Пистолет в руках у друга сухо щелкнул. Палец лег на спусковой крючок. Куля не спрашивал, он утверждал. И был всерьез настроен прострелить мне черепушку.
- Стой! - я вскинул руки и с мольбой уставился на друга.
Тот отпрянул от меня, словно от черта. Щеки замело бледно-меловой краской.
- Братуха, я не верю… Как?! Ты станешь зомбаком!
Я и сам не мог прийти в себя от ужаса. Боль в животе уже не ощущалась. Ее занял страх - безвыходный, опустошающий. Когда меня успели укусить? Я ни черта не помню! Сколько времени пройдет, прежде чем у меня начнут отваливаться конечности и мне захочется человеческой плоти?
- Зомби, зомби, зомби… - повторял друг, словно мантру.
- Пристрели меня уже! Чего ты ждешь?!
Двери позади со скрипом распахнулись. Шею обдало колючим ветром.
Мы обернулись.
В проеме крупной тенью вырисовывался грузный силуэт в черном балахоне. До груди топорщилась растрепанная борода, лицо горело розовато-красным, словно его обладатель только что отбегал марафон. Глаза смотрели пристально и с нескрываемой враждой.
Но это было не самое страшное. В руках у батюшки была двустволка и смотрела в нашу сторону.
- Живые? - тихо спросил он.
- Слепой? Конечно же, живые! - огрызнулся Куля. - Опусти ружье!
- Простите, - начал я. - Мы просто…
- Чего надо? - оборвал меня священник.
Я изумленно вылупился на святошу.
Странно. Батюшку я представлял себе открытым, добрым и отзывчивым. А этот был какой-то агрессивный, явно не настроенный на разговор.
- А ты какого фига в него целишься? - священник подозрительно прищурился и посмотрел на Кулю.
- Да это, мы повздорили слегка, - начал выкручиваться тот. - Конфликт разруливали.
- И как? Разрулили?
Мы энергично закивали. Батюшка секунду помолчал и воровато огляделся.
- Заходите. Только быстро.
На душе приятно потеплело.
Мы шмыгнули в церковь, закрыв за собой двери.
Обставлена она была весьма убого: два стола без скатертей, стены обвешаны иконами с ликами святых, посередине возвышается огромный крест с изображением Христа. Со всех сторон развешаны лампады со свечами, в воздухе висит приторно-резкий запах благовоний.
Мы с Кулей переглянулись. Друг покосился на священника, в глазах мелькнула искорка испуга. Я, признаться честно, тоже стал побаиваться нового знакомого. Уж лучше бы мы в эту церковь не совались.
Какое-то время батюшка сверлил нас напряженным взглядом, а потом спросил:
- Это Он послал вас?
- Кто? - не понял Куля.
- Отец наш, - батюшка вскинул морщинистый лоб к потолку. - Боженька.
- Нет, вы не так поняли, - сказал я. - Нам просто нужен временный приют, мы заблудились.
- Ничего подобного! - взорвался вдруг священник, и его щеки снова вспыхнули. - Либо вы сейчас же говорите, зачем пришли, либо выметаетесь отсюда!
Куля глянул на меня с холодным осуждением и обратился к батюшке.
- Да, да, вы правы. Это Он послал нас. С очень важной миссией!
Глаза священника вдруг загорелись, а лицо заметно вытянулось, словно у жирафа. Двустволка тут же опустилась. Святоша отошел к стене, поставил ружье в угол и, не говоря ни слова, скрылся в другой комнате.
Я подошел к другу и шепнул на ухо:
- Куля, это грех…
- Ты что, не видишь, что он чокнутый?!
- Все равно…
- Замолкни! Говорить буду я.
Батюшка меж тем вернулся, сел за стол и пригласил нас тоже. Вынул из кармана пухлый сверток, развернул. На стол упали пять кусочков хлеба, три вареных яйца, завернутая в тряпку соль. Не деликатесы, но на ужин хватит.
Мы принялись есть. А заодно и познакомились с духовником.
Звали его отец Кирилл. Он обосновался в церкви с самого начала Пандемии. Прихожане и другие батюшки сбежали, а он остался и провел в заточении несколько недель. Наверное, поэтому и начал потихонечку съезжать с катушек.
- Кушайте, - сказал отец Кирилл. - На завтра вам понадобятся силы.
- А что будет завтра? - Куля оторвался от еды и вопросительно взглянул на батюшку.
- Как что? Будем избавлять город от нечисти. Он же за этим вас прислал?
Я перестал жевать - еда застряла в горле труднопроходимым комом.
В помещении повисла тягостная тишина.
- Ну да, - беспомощно развел руками Куля. - Именно так.
Попали мы. Причем, конкретно. Как теперь выкручиваться? Он же и убить нас может, если мы откажемся!
- А вы не думали уйти из церкви? - осторожно спросил я. - За городом военные переправляют выживших в безопасную зону. Мы могли бы отправиться туда втроем.
Куля кашлянул и оцарапал меня резким взглядом. Сжавшиеся докрасна сухие губы чуть заметно шевельнулись.
- Нет. Исключено, - отрезал батюшка. - Он избрал меня, чтобы спасти этот проклятый город. Я не могу нарушить Его волю.
- Но из оружия у нас одно ружье и пистолет, в котором скоро кончатся патроны, - возразил Куля. - Как мы этим сможем защититься?
- С нами Господь. О большем и мечтать не надо.
Куля скрежетнул зубами, попытался спрятать раздражение, которое, как пес на привязи, рвалось наружу. Получилось плохо.
- А если мы погибнем? - снова спросил я. - Только вдумайтесь, насколько это может быть опасно!
- Значит, на то воля Божья.
Металлическое нотки в голосе священника дали понять, что это даже не обсуждается.
Мы с Кулей тяжело вздохнули. Похоже, он был прав: отец Кирилл и правда сумасшедший. Тогда, пожалуй, лучше с ним не спорить. Не хватало, чтобы он нас выгнал к зомбакам из-за того, что мы отказываемся воплощать его бредовые идеи.
Пока мы ели, отец Кирилл достал из-под стола радиоприемник, начал нажимать на кнопки. Прибор явно доживал последние деньки. После нескольких попыток он с натугой ожил, из динамиков полился вялый, еле слышный голос:
- "…вирус охватил весь город… по последним данным, больше миллиона человек заражены…"
- И это барахло еще работает? - присвистнул Куля.
- Т-с-с! - шикнул отец Кирилл и приложил палец к губам.
- "…на связи Борис Кригер, вирусолог из Москвы… вакцина от вируса на последней стадии разработки… скоро мне удастся вылечить всех зараженных…"
Я напрягся, вслушиваясь малоразличимые обрывки слов.
- "…хочу сказать про медицинский центр "Форкс" в зоне безопасности… все, все, все, кто заражен… ищите Кригера… Бориса Кригера…"
Связь прервалась, и голос утонул в шипящем омуте.
Отец Кирилл тихонько усмехнулся, а у Кули вспыхнул огонек в глазах. Друг наклонился ко мне и шепнул почти неслышно:
- Отойдем?
Я кивнул, и мы поднялись.
- Вы куда? - заволновался батюшка, вскочив со стула.
- Потрындеть. Мы ненадолго.
Отец Кирилл не стал препятствовать. Лишь проводил нас хмурым взглядом, что-то пробурчав под нос.
- Ты это слышал?!
- Что?
На самом деле я не сразу понял, что он хочет мне сказать.
Мы закрылись в тесной кладовой, чтобы отец Кирилл нас не услышал. Куля подождал, пока глухое шарканье подошв за дверью стихнет, а потом воскликнул:
- Вакцина! У тебя есть шанс спастись! Ты что, не слушал радио?
- А-а-а… так ты повелся на эту лабуду?
- А почему бы нет, братуха? Может, это твой последний шанс.
- Фигня все это, - отмахнулся я. - Если бы вирус могли лечить, уже давно бы было что-нибудь известно.
- А если этот Кригер не соврал и вакцина от вируса и правда существует? Неужели ты вот так вот сдашься?
Я пожал плечами. Куля прав: не попытаться в моей ситуации было бы глупо. Но что, если за городом нас ничего не ждет и вся эта вакцина - надувательство?
- Кстати, как ты? Рана больше не болит? Никаких изменений внутри не ощущаешь?
Я покачал головой и тут же наткнулся на встревоженный взгляд друга.
Куля явно спрашивал не только потому, что беспокоился обо мне. С каждым часом в глубине его души, как пухлый слизень, нарастало напряжение. Он знал, что рано или поздно я стану зомбаком, и тогда на нашей дружбе придется поставить жирный крест.
- Рано радуешься, - поспешил расстроить меня Куля. - Это вирус стал рассасываться в организме. Скоро начнется лихорадка. А потом… Потом эта зараза вмиг тебя сожрет, и мне придется вышибить тебе мозги.
Он замолчал, после чего затараторил сбивчиво и торопливо:
- Надо уходить. Если покинем город до того, как ты склеишь ласты, есть все шансы, что отыщем этот чертов медицинский центр!
- Не успеем…
- Если поторопимся, успеем! - повторил с нажимом Куля. - А пока надо избавиться от этого религиозного фанатика, пока он окончательно мозги нам не промыл…
Раздался лязг и приглушенный грохот. Дверь в кладовую дернули изо всех сил, потом еще. Напористее, тяжелее. На четвертый раз она не выдержала - сорвалась с петель и рухнула с надсадным грохотом, взвивая пыль.
В проеме показался отец Кирилл с ружьем, направленным на нас. Хватка была уверенная, твердая, глаза сияли нездоровым блеском.
- Выходите, - приказал священник, и холодный, как осколок льдины, ствол уперся мне в живот.
- Постойте…
- Быстро!!! Повторять не буду!
Мы подняли руки и покорно вышли из кладовой. Отец Кирилл отошел слегка назад, продолжая держать нас на прицеле. Священник медлил, делал неуклюжие движения, и сразу было видно, что стрелок он никудышный.
- Слушай, придурашный, - начал Куля. - Отпусти нас по-хорошему. У нас и так проблем по горло, а тут еще ты со своими проповедями.
- Замолчи! - жилка на щеке священника чуть дернулась. - Ни звука!
- А разве батюшкам не запрещено держать оружие? - удивился я.