Перед Ханучаевым уже выстроились в несколько рядов стрелки с натянутыми луками. Справа и слева тоже подступали вооруженные воины. Его окружали, прижимали к юрте, брали в плотное полукольцо, через которое нипочем не прорваться.
Ханучаев почувствовал, как от ужаса шевелятся волосы на голове. Куда он попал? Как он сюда попал?!
Былое ощущение участия в массовке исторического фильма ушло окончательно и безвозвратно. Приходило иное ощущение - болезненное ощущение непостижимой реальности всего происходящего.
Нет, никакое это было не кино. Но тогда что?
Потрясение от увиденного было слишком велико, чтобы сохранить самообладание и холодность рассудка. Заложник, видимо, почувствовал его замешательство и ощутил, как ослабла хватка. Монгольский колдун в расшитых побрякушками одеждах вырвался из рук Ханучаева и, взвизгнув, бросился в сторону.
Ханучаев машинально поднял пистолет. Однако стрелять в колдуна не стал. Тратить на другого последний патрон было бы сейчас непозволительной роскошью.
Он не понимал, что происходит вокруг, однако прекрасно понимал, что его теперь ждет, что сделают с ним эти дикари. Это непонимание и понимание наложились друг на друга, побуждая к действию.
К последнему.
Ханучаев затравленно озирался и чувствовал, как сходит с ума. Степь. Монголы. Бескрайняя степь. Бесчисленные монголы. И некуда податься. Негде искать спасения. И нет разумного объяснения случившемуся. И для побега никакой возможности тоже нет. С самого начала не было. Он просто не знал этого, потому что прибыл сюда с мешком на голове, а потом оказался в замкнутом пространстве юрты.
Зато теперь он знает. Пусть не все. Но, по крайней мере, самый очевидный, самый лучший выход для себя - знает!
Младший лейтенант милиции Баатр Ханучаев прислонил ствол пистолета к виску. На этот раз - к своему.
И, едва ощутив кожей теплый металл, нажал на курок.
* * *
Нукеры обступили мертвого русина со всех сторон. Над трупом стояли Субудэй, Джебе и Бэлэг. Далаан тоже находился рядом.
Череп русинского тайлбарлагча был расколот. Возле мертвеца лежала короткая огненная трубка.
- Скажи, Субудэй-гуай, почему хальмг убил себя? - заговорил Джебе. - Его устрашил вид наших туменов или он осознал неотвратимость кары за содеянное?
- Наверное, имело значение и то и другое, - не сразу ответил Субудэй. - Но все же, я думаю, главная причина заключалась в том, что этот русин не подозревал о существовании Тумана.
Субудэй угрюмо смотрел на разбитую голову пленника. Словно ворошил взглядом расплескавшуюся кровь и мозговую слизь.
- Хальмг был схвачен в своем мире, - продолжал мудрый богатур. - В мире железных повозок, каменных дорог, больших городов и высокой пшеницы. Потом с мешком на голове его привезли сюда. А этот мир ему чужд и незнаком. Этот мир внушил ему страх больший, чем страх смерти. Когда дерзкий хальмг вышел из гэра и понял, что находится не на своей земле, он почувствовал себя как всадник, из-под которого выбили седло. Такое бывает с людьми, испытывающими большое потрясение. Хальмг не знал, как найти дорогу обратно, и утратил веру в спасение. Поэтому он предпочел умереть.
Помолчав немного, Субудэй добавил:
- Что ж, ему повезло. Это была легкая смерть. Я бы ему такую не подарил.
Из гэра вынесли гвардейцев-кэкэритэнов, которых расстрелял русин. В доспехах зияли небольшие, словно гвоздем проткнутые, дырки, однако насквозь русинское оружие не пробило ни одного тела.
Бэлэг наскоро осмотрел всех троих. Двое были мертвы, один - ранен. Рана оказалась тяжелой: у нукера горлом шла кровь. Воин дышал хрипло и трудно, не имея сил даже стонать. Сильно кровило из-под панциря. В ответ на вопросительный взгляд Субудэя шаман покачал головой: не жилец.
- Далаан, избавь его от мучений, - хмуро приказал Субудэй.
Что ж, на службе у Субудэя-богатура приходится выполнять всякую работу. Такую - тоже. Неприятно, конечно, но к чему достойному воину лишние страдания перед неминуемой смертью. И к чему сомнения?
Далаан опустился перед раненым на колени. Далаан знал его. Хороший воин. Меткий и ловкий лучник-мэргэн.
- Не держи на меня зла, - проговорил Далаан, покрепче обхватывая голову раненого. - Я хочу лишь унять твою боль.
Ни ответить ему, ни кивнуть обессиленный воин уже не мог. Он лишь двинул веками в знак согласия. Далаан выдохнул. Резко и сильно крутанул голову.
Хруст позвонков. Непродолжительная агония. И вот уже не два, а три мертвых кэкэритэна лежат у ног Субудэя.
- Теперь отойди, Далаан, - велел старый военачальник. - Подойди ты, Бэлэг.
Шаман приблизился к трупам, и Субудэй отдал неожиданный приказ:
- Вскрой раны этих воинов, Бэлэг.
Шаман удивленно поднял голову:
- Зачем, Субудэй-богатур? Это может не понравиться душам погибших.
- Они простят нас, - твердо сказал Субудэй. - Ты - шаман, и твоя забота сделать так, чтобы простили. А теперь вскрой раны и покажи то, что найдешь в них.
- Что там можно найти, Субудэй-гуай? - вмешался Джебе.
- Пока не знаю, - задумчиво отозвался Субудэй. - Сегодня я видел огненную трубку русинов в деле. И я хочу понять, чем она стреляет.
- Огнем и стреляет, чем же еще?! - изумился молодой нойон.
Субудэй покачал головой:
- Нет, Джебе, не одним лишь огнем. Пленный хальмг упомянул о стрелах, но он не рассказал всего. А теперь его череп расколот и похож на лопнувшую тыкву. Там уже не найти стрелы от галтай гаахан. Но, возможно, русинские стрелы застряли в телах моих воинов. Так пусть нукеры, верно служившие мне при жизни, сослужат еще одну службу после смерти. Бэлэг, выполняй, что велено!
* * *
Шепча заклинания, Бэлэг склонился над первым трупом. Шаман развязал кожаную шнуровку доспеха, узким острым ножом взрезал поддоспешную одежду и обнажил грудь мертвеца. Нож Бэлэга ковырнул рану, рассек плоть, скребнул по кости. Шаман что-то подцепил, поднажал своим ножиком.
Маленький и влажный кусочек металла, похожий на тупой наконечник стрелы, выскочил из раны и откатился к сапогам Субудэя. Мудрый богатур был прав: огненная трубка русинов, в самом деле, плевалась не только огнем.
Субудэй поднял находку.
- Понятно, - удовлетворенно кивнул он. - Хватит, Бэлэг. Больше не нужно резать мертвых.
Шаман поднялся. Обе руки его были в крови.
- Что тебе стало понятно, Субудэй-гуай? - нетерпеливо спросил Джебе. - Ты понял, что из себя представляет галтай гаахан русинов и как с ней следует обращаться?
- Как обращаться - нет, - покачал головой Субудэй. - А вот что это такое - да, это я понял. Цзиньцы используют подобное оружие, называемое копьем яростного огня. Его изготавливают из бамбуковых трубок, наполненных громовым порошком и мелкими камнями. Арабские купцы тоже рассказывали мне о громоподобной мадфа - ступке из железа и дерева, которая стреляет снарядом размером с орех и пробивает доспех. Русинская галтай гаахан более совершенна, но, видимо, и она действует так же. Огонь, грохот, дым, небольшой снаряд, способный убить человека… Очень похоже.
Теперь Субудэй смотрел не на вышибленные мозги хальмга, а на русинскую трубку.
- Возможно, когда-нибудь мы научимся пользоваться и этим оружием, - негромко говорил старый полководец. - Но сейчас меня больше интересует другое. По какой причине огненная трубка убила двух моих воинов и смертельно ранила третьего, но при этом не причинила вреда Далаану? Как галтай гаахан сумела достать лучников в другом конце гэра, если до сих пор оружие русинов причиняло вред только вблизи? И что случилось со стрелами, пущенными в хальмга? Почему их до сих пор нигде не нашли? Вот на какие вопросы я хотел бы сейчас получить ответы.
- Ты получишь ответы на свои вопросы, Субудэй-богатур, - неожиданно произнес Бэлэг.
- Ты что-то знаешь, шаман? - Субудэй резко, всем телом, повернулся к нему. - Тебе что-то подсказали духи?
- Я знаю, - кивнул Бэлэг. - Мне подсказали. Сегодня я оказался очень близко к черте, за которой кончается жизнь и возле которой особенно хорошо начинаешь слышать речь духов.
Шаман потер висок, расцарапанный оружием хальмга.
- Ты говорил, будто духам ничего не известно ни о затуманных землях, ни о русинах, ни об их оружии, - напомнил Субудэй.
- Зато они видели, что произошло здесь. Им вовсе не нужно заглядывать за Туман, чтобы узнать то, что и так открыто взору.
- Что именно?
- Далаану оружие русинов не навредило по той же причине, по которой хальмга не достали наши стрелы.
Субудэй нахмурился. Скользнул взглядом по Далаану, покосился на мертвого русина.
- Что может связывать Далаана и этого хальмга?
Бэлэг-шаман простер перепачканную кровью руку к плотному белесому Туману.
- Манантай Бамбай, Туманный Щит! - громко провозгласил он. - Тот, кто проходит через Туман, обретает защиту, способную уберечь от меткой стрелы и громового огня. Далаан проходил через Туман, и его не сразило оружие русинов. Хальмг тоже проходил через Туман, и незримый щит поглотил пущенные в него стрелы.