Однако наставники видимо считали, что учебный день курсантов не окончен.
Как обычно, по традиции шестое "звено" ушло в самый дальний класс, и пусть ребят было всего четверо, зато они единственные из групп кто добился четырех наградных призов "За отличие в учебе и дисциплине", вручаемых по общим результатам в конце каждой недели.
Дух соревнования подстегивал "звенья", стимулируя постоянное совершенствование полученных навыков. И не важно, что именно: рукопашный бой или стрельба по мишеням, тактика или медитативные техники. В копилку шли все достижения разом.
Старший лейтенант Митин привел четырех курсантов в незнакомый класс. Здесь вместо столов и кресел стоял прямоугольный стол, а вдоль стен располагались длинные больничные лавки.
- Наставник, а собственно для чего мы здесь? - вырвался вопрос у Тимофея.
Андрей Алексеевич скривился, будто лимон откусил, но отвечать не стал, отмахнулся. Ребята только сейчас заметили, что наставник болезненно бледен и вял. Что с ним случилось?
Варфоломей ненавязчиво попытался спросить об этом, негласный лидер воинского квартета с первых дней нашел незримую струну связи с наставником, на ней иногда удавалось "сыграть". Правда, он не переходил рамок дозволенного, ну а старлей видя тактичность Варфоломея, не спешил обрубать на корню его начинания. Митин сам способствовал такому ходу событий и развитию мальца, одаренного, имеющего в загашнике блестящее будущее, при условии должного старания. Впрочем, об этом ребятам, а особенно Варфоломею никто говорить не собирался, все должно идти своим чередом.
Обрубая все вопросы, наставник повернулся спиной к подопечным, рассевшимся вдоль стены и не спеша подошел к столу. На матовой поверхности прямоугольного гиганта, под белой простыней скрывались хирургические инструменты, и пять шприцов.
- Смотрите внимательно, повторять не буду, - осклабился он, одернув простынь со стола.
Андрей Алексеевич без колебаний взял в одну руку хирургическую пилу, а во вторую шприц. Поднес ко рту пластмассовый колпачок и с громким "чпоком" обнажил тоненькую иглу.
Гриша и Варфоломей вперились взглядами в хирургическую пилу, а Костя с Тимофеем во все глаза смотрели на шприц, заполненный пятью кубиками прозрачной жидкости. Подождав пока курсанты полностью сосредоточатся на предстоящем действе, наставник положил на угол стола мизинец, после чего приложил лезвие ко второму суставу пальца…
Вжик!
Алая струйка брызнула на пол, а следом за ней упал и кусок мизинца. Кровь тоненьким ручейком полилась из обрубка прямо в узкий желоб стока жидкости. Система уборки в помещениях ЗГУ представлялась единственным в мире экспериментальным комплексом, работающим по простому принципу: смой все лишнее, а остальное оставь. Вот именно для подобного по краям и середине комнат проходили узкие желобки, по которым стекала грязь с мелким мусором.