- Ну, раз память, - хмыкнул Нардин, - то и держал бы в шкафу. С памятной табличкой на прикладе. "Дарагой памят длия Карым, да продлит Аллах его жызненный пут и усыпет розами…".
- Нафедли навсек, а? - лениво отмахнулся алжирец.
- Ладно, не обижайся. А если серьёзно - где откопал? Я французского оружия в этом мире почти не встречал.
- Один чудак на комиссию сдал.
- Из наших? - дёрнул бровью Поль.
- Нет, мирный француз из Жонкьера. Что с собой возьмёшь?
- Если нарвёмся на большую банду абреков, то сколько не грузи - всё равно мало будет. Кстати, надо бы твою машину глянуть. Набрал, будто на полгода уходим.
- Хорошо, - согласился Карим, - некоторые вещи можно оставить.
Мужчины спустились с веранды во двор, где стоял Лендровер.
- Что это у тебя такое? - спросил Нардин.
Дно багажного отсека занимал плоский бак (толщиной сантиметров двадцать, не больше), сваренный из нержавеющей стали.
- Запасной, - алжирец хлопнул по нему ладонью, - почти двести литров. Я в Аламо залился под пробку, а потом сам знаешь - один Аллах ведает, где можно застрять.
- Что у тебя ещё с собой?
- Поль, будто сам не знаешь, что у меня может быть, - он заложил руки за ремень и начал перечислять: - Два рюкзака. Один большой, с пожитками, для устройства лагеря, и один "трёхдневка". Дальше рассказывать?
- Рассказывай, конечно. Тебе дай волю - весь дом в джип загрузишь.
- Ты всегда был сторонником аскетизма, Медведь.
- Я за разумный вес. Тем более в рейде. Рассказывай.
- Ящик сухих пайков, канистра с питьевой водой и небольшая солнечная батарея. Из оружия - РПКМ, снайперка, которую ты видел, и пистолет. К пулемёту - четыре банки, по семьдесят пять патронов, и два цинка. Триста патронов для винтовки и двести для Беретты. Ещё два Клеймора и пять гранат. А ты что возьмёшь?
- Пулемёт пусть Никита возьмёт. Любит он с такими железками играться. Стреляет неплохо.
- И моложе…
- Сам подумай - куда тебе, старому, с грузом и пулемётом по горам бегать?
- Что верно, то верно, - покачал головой мужчина, - не двадцать лет.
- И даже не тридцать. Винтовку, думаю, тоже можешь оставить. Ремингтон возьму, так что твоя "память" пусть здесь полежит. В общем, - Поль немного помолчал, - чтобы с патронами не мудрить, возьмём два Калашникова под 7,62x39 с подствольниками, твой пулемёт и Ремингтон. У тебя два цинка и у меня, в арсенале - четыре. Двести патронов к винтовке. В довесок к Клейморам - три МОН-50 и цинк гранат для подствольника. Ещё бы гранат РГН в Рио достать, так было бы совсем хорошо. Ну и личное оружие.
- Опять свой Кольт из шкафа вытащишь? - ухмыльнулся Карим и поднял указательный палец. - Ах да, забыл! Тоже "память". Слушай, оставь дома это "наследие предков"!
- Обойдёшься. Я его на две твои Беретты не променяю! Значит, с оружием решили.
- Мины - это хорошо, - алжирец огладил бороду. - Уходить громко будем?
- Хотелось бы тихо, но знаешь, как бывает… Тем более - перевал, дьявол его раздери. Пострелять всё равно придётся.
- Не впервой…
- Что со связью?
- Как ты просил - в машине стационарная и три переносных, с гарнитурами.
- Ладно, - кивнул Поль, - пока твой брат не приехал, пойду собираться. Буди Никиту, хватит ему спать. Соберите альпинисткое снаряжение.
- Придётся лезть? - поморщился Карим.
- Невысоко. То есть - сначала невысоко, а потом неглубоко.
- Хоть это хорошо, - вздохнул алжирец и ушёл в дом.
Через несколько часов во дворе стало шумно. Раздавался гортанный говор, было слышно, как Карим что-то объяснял приехавшим людям. Наверное, правила поведения в шато "Нардин". Стращает, небось, всеми карами небесными. В комнату зашёл Никита и, улыбнувшись, кивнул в сторону веранды.
- Отец, там Карим своего младшего брата по стойке смирно строит. А заодно и троих племянников. Он всегда так?
- Карим? - переспросил Поль. - Да, это у него врождённое.
- Интересный он человек. Вроде мусульманин, а абреков ненавидит.
- Просто он правильный мусульманин и Коран внимательно изучал. К тому же вырос во Франции, отец и дед тоже были легионерами. Это, знаешь ли, накладывает свой отпечаток на семью. Поэтому он и поселился в Порто-Франко, а не в Джохар-Юрте.
- А русский язык откуда так хорошо знает?
- Его дед служил с русскими. В двадцатых годах их было много в Легионе. Вот старик и заставил внука выучить. Потом, чтобы язык не забыть, Карим часто со мной на русском говорил. Ты уже собрался?
- Да, отец. Осталось личные вещи в машину загрузить.
- Иди, я сейчас приду…
Когда Никита ушёл, Поль открыл шкатулку, стоящую на комоде, и достал оттуда небольшой, плотно запакованный свёрток. Подержал его в руке, словно взвешивая, но, немного подумав, убрал обратно. Рядом лежала простая чёрно-белая фотография, на которой изображена молодая женщина, сидящая на капоте запылённого джипа. Фотограф поймал удачный момент - её волосы разметал ветер, а взгляд был задумчивый и немного грустный. Будто она заранее знала всё, что произойдёт через несколько месяцев. Нардин ещё раз посмотрел на фотографию и бережно положил на место. Через несколько секунд он взял рюкзак, стоящий у двери и, не оглядываясь, вышел из комнаты.
10
5 год, по летоисчислению Нового мира
Территория Ордена по приёму поселенцев
Мерцающее зеркало надвигалось, переливаясь отблесками ртути, в которых проскакивали синие сполохи искр. Словно расплавленное серебро, льющееся нескончаемым потоком на землю. В горле встал ком; ещё немного - и я кожей почувствую этот раскалённый металл. Хочется рвануть ремни и выскочить из кресла! Но нет - вместо нестерпимого жара повеяло морозным воздухом, будто распахнули дверь морозильной камеры. Холод… Жуткий холод пробежал по моему телу. Теперь я точно знаю, что значит русское выражение "кровь стынет в жилах". Ещё несколько секунд - и это ледяное зеркало подошло вплотную к моему лицу. Закрываю глаза и словно опускаю лицо в воду. Стихают звуки сирены, заглушённые ударами сердца, которое бьётся так, будто хочет вырваться наружу. Мгновение - и даже сквозь закрытые веки чувствую, как в лицо ударяет яркий свет. Полыхнуло горячим воздухом, наполненным незнакомыми, не связанными с памятью запахами. Тележка, лязгнув металлом, остановилась - видимо, ударившись в ограничитель на аппарели. Открываю глаза и вижу коренастого, одетого в полувоенную форму мужчину, стоящего рядом с пандусом. И солнце… Ослепительно-белое солнце, бьющее в большие окна ангара.
- Добро пожаловать на Новую землю, Поль! Нет, не двигайтесь, я помогу, - он забрался на тележку и пристально посмотрел на меня. - Как ваше самочувствие?
- Нормальное.
- Не тошнит, голова не кружится? Ноги, руки чувствуете?
- А в чём, собственно, дело?
- Нет, всё хорошо, - улыбнулся он, - бывает, что людей немного "переклинивает". По всей видимости - стресс при переходе.
Непослушными пальцами я расстегнул привязные ремни и осмотрелся. Всё, что произошло со мной за последние несколько минут, не укладывалось в голове. Улыбающийся Густав, зал, это зеркало - и холод. Даже сейчас меня передёрнуло.
- Знобит? - улыбнулся мужчина. - Ничего, у нас жарко, быстро согреетесь.
- У вас? - тупо спросил я.
- Ну да, - засмеялся мой собеседник, - вы же в Новом мире, Поль! Ещё не верите?
Значит, всё же забросили меня в потусторонний мир? На розыгрыш это не похоже. Не думаю, что Орден будет играть в такие игры. Спустился на землю и, дьявол меня раздери, мои ноги немного подрагивали! Я, как бы это выразиться точнее - был сбит с толку. Не знаю, может, ожидал увидеть нечто иное. Уж слишком он обыденно выглядел, этот Новый мир…
- Проходите, - мужчина подошёл ко мне и показал на дверь в соседнее помещение, - за вещи не беспокойтесь, их отнесут в машину.
Я вошёл в светлую комнату, больше похожую на приёмный покой в одной из частных клиник, чем на приёмную для переселенцев. За высокой конторкой, сделанной из белого пластика, стояла женщина лет тридцати.
- Добрый день. Добро пожаловать в Новый мир, - она сухо улыбнулась, изобразив одну из дежурных улыбок, и протянула руку: - Ваши документы, пожалуйста…
- Документы?
Дьявол, ведь Густав вручил мне пакет! Хотя женщина могла быть и приветливее. Я уже потянулся к набедренному карману, чтобы достать конверт, но стоящий за моей спиной мужчина сделал шаг вперёд.
- В этом нет необходимости, миссис Мадлен, - он предъявил женщине какую-то пластиковую карточку. - Служба Внутренней Безопасности.
Вот теперь она заулыбалась, эта Мадлен. Можно было подумать, что её посетил сам генерал де Голль! Захлопала глазами и, ставлю сто франков, ещё бы немного - и сделала книксен. Не успела. Мы с моим провожатым прошли в следующую дверь и вышли на улицу. Перед дверьми стоял запылённый армейский джип с непонятной эмблемой на борту - треугольник с нарисованным внутри глазом.
- Сейчас вернусь, - мужчина кивнул мне на машину, - подождите немного.
Садиться на раскалённое сиденье не хотелось, я вытащил из кармана пачку сигарет, закурил и осмотрелся вокруг. Не знаю, как должен выглядеть Новый мир, но очень похоже на Корсику. Жарой. Не хватало только запахов апельсинов, которыми насквозь пропитан остров. Через несколько минут, когда я уже выбрасывал второй окурок, привезли мои вещи. Загрузили в джип и, поднимая шлейф пыли, мы выехали за ворота.