- Слушай, Слэттеру просто нужен повод для драки. Он не отстанет, пока мне морду не набьет. Мы сделаем вот как. Я схвачу очки и побегу вон туда, в поле. - Я глянул на вспаханное поле, лежащее как семь акров мокрого шоколада. - Слэттер за мной погонится. Ты видишь, где дорога сворачивает направо у края поля? Жди меня там. Я думаю, что бегаю быстрее Слэттера. Как только я сяду, нагоняем колонну.
- Нельзя же оставить Слэттера здесь! Он погибнет.
- Черта с два. Он выживет. Только перестанет нас доставать - а только это и важно.
- Ник…
- Все, до свидания.
Я отошел обратно на пятнадцать шагов к Слэттеру.
- Последний раз, Слэттер. Отдай очки.
- Знаешь, они мне уже надоели. Я их раздавлю на фиг, если ты их не заберешь. Вот они.
И он выставил их в своей здоровенной татуированной лапище. При этом он встал так, чтобы быть между мной и машиной. Он думал, что я хочу их выхватить и бежать к машине. При этом он встал как раз так, как мне хотелось. Я теперь был ближе к полю, через которое собирался бежать.
- А ты и в самом деле поджег бы своего отца, Слэттер?
- Ага.
- Почему?
- А почему бы и нет?
- А ты не думаешь, что он продолжает тебя преследовать?
Он хрюкнул, что, очевидно, означало "да". - Я видел своих родителей. Они тоже меня преследуют.
- Значит, они тоже свихнулись, к херам. Я тебе раз в жизни сделаю одолжение, Атен. Дам совет: убей их при первой возможности. А то они тебя убьют.
- А чего мне этого ждать? Это же ты хочешь меня убить, разве не так?
- Не… Я только хочу сделать тебе харю покрасивее.
- Зачем? Зачем ты тратишь свою жизнь, чтобы меня ненавидеть?
- Потому что…
ОПА!
Я выхватил очки и побежал. Он был готов к моему броску в сторону машины. Идиот так и не понял, что случилось, когда я побежал в другую сторону, перебросился через изгородь и побежал по вспаханному полю, держа очки в руке.
- Ты покойник, Атен!
И он бросился за мной.
Тяжелая была работа. Мокрая земля налипала на подошвы, и пришлось бежать с тяжелым грузом на ногах.
Уже на половине пути я пыхтел, мышцы на ногах болели, потоки дождя и пот слепили глаза. Я слышал тяжелый топот сапог Слэттера у себя за спиной. Глянув влево, я увидел несущийся к краю поля "сегун".
Еще шестьдесят секунд - и Слэттер останется один. В ожидании визита папочки… Ха-ха! Я ощутил горячечный прилив энергии. Слэттер уходит в историю!
Я лез вверх по склону, грязь чавкала вокруг ног, я промок до нитки - черт знает как было трудно, но дело того стоило.
И все полетело к чертям, когда что-то стукнуло меня по затылку, и я полетел лицом в грязь.
Слэттер нагнулся и вытащил у меня очки из рук.
- Так ты говорил, Атен, что это отродье со свиными хвостами без них не видит?
- Они ей нужны. Слушай, отдай ты их, и мы… Он наклонился так, чтобы мне было видно, и оторвал у очков дужки.
- Блядские стекла!
И перебросил их через плечо.
- Гад ты, Слэттер. Зачем это надо было? Чтоб тебя…
Наблюдая за моей реакцией, он разломал оправу пополам, разделив стекла, и их тоже перебросил через плечо. Потом занес сапог над моим лицом, будто собираясь раздавить муравья.
Дальше я не помню.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Секс
Сначала у меня разлепились губы. Потом прорезался глаз. Я был трупом, лежащим в темноте.
Качнул головой влево. Шея заболела.
С усилием я разлепил второй глаз. Осторожно потрогал каждый глаз по очереди. Они распухли и были покрыты засохшими струпьями чего-то, что могло быть кровью. Лицо одеревенело и распухло.
Я помнил Слэттера и вспаханное поле. А где я теперь - Бог один знает.
Пока я лежал и пытался заставить мозг работать на все четыре цилиндра, в комнате вспыхнул свет.
- Ну наконец-то… пришел в себя. Я узнал голос Сары.
- Ага… только чувствую себя полумертвым.
- Тебе повезло, что ты не на все сто процентов мертв… Если у тебя будут еще появляться такие блестящие идеи, я тебе сама наступлю на голову.
- Это он и сделал?
Я смог достаточно сфокусировать зрение, чтобы увидеть, как Сара кивнула. Она сидела на краю моей кровати.
- Дэйв считает, что твою жизнь спасло только одно - почва была такая мягкая, что твоя глупая голова ушла в нее.
- Мы в той самой гостинице?
- Как бы не так. Я тебя полчаса затаскивала в машину. Потом за нами вернулся Дэйв. Он и нашел этот мотель, где мы остановились на ночь. Мы здесь уже… - она посмотрела на часы, и светлые волосы упали ей на лицо, - пять часов.
- А где Слэттер?
- Ушел пешком в ту сторону, откуда мы приехали.
- Он вернется… Святый Боже, я впервые в постели за… черт, даже не припомню, за сколько времени.
Сара зажгла свечу. Я встретил взгляд ее заботливых глаз.
- Он твое лицо превратил в кашу. Это один большой синяк.
И вдруг, без предупреждения наклонилась ко мне и поцеловала в лоб.
- Ты дурак. Ник Атен. - Она погладила меня по волосам. - Но я еще большая дура. Я стала для тебя слабым местом. Так… теперь ты здесь полежишь, а я принесу тебе суп. Куриный устраивает?
- Вполне, сестра.
- Я тебе еще и хлеба принесу… Не волнуйся, зубы у тебя остались, так что жевать ты сможешь. Когда она вернулась, я натягивал рубашку.
- Куда ты собрался?
- Надо посмотреть на тот желтый микроавтобус. Почистить ему свечи перед завтрашней дорогой.
- Ты никуда из этой кровати не пойдешь, детка. - Она толкнула меня назад. - На улице уже почти стемнело. Нет, Ник, оставайся, где лежишь, а то я спрячу твои джинсы.
Я неуклюже лег обратно, пытаясь не показать, что мне больно.
- Его надо осмотреть. Там не двигатель, а несчастье.
- Завтра посмотришь. Дэйв мне сказал, что планирует оставаться здесь не меньше двух ночей. А то многие из детей раскапризничались. Начинает действовать шок от смерти Ребекки и тех двух сестричек. Ему уже пришлось ловить пацана, который хотел уехать на велосипеде один.
Сара кормила меня супом. Я глядел ей в лицо, и взгляд ее голубых глаз поддерживал мой организм не хуже питания, но по-другому. Мы проговорили еще добрый час, пока она поцеловала меня на ночь и погасила свечу.
Я хотел бы, чтобы она не уходила. Было бы приятно присутствие другого человеческого существа.
* * *
На следующий день.
Свеча была забрызгана, как и вчера. Я нашел гвоздь и с его помощью кое-как соскреб пригоревшее масло.
Пока я это исполнял под стекающими с дерева каплями, прибежал вприпрыжку Дэйв.
- Ник, ты уверен, что уже оправился настолько, чтобы этим заниматься?
- Его надо починить. Зажигание в цилиндре не срабатывает.
- Как ты себя чувствуешь?
- Все болит. Слэттер вернулся?
- Нет, мы его после этого не видели.
- Слэттер теперь, когда набил мне морду, утишил внутреннюю жажду. День или два он будет тихим.
- Если он не появится завтра к восьми, поедем без него.
- Далеко еще до гостиницы?
- Чистой дороги - часа четыре или пять. Если отдохнем и пополним запасы.
- А как ты думаешь, в гостинице мы сможем наладить жизнь?
- Не вижу, почему нет. Если сможем вырастить на нескольких полях кукурузу и овощи, и там наверняка должны быть овцы, и…
- Нет, я не только про еду. - Я выпрямился, вытирая руки ветошью. - Это еще самая мелкая из наших проблем. Даже если семейство Креозот и оставит нас в покое, нас все равно ждут трудности.
- Какие ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, кто будет боссом? Кто будет говорить нам, что делать - а потом проверять, что это сделано?
- Какое-то время управлять будет Распорядительный комитет, а потом мы проведем выборы и определим состав следующего Распорядительного комитета.
Я захохотал. Сразу заболело лицо - но я хохотал так, что Дэвид Миддлтон, солнечный лучик Иисуса, посмотрел изумленно и недоуменно.
- Послушай, Дэйв, среди этих детей полно таких, которые разумными или рассудительными людьми не являются. Ты понимаешь? Это не те хорошие детки, которые приходили к тебе на церковные уик-энды. Большинство - да, но много просто мелких и злобных негодяев.
- Ник, мы в беде. Они все увидят опасности и необходимость сплотиться, вести себя разумно и…
- Хрен они увидят! Сейчас они тихие, потому что в шоке. Но они уже начинают из него выходить. Ты это мог бы своими глазами увидеть. Курта я помню по школе. У него были неприятности с полицией - дрался в клубах… Поправка: он всегда ждал, пока возникнет драка, а потом бил ногами тех, кто уже лежал на полу. Девица с рыжими волосами, которая вечно жалуется, - ее прихватили за продажу наркотиков. Я ж, как и ты, ходил в школу и держал глаза открытыми. Ты не хуже меня знаешь, что среди детей есть хулиганы, воришки, есть такие, которые эксплуатируют младших или слабых угрозами и насилием.
- Так что ты хочешь сказать?
- Что тебе придется махать большой палкой, Дэйв, чтобы заставить многих из них делать то, что им говорят.
Дэйв покачал головой, огорченный тем, что я говорю в таком тоне.
- Я согласен, что некоторые из этих людей - неограненные алмазы, но я уверен - это потому, что у них в жизни не было реального шанса. Мы их убедим и дадим им чувство ответственности.
Голова у меня болела, но я ею замотал и вернулся к работе над двигателем.