- Не мели ерунды, - прикрикнул полковник. - Часа три на все про все. Это нам потом мучиться, интерпретируя полученные данные, а ты дома будешь валяться да девочек кадрить. Кстати, просто так все эти месяцы ничего не делать не получится. Время от времени будем тебе звонить, задавать уточняющие вопросы по поводу Мутагена и всего в нем происходящего. Зачислю инструктором по общей подготовке, ты теперь поневоле обязан быть членом нашей системы.
Вытащив сигарету из лежащей на столе пачки и прикурив, я придвинул пепельницу к себе поближе и призадумался. Все верно, у полковника на меня и впрямь серьезные виды. А у меня? Да, тут вопрос. До какой‑то точки наши интересы будут совпадать, это бесспорно. Он хочет протолкнуть меня обратно в мир Мутагена, я хочу туда вернуться. Тут полное совпадение, пусть со сроками и расхождение. Небольшое, надо заметить.
- Инструктором, так инструктором, - согласился я. - Эта мелочь отпуск точно не испортит. Уже сейчас представляю пару месяцев в спокойной, ненапряжной обстановке. Мечта, да и только… Нормальная квартира с видом из окон на аллею или парк. Да хоть просто на деревья, только бы была зелень. Мне вечная хмарь Мутагена и желтая листва с травою надоели до ломоты в зубах.
- Это самое простое из возможных пожеланий. Будет тебе и квартира с хорошим видом, и меблировка по солидному разряду, и прочие мелочи для комфортной жизни. Ты же сейчас намного значимее для нас, чем Гагарин. Космонавтов хоть можно готовить в нужных количествах, а вот ты с Гришкой в единственном числе пока.
- И вот еще… Я за последние месяцы сильно осторожный стал, привык не пустым ходить. Говорю к тому, что все равно эту привычку бросать не собираюсь…
- Понятно, - слегка поморщился Смирнов, но особых душевных терзаний по этому поводу я не заметил. - Сегодня же выпишу тебе нужные документы и выдам… аксессуар.
Ладно, я пошел, дел и других хватает, а тебя оставлю пообщаться с одним человеком.
Спросить, что за человек сейчас будет со мною общаться, я не успел. Смирнов покинул кабинет стремительно, словно куда‑то спешил. А вот сразу же после того, как его спина скрылась в коридоре, ко мне зашел… Гришка.
- Колька, привет, - улыбаясь во все тридцать два коренных, завопил он. - Где тебя черти носили!
- Там, куда ты меня отправил, - спокойно ответил я, до хруста сжимая тому ладонь в приветствии. - Как сам поживаешь? Слышал, что ты от почетной обязанности стать искателем в открытом тобой мире кривишь морду лица?
- Кривишь…, - скорчил недовольную гримасу приятель, полностью подтверждая правдивость вышесказанного, - Я в свое второе посещение этого чертова места, когда Смирнову доказывал работоспособность установки, попал прямо в центр каких‑то тварей. Ты их в своих отчетах змееволками еще назвал. Юркие, быстрые, да еще другой какой‑то монстр ими управлял.
- Гастролер… Серьезный товарищ, к тому же его вой еще и на людскую психику действует, в том числе и страх насылая.
- Тебе виднее, - отмахнулся Гришка. - Не я же в этом гадюшнике несколько месяцев крутился. И вообще, не мое это призвание - с монстрами драться и от клыков уворачиваться. Хоть меня и обрядили в прочные доспехи, так сказать, но безопаснее в них не себя не чувствовал. Я почти поседел, когда они на меня бросились, спасибо, что переход вовремя сработал.
- А почему не стал переправлять ребят туда? Дело ведь простое, только и делов, что подхватил под белы рученьки и провел с собою. Они и защитят тебя от всяких тварей. Как‑никак профессионалы, таким в любой экстремалке выживать легче, особенно в той, где стрелять во все окружающее не только можно, но и крайне приветствуется. А может что‑то с наладкой твоей установки не то? Вроде того, что нас пропустила, а остальных отказывается.
Мой друг тяжко вздохнул, тем самым доказывая, что в моих словах есть определенная доля истины
- Да нет, перевести их вместе с собой я могу. Мог бы, если б не расшатавшиеся нервы. Тут ведь как все устроено. При контакте с телом объекта перехода осуществляется перенос и этих контактеров. В противном случае мы переходили с тобою голыми. Даже пломбы, и те оставались бы в этом мире. Я рассчитал, что каждый из нас способен взять до трехсот кило. Погрешности там небольшие, так что может на десяток другой килограмм больше. Но нервы, проклятые. После этой стаи диких тварей псов я туда больше ни ногою. Ночами часто просыпаюсь от кошмаров, когда мутанты меня рвут. Глушу себя снотворным, да и то помогает слабо.
- А к психологу не пробовал обращаться? Нормальному, армейскому. У них специалисты хорошие, по таким случаям специализирующиеся. Это тебе не шарлатаны с гражданки, Фрейда обчитавшиеся и все к сексуальным извращениям сводящие. Я бы рискнул, может и сумеют в этом деле тебе помочь.
- Пробовал, - вяло ответил приятель. - Смирнов прислал одного. Серьезный дядя, понимающий. Но не помогло. То есть помогло. Но не совсем. Словно постепенно глохнет все, кажется, что вот - вот и все закончился, но… Я ведь после этого сам пару раз запускал аппаратуру и пробовал совершить переход. Так сказать, пытаться перебороть себя, но ничего не вышло. Подсознательно я этого боялся, и приборы не действовали.
- Хреново, - протянул я, качая головою. - Полковник, честно говоря, знает об этом, но рассчитывает, что через некоторое время все уляжется. Только он тут не самое большое начальство, над ним и генералы есть. Так что уж давайЮ приходи в себя побыстрее. Не мне ж одному за двоих отдуваться.
Гришка пробурчал что‑то невразумительное, но извиняющееся. Дескать, он все понимает, но психика - штука уж больно тонкая. Ладно, проехали, не так уж это и первостепенно.
Зато любопытство у моего товарища работало исправно. Недаром следующий вопрос касался уже конкретно моих взаимоотношений с тем миром, в котором довелось прожить несколько месяцев:
- Кстати, а как ты там прожил? Столько времени молчал и тут бац - весь такой крутой, в комбезе, с оружием и с этими необычными штучками появляешься у нас в институте.
- Эти, как ты выразился, "штучки" там называются морферами. Да и насчет них ты несколько преувеличил. Свободных морферов у меня практически не было, лишь необходимый минимум.
- Как так? - удивился Гришка, - Мне сказали, что было не просто много, а очень много, прямо клад испанских королей какой‑то. Наши ученые в чем‑то копались и от радости просто визжали, словно девчонки фанатки на концерте рок - звезды.
- Черт! Чтоб этим вашим научникам с кукольником в тесной комнатке оказаться… безоружными, - выругался я. - Эти твои ученые разобрали мой комбез и оружие. Только оттуда они могли вытащить морферы в большом количестве. Козлы! Если испортят экипировку, то я их…
- Хе, неужели ты опять хочешь туда вернуться? Чудак человек. После нескольких месяцев сплошных проблем и опять в бой, словно ничего и не было.
- Не был ты в Мутагене так долго, чтобы понять и принять. Душа моя там осталась. Не вся, конечно. но значимый кусок. Нет, я очень рад вернуться в родной мир, но тут есть и еще кое‑что. Мне хочется сюда возвращаться, но не быть тут постоянно. Понимаешь?
- Жажда приключений. Ты неисправим.
- Возможно. К тому же ты и сам должен помнить, о чем мы с тобой еще тогда говорили.
Григорий только отмахнулся, явно не придавая уже старым разговорам большого значения. Что ж, тут каждому свое, а вот я сам помнил. И собирался идти по тому же пути, пусть и серьезно видоизменившемуся, ставшему куда как более сложным.
Эх, жаль оружие и снарягу! Разобрать то ее смогут, а вот вернуть в прежнее состояние - это крайне маловероятно. Специалистов подходящих тут нет и не предвидится. Электроника и работа с биокомпонентами - штуки разные. Да и вообще, ясное дело, что мне ничего не вернут, поэтому и волноваться о сохранности амуниции не стоит.
Постепенно наш с Гришкой разговор скатился сначала на мои приключения, а затем на события, что произошли в этом мире. Надо сказать, что исчезновение мое никого сильно не встревожило. Полковник подсуетился и взял все в свои руки, залегендировав его под службу в армии. Даже письма шли к родителям и телефонные звонки. Стиль написания и построения речи прорабатывались местными спецами. Ими же и дорабатывался голос одного из сотрудников, который звонил, выдавая себя за меня. Те пошумели только первые пару недель, но потом затихли.
Встречи? О приезде ко мне в часть не могло быть и речи, так как "служба" проходила в одном из закрытых подразделений. Я только усмехнулся, слушая все это. Как раз мое появление спишут на отпуск или на какие‑либо достижения по службе, за которые мне и дали это время на поездку к родным. А может, спишут все на перевод в другое место службы. Вариантов тут более чем достаточно, пытливые умы спецуры на многое способны при необходимости и желании.
Интересно только, меня сразу признают или нет, сильно я изменился? На этот вопрос Гришка ответил не сразу, несколько минут смотря на меня и чеша затылок.
- Знаешь, - начал он, - Я сразу тебя узнал, хотя ты и сильно изменился. Похудел немного, цвет кожи какой‑то сероватый. Загар не загар, не понятно что. И не на всем лице, а какими‑то участками. Немного следы от ожогов напоминают. Но тоже цвет не соответствует. Глаза изменились сильно, словно смотришь постоянно в готовности ударить или убежать. Походка тоже отличается. В общем, близкие это заметят сразу, а все остальные могут и пропустить.
- Когда ты только все сумел рассмотреть, особенно походку, - усмехнулся я, - Вроде при тебе еще не ходил настолько долго.
- Меня в самом начале позвали зафиксировать твою личность. Сказать ты ли это или просто немного похож.
- Понятно, - протянул я, - проверяли, значит.
Наш разговор затянулся еще нас. Когда все новости были рассказаны и пережеваны, пришел Смирнов, выгнал Гришку и заявил: