Летом сорок первого года на нашу страну напал сильнейший в истории враг…
Польша пала под его ударом за двадцать дней, Франция за сорок пять, а Советскому Союзу западные военные аналитики "отмерили" от двух недель до двух месяцев. Но все они просчитались. Война шла четыре тяжелейших года и закончилась полным поражением гитлеровской Германии. Потому что против захватчиков встала не только Красная Армия, но и весь советский народ.
Наш современник, бывший пограничник, продолжает воевать бок о бок с нашими предками в составе Дивизии Особого Назначения. Среди его бойцов не только русские, белорусы, украинцы, казахи, киргизы, таджики, узбеки, но и поляки, и даже немцы, бывшие военнослужащие Вермахта – настоящий интернационал.
Чтобы причинить наибольший ущерб рвущимся в глубь СССР полчищам гитлеровцев, Виктор Любимов ведет свою дивизию в Польшу с целью рассечь пути снабжения армии захватчиков и освободить десятки тысяч советских военнопленных.
Содержание:
Пролог - 2014 год, г. Верхняя Пышма. Андрей Нечипоренко 1
Глава 0 (нулевая) - В немецкой неволе 1
Глава I - "Похлебка из камней" - и "Алло, мы ищем таланты" 2
Глава II - "Гоп-стоп по-партизански" 8
Глава II-бис - "Рана" 11
Глава III - "Калиткин издевается, - или Мнимая беременность" 11
Глава IV - "Вечер с генералами" 15
Глава V - "Мы Красная кавалерия, и про нас…" 20
Глава VI - "Разговор со скинхедом" 23
Глава VII - "Два поляка из Збышкува" 27
Глава VIII - "Сосед" 33
Глава IX - "Креатив Прибылова" 38
Глава X - "Бронезерновоз" 42
Глава XI - "Ночной бой" 44
Глава XII - "Змиевы валы 2.0" 46
Глава XIII - "Здравствуй, Родина" 51
Глава XIV - "Марьины сельхоззаботы" 53
Глава XV - "Потерянный и найденный Ильиных" 56
Глава XVI - "Мы расширяемся" 61
Глава XVII - "Партизанская республика растет" 62
Глава XVIII - "Абдиев, Щекочихин, а Любимова тут нет – I" 64
Глава XIX - "Абдиев, Щекочихин, а Любимова тут нет – II" 65
Глава XX - "Мышеловка у Замостья" 65
Глава XXI - "Абдиев, Семеркин, а Любимова тут нет – I" 68
Глава XXII - "Абдиев, Семеркин, а Любимова тут нет – II" 69
Глава XXIII - "Немецкие герои Красной Армии" 70
Глава XXIV - "Особые украинцы действуют" 73
Глава XXV - "Вперед, к Мальцевичам" 74
Глава XXVI - "Анабазис старлея Щадрина" 75
Глава XXV - "Сюрприз – полковник Звягинцев" 76
Глава XXVII - "Топор под корень ОУН" 78
Примечания 80
Фарход Хабибов
Дивизия особого назначения
Освободительный поход
Пролог
2014 год, г. Верхняя Пышма. Андрей Нечипоренко
"Н-да… – подумал Андрей. – А дедов сослуживец-то, ну Виктор этот, получается, мой современник, и дед это знал, знал и про распад Союза, и про ельциноидов… Вот выдержка у мужика!" Андрей молча положил первую тетрадь на стол и достал вторую. Эта тетрадь оказалась тоже немецкой, ну произведенной в Германии времен Гитлера: на обложке мелкий ариец со свастикой на предплечье яростно зиговал. Правда, свастику кто-то попытался когда-то расцарапать-удалить, да не получилось полностью удалить нацистский символ.
Рядом сопел уснувший Артемка. Время уже было позднее, и Андрею пришлось поневоле прервать чтение. "Завтра продолжим", – подумал он, и взяв на руки сына, перенес того на дедовскую кровать, укрыл мальчика коричневым одеялом с белой продольной полосой и вышел на улицу – покурить. Покурив, Андрей вошел в дом и тоже лег спать.
Утром Андрея разбудил Артем: сын приготовил завтрак, на столе дымился кофейник, и источала аромат горячая яичница с салом. Позавтракав, отец с сыном раскрыли снова тетрадь. Ту самую, на обложке которой отдавал нацистское приветствие юный гитлеровец…
Глава 0 (нулевая)
В немецкой неволе
18 июля 1941 года, где-то в Белоруссии
(в 100–150 км от Брестской крепости).
…ну вот, вижу немчика, притаился щенок тевтонский с автоматом (может, и не пацаненок, но уж больно мелковат/худоват или мелок/худ), видимо, меня ждет, так ведь и я не совсем лох, не первый день воюю, мать твою арийскую за ногу да меж тех же ног же, сорри. Тут в округе немчуры еще полста голов шляется, потому погожу стрелять, опять же: патроны имеют такую особенность интересную кончаться в неподходящий момент, вот и поэкономим, едрид-мадрид, салабон-лиссабон. Подползаю к фашистенку, собираюсь одарить его прикладом по кумполу его бесстыже-арийской кочерыжки, причем со всей пролетарской сознательностью и русским гостеприимством. И ничего, гитлереныш мучительно всматривается в сторону леса, да так увлечен своим делом, что не чувствует моего приближения, так сказать, явления Христа народу с тыла. И вот западно-европейская тыква, прикрытая куском металла, обзываемым каской, в пределах досягаемости моего карабина и… – бумс. Немчененок оглушен и инстинктивно оборачивается в сторону прилетевшей по башке опасности, то есть ко мне и к небу. Выхватываю из сапога нож (у Абдиева привычку приобрел, с пером в сапоге шастать) и бросаюсь кровожадным тигром на германского козленка, хотя с чего это я кровожадный хищник-то? Я как раз свою землю защищаю, а он приперся на мою, я ж его не звал. И никто из нас его не звал, а незваный гость – хуже болгарина. Почему я переделал пословицу? А потому, что татаре давно на нашей стороне, не первый век, да и монголы, если что с нами, мясо вон шлют, шерсть, овчины, тулупы-полушубки и вообще помогают СССР всем, чем могут, зато Болгария на стороне Гитлера. Любят, знаете ли, "славянские братушки" гитлерятам подмахивать, болгары там, усташи да словаки всякие .
Так вот налетел я на немчуренка, сел рядом с ним, примерился, приложил острие ножа ему на грудь, напротив сердца нацистского, и осталось нажать левой рукой на рукоять, все, одним фашистом меньше. В этот момент мой взгляд напоролся на глазенки немца, а он и реально – щенок, молоденький, лет восемнадцать, и, главное, глаза полны слез и мольбы. Так вот они (глаза его) мне как бы говорят: "Дяденька, не убивай меня, я очень жить хочу".
Ну не могу я детей убивать, не могу, пусть он и пришел в военной форме в мою страну, и в руках у него винтовка, но он все равно кутенок кутенком.
Перехватываю нож левой рукой и правой, сведя ее в кулак, бью юного завоевателя кулаком в челюсть, тот отрубается. Не смог взять грех на душу, хрен с ним, пусть живет, пусть помнит, что бойцы Красной Армии с детьми не воюют.
Беру автомат, отрубившегося гитлеренка и шустро, но стараясь не шуметь, выдвигаюсь вперед, захожу к фашистне с тыла, они ж меня от леса ждут, а я им "Здравствуйте, я ваша тетя" с тыла. Эти гниды за тыл спокойны, думают, сзади их щенок с автоматом сторожит, а тот уже, так сказать, в нирване, манкирует службой, сцуко. Потому подхожу к кустам, опа, а тут гитлерва постарше обретается, засаду дебилы ницшевские на меня забацали, да не фронтом ко мне, а тылом. Да, по-моему, они заднеприводные, эти фашисты, вот поэтому, наверно, немцы встречают меня задом, ну или не оттуда меня ждали. Короче, четыре утырка сидят за кустами, попами ко мне, а к лесу передом; стараясь не шуметь, передергиваю затвор и нажимаю на спусковой крючок. Или стоило, как в сказках, попросить фашистов повернуться ко мне передом, а к лесу задом, аха черта с два! Ой, твою ж япона мать, люблю неистово, и почему я не проверил магазин автомата через три патрона, щелкает боек, намекая на то, что я шляпа (панама, сомбреро, треуголка, канотье – нужное подчеркнуть) и сейчас меня будут бить, может быть, даже ногами. Два немца валяются, а еще два летят ко мне (но почему-то не стреляют), достаю пистолет, блин, то есть пытаюсь достать, да куда там, не успел, между мной и немцами было и так метров пять, вот первый подлетел и шандарах мне прикладом в лоб, не-а, не перемотка, просто оргазм…