Бессменный охотно поверил этому, потому что чувствовал себя превосходно. Голова у него была вполне свежа, тело ощущало полную силу и бодрость. Открыв глаза, он быстро поднялся и сел.
– Что это было? – спросил он.
– Вы видели что-нибудь в зеркале?
– Да. И так ясно, так отчетливо...
– Что-нибудь неприятное?
– Напротив.
– Значит, вам в будущем предстоит хорошее!
Бессменный улыбнулся, и его глазам снова представилась Надя, говорившая ему: «Муж мой». Выходило, что в будущем он женится на ней, то есть достигнет того, к чему теперь были направлены все его помыслы. Это было вовсе не то, что ожидал он.
– А вы не знаете, вам неизвестно, что я видел в зеркале? – спросил он опять графа.
– Меня не было с вами; откуда же я могу знать?
– Ну, мало ли откуда! Во всяком случае, я видел, что буду счастлив!
– Ну, вот видите! И для вас дуэль вполне безопасна.
– Позвольте, – остановил его Бессменный, – но для этого надо верить... в зеркало.
– А вы не верите?
Бессменный в душе очень желал верить, потому что то, что ему было показано в зеркале, было очень хорошо, но ему не хотелось слишком скоро поддаваться, и он искренне ответил:
– Не знаю, граф. Вы, признаюсь, смутили меня. Я думал, что вы покажете мне нечто более страшное.
– С какой же целью?
– Чтобы запугать меня.
– Неужели вы считаете меня настолько мелочным и, прямо скажу, глупым? И потом я решительно ничего не показывал вам. То, что явилось в зеркале, вы увидели сами, без всякой помощи с моей стороны...
Бессменный задумался. Действительно, он видел Надю, как живую. Для того чтобы это был фокус, нужно было привести ее сюда. Конечно, это было невозможно. Уверение графа, что он тут – сторона, казалось, похоже на правду. Но в таком случае надо поверить, а если поверить, то надо признать также, что и граф останется цел после дуэли, так как он стоит на этом твердо, а тогда дуэль между ними – нелепость.
В этих соображениях Бессменный запутался.
Правда, и настроение его успело уже измениться. Образ милой и любимой Нади, который он только что видел, обещавший ему в будущем счастье, заставил его забыть свою вспышку против графа и настроил его миролюбиво и любовно. Но вместе с тем, как было пойти назад, когда вызов был уже сделан?
– А я все-таки желаю с вами драться! – проговорил наконец Бессменный.
– Я к вашим услугам, – ответил граф, – как вам будет угодно...
Кутра-Рари
От Феникса Бессменный отправился домой, опять воспользовавшись каретой графа.
Странный выдался для него сегодня день. Объяснение с Надей, потом не совсем обыкновенный разговор с этим таинственным графом, потом видение, или неизвестно, в сущности что, в зеркале. Но, очевидно, необычайность была исчерпана не до конца. По крайней мере, дома Бессменного ждала новая неожиданность.
– Уф, и устал же я! – проговорил он, входя к себе и сбрасывая плащ на руки денщику. – Дай, братец, мне кваску напиться или хоть просто воды.
– Тут ждут вас, – доложил денщик.
– Из своих кто-нибудь? Кто такой?
– Азиат... как следует: в чалме и пестром халате.
– Что же ему надобно?
– Это он, говорит, только вам скажет.
– По-русски он понимает, значит?
– Где ему! Не очень, а все-таки объяснил, что дело к вам имеет.
– Как же он это объяснил тебе?
– Знаком... вот этим самым... – и денщик, вынув из кармана золотой, показал его Бессменному.
Знак был недурен и действительно весьма понятен и убедителен для денщика.
– Дурак же ты! – усмехнулся Бессменный. – Ведь этак нас обчистить могут. Ты пускаешь чужих людей за золотой, а он унесет на сто.
– Ну, это дудки! Впустить-то я его впустил за золотой, а не выпустил бы до вашего прихода ни за какие деньги. Так как же он унес бы что-нибудь?
Бессменный направился в приемную.