- Я лейтенант полиции Дэйв Митчелл, - представился детектив, переходя на деловой тон. - Мне поручено вести расследование по вашему случаю.
Он выжидательно замолчал, рассчитывая, что пострадавший что-нибудь скажет, но тот лишь чуть заметно шевельнул головой.
- Вы видели, кто в вас стрелял?
- Наверное, видел. Но я ничего не помню, лейтенант! - старательно выговаривая слова, произнёс тихо Глеб. - Не только того, кто в меня стрелял, но даже имени своего не помню….
- Ну, это не самая сложная проблема, мистер Хадсон! Доктор ещё вчера предупредил меня, что у вас амнезия. Когда вас ранили, четыре дня назад, при вас оказались водительские права, так что нам не составило труда установить вашу личность. Вы - Ричард Хадсон, двадцать восемь лет, преподаёте в колледже математику. Тут я собрал кое-какой материал, в надежде освежить вашу память, - сочувственно сказал детектив, вынимая из кармана пачку фотографий.
Судя по толщине пакета, детектив явно поскромничал.
- Вот дом, в котором вы живёте, Олд Бридч восемнадцать, - поднёс он фотографию к лицу Глеба. - Это хороший район, спокойный…. - с минуту держал он фото, давая возможность всмотреться в детали. - А вот здание колледжа, - показал он другой снимок. - Оно недалеко от вашей квартиры - всего в четырёх кварталах…. В тот злосчастный день, мистер Хадсон, вы возвращались с заседания учебного совета. Заседание закончилось в тринадцать часов, а в тринадцать двадцать на вас было совершено покушение. Напротив вот этой пиццерии - хозяин Джон Кильтон, - показал очередную фотографию лейтенант, на которой через большие квадратные стёкла можно было рассмотреть даже посетителей, сидящих за небольшими столиками. - А вот на этот снимок прошу обратить особое внимание: "Мерседес-350 Турбо"… - именно из такой машины, по показаниям свидетелей, в вас стреляли. Манёвренная, неброская, достаточно скоростная…
- На джип похожа, - сказал Глеб, вглядываясь в фотографию.
- Да, так оно и есть. Мы обнаружили вчера одну такую за городом - облита бензином и сожжена. Возможно как раз та, которую мы ищем. Сейчас проверяем всех владельцев. Но я сомневаюсь, что это что-нибудь даст. Наверняка, машину где-то угнали.
Митчелл сложил вынутые снимки обратно в конверт и положил их на тумбочку.
- К сожалению, мне уже пора. Будет время, попросите сестру, она вам покажет все фотографии. На обороте имеются пояснения. Врач это разрешил - считает, что пойдёт на пользу. А я через пару дней загляну снова, может, вы что-то и припомните. И, честно говоря, я рад за вас, что вы выкарабкались.
Лейтенант дружески коснулся плеча и вышел. Вышел он как раз вовремя, поскольку рассерженная Сьюзен уже летела по коридору ему навстречу.
- Вы задержались, офицер! - тоном судебного обвинителя отчеканила медсестра. - Я вынуждена буду доложить доктору!
- Искренне прошу прощения, - повинно склонил голову Митчелл. - Я понимаю, что раненный ещё очень слаб, но никуда не денешься - служба! - поднял он кающиеся глаза на сестру. - Я показал ему несколько фотографий, в надежде, что он что-нибудь вспомнит, но, увы…. Однако, будем надеяться на лучшее, - доброжелательно дотронулся он до локтя девушки, одной этой фразой сразу заработав себе сторонника. - Я наведаюсь через пару дней. К этому времени мистер Хадсон наверняка пойдёт на поправку.
Г л а в а 8
Из трёх медсестёр, под неусыпное око которых попал Глеб, больше всего ему приглянулась Сьюзен. Элизабет тоже, конечно, была ничего, но уж больно деловитая. Ну а про старшую медсестру и говорить не приходилось: точь-в-точь как в России-Матушке - дракон в юбке! Какой там американский стандарт - улыбка в тридцать два зуба?! - Сплошная угрюмость на лице и больше ничего. Грымза - грымзой! А вот Сьюзен, та да! Сиськи из-под халатика сами выпрыгивают. Как нагнётся над постелью, так у Глеба сначала краска к щекам приливает, затем мурашки по всему телу бегут, глаза сверкать начинают и "процесс", что называется, "пошёл".
Глаз, конечно, он своих не видит, их видит Сьюзен. А у неё своя терапия. Она лучше доктора знает, когда больной на поправку идёт. Засверкали у пациента глаза - вот и ладненько - выздоравливать начал.
И улыбка этого у неё ещё радостней. Она и подушечку бережно поправит, и дотронется ласково, и скажет что-нибудь приятное. Добрая она, Сьюзен. И милая.
Глеб на неё уже на третий день глаз положил. Первый день он лежал тюфяк-тюфяком, ни на что не реагируя. А вот на третий и по сторонам замечать кое-что начал. Да и говорить уже мог. Эберс с ним несколько минут беседовал, когда осмотр делал. Тогда же и диагноз поставил - амнезия.
А вообще-то Эберс всё удивлялся, что ему удалось на операционном столе выжить, и до сих пор удивляется - раны уж больно быстро заживают. Вдвое быстрее обычного. Хотя сам Глеб ничего особенного в этом не видел.
Астросом то его, в отличие от астросома американца, почти не пострадал. Его в грудь пулями не дырявили и ножом хирурга не рассекали. Вот потому и раны на груди заживают быстро. А ноги вот ноют. Сержант уже жалился по этому поводу Эберсу. Тот сначала не придал значения, но после того, как обнаружил на бёдрах два пятнышка потемневшей кожи - забеспокоился. Приказал взять соскоб и сделать рентген, потом замучил анализами, а в итоге назначил обычный массаж.
Силёнок за ту неделю, что Глеб валялся в кровати, заметно прибавилось. Раны затянулись, и он без труда уже мог работать руками. Вставать пока не разрешали, но ночью он сам разок попробовал подняться - всё было нормально.
К телу своему он постепенно привык, хотя на его взгляд, руки в кости были тонковаты, да и мышцы недостаточно развиты. Сьюзен по его просьбе принесла зеркало, и он долго рассматривал своё, совсем незнакомое лицо. Оно было чужим: выгоревшие светлые волосы, тонкий, прямой нос, мощный подбородок, глубоко посаженные непонятного серо-голубого цвета глаза - всё было чужим. Даже маленький, незаметный шрамик на нижней, чуть оттопыренной губе, приобретённый, очевидно, в детстве.
- Симпатичный, можешь в этом даже не сомневаться, - усмотрев, как он недовольно хмурит брови, тут же высказалась Сьюзен, отодвигая зеркало в сторону. - Наверняка за тобой в колледже куча студенток увивалась. Для них преподавателя оттрахать, всё равно, что медаль Конгресса заработать! Тем более такого красавчика!
Она уставилась на него дерзкими смеющимися глазами, и Глеб почувствовал, как у него запылали уши.
- Ты думаешь, я помню?! - хрипло выдавил он из себя, не отрывая взгляда от её полуоткрытых манящих губ.
- Ах, ты мой бедненький! - наклонилась над ним Сьюзен. Её язычок пробежал возбуждающей искоркой по губам Глеба один раз, второй, третий, а потом тёплые губы наградили ласковым поцелуем.
- Неужели ничего не помнишь? - подняла она смеющееся лицо.
- Не помню! - упрямо тряхнул он головой, рассчитывая на продолжение.
Девушка тихонько засмеялась и опять склонилась над ним, будоража свежим дыханием и ароматом губ.
- Сейчас запомнишь, хитрюга, - пообещала она и легонько обожгла первым, коротким как укус, поцелуем. За ним последовал второй, третий… десятый…. Да разве можно их сосчитать, если голова идёт кругом от прикосновения этих жарких, нежных, аппетитно-сладких девичьих губ! Проглотил бы их вместе с хозяйкой не один, не два, а тысячу раз!
Г л а в а 9
На невнимание к своей персоне Глеб пожаловаться не мог. В понедельник опять зашёл Митчелл.
- Я тут кое-что тебе принёс, Рич! - бросил он на тумбочку пакет с фруктами. - А в коридоре тебя еще целая делегация из колледжа дожидается. Там одна такая красотка есть, что я начал таять, как мороженное, - плюхнулся он на стул, вытирая платком потную шею. - И, насколько я понял, эта красотка питает к тебе определённые чувства, - с нажимом сказал он. - Она с такой досадой закусила губку, когда меня пустили вперёд, что во мне на секунду заговорила совесть, - засмеялся Дейв, пряча платок в карман.
- А кто она такая? - заинтересованно приподнял голову Глеб.
- Если бы я знал! Скорее всего, тоже преподаватель. Выглядит на двадцать пять, стройная блондинка, так и просится на обложку. Ей бы для "Пентхауза" сниматься, а не в колледже преподавать. Так что считай, что тебе повезло, приятель, - ткнул он легонько в плечо привставшего Глеба.
"А красотку эту, и все её связи надо будет хорошенько прощупать, - продолжая улыбаться, подумал лейтенант, - из-за такой крали, многие пойдут на всё".
- Ну ладно, к делу, - мгновенно сбросил с лица улыбку Митчелл. - В общем, расследование, как я и предполагал, зашло в тупик. Работал наверняка профессионал, и меня это очень настораживает. Стрелял из револьвера сорок пятого калибра с глушителем. Хозяина той сожжённой машины мы установили: она краденая. Свидетели говорят, что в машине был белый, в очках, с огненно-рыжей шевелюрой. Сам понимаешь, что это явно для простаков - наверняка парик, да и грим наложен. Для себя лично, я больше хороших ходов не вижу, за исключением одного: мне нужно знать хотя бы причину, из-за которой тебя собирались убить. Что ты скажешь мне на это, Рич?
- Что я могу тебе сказать, Дейв? Ты уже в третий раз приходишь и спрашиваешь об одном и том же. Не помню я….
- Ты не вбивай себе в голову, что не помнишь. Поднатужься, покопайся в мозгах, может что и выплывет. А то опять нераскрытое дело на участке будет висеть, - с огорчением сказал лейтенант.
- Ладно, я попытаюсь, - неохотно пообещал Глеб.