Вблизи самобеглая повозка походила на огромный речной валун, обточенный водяными потоками. Такая же гладкая поверхность, такие же мягкие, закругленные линии. Из черного железа торчало с полдюжины стрел. Широкие колеса напоминали турсуки из необычайно толстой и крепкой кожи, покрытой глубокими надрезами-узорами и насаженной на металлические оси и кольца. Правое переднее колесо было дырявым и сдутым.
Не ослабляя тетивы, Далаан осмотрел черную колесницу со всех сторон, потом заглянул внутрь. Он увидел мягкие троны-ложа с изголовьями. На одном троне скорчился человек, пронзенный стрелой Далаана. Мертвец навалился на небольшое и тонкое - в обхват ладони - черное колесо с оплетенными кожей спицами. Предназначение этого пятого колеса повозки так и осталось непонятным. Как и предназначение расположенных под ним маленьких окошек с таинственными значками, символами и письменами.
В целом же колесница русинов оказалась всего лишь железным ящиком на колесах. И опасна она была тоже не более чем ящик.
Далаан убрал стрелу с тетивы и вернулся к тому месту, где зарубил саблей русина с металлической трубкой. Собственно, именно она его сейчас и интересовала. Далаан осторожно осмотрел странное оружие. Трубка, рукоять. И ничего больше. Он заглянул внутрь, поковырял в трубке жестким стеблем срезанной полыни. Нет, никаких стрел-сюцзянь там не было. Вылетели, небось, все стрелки-то.
* * *
Алибек приоткрыл глаза. Нет, ничего не изменилось. Что-то непонятное и непостижимое творилось вокруг, и Алибек отказывался верить собственным глазам.
Один лишь Аллах ведает, что произошло в эту ночь. Какая-то узкоглазая кодла перебила охрану, попортили джипы и - главное - осмелились поднять руку на него. На Алибека! Причем все это проделали не больше десяти человек, вооруженных - смешно сказать - луками и саблями. Бред какой-то! Полнейший бред!
Алибек мучительно соображал, пытаясь хоть как-то объяснить случившееся.
В первый момент, когда словно из-под земли появились человеческие фигуры, он решил, что генерал и полковник сумели-таки его перехитрить. Вычислили, переиграли, скрыли информацию от его осведомителей, устроили засаду с какими-нибудь спецназовцами и…
Впрочем, от этой мысли он быстро отказался. Во-первых, утаить подобную информацию от Алибека в Южанске весьма затруднительно. Во-вторых, Муса-шашлычник, которому было поручено наблюдать за местом встречи, предупредил бы, если бы заметил неладное. Глаз у Мусы на такие дела наметан - его не проведешь.
А в-третьих и в главных… Где ж это видано, чтобы спецназ, посланный на серьезную операцию (операция против Алибека не может быть иной), вооружали стрелами и тесаками. Да еще и наряжали шайтан знает во что! Шлемы вон какие-то, панцири старинные, грязные замызганные одежды… И наконец, почему столько узкоглазых в этом долбаном спецназе?!
Тут явно было что-то другое. Может быть, корейцам жить надоело? Алибеку давно казалось, что Ким, контролирующий восточный рынок, не так прост, как кажется. Хотя корейцы - это тоже вряд ли. Конечно, Ким всегда был себе на уме, но он не настолько глуп, чтобы вот так буром переть против Алибека. Да и не выиграет он ничего, исчезни Алибек из Южанска, зато потерять в разборках может многое. Но если бы даже Ким совсем спятил и рискнул убрать Алибека, то он действовал бы иначе. Уж точно не саблями и стрелами.
Сильно болела разбитая голова. Кровь из рассеченной брови стекала на веко. Ныли связанные руки. Алибек, стиснув зубы и стараясь не привлекать к себе внимания, наблюдал за происходящим.
Между тем узкоглазые беспредельщики вели себя более чем странно. Шакал, ударивший Алибека саблей по лицу, опасливо, с луком наизготовку, подошел к утыканному стрелами джипу и осматривал его так, словно видел машину впервые в жизни.
Потом азиат отложил лук и поднял с земли пистолет с глушаком. Совсем нетрудно было догадаться, что этот узкоглазый никогда прежде не держал в руках оружия. Настоящего оружия. Он попросту не знал, что делать с пистолетом! Осторожно крутил в руках (правда, слишком осторожно, сука: на курок не нажал и не застрелился), заглядывал в ствол и ковырял сухой травиной. Даже обнюхал зачем-то.
Нет, это точно не люди полковника и не корейцы Кима. Их поведение тревожило и пугало Алибека. А ведь раньше он никого и ничего не боялся. Собственный страх взбесил Алибека больше, чем неожиданное нападение.
- Да кто вы такие, нах-х?! - рявкнул он.
Алибек хотел знать, что происходит.
* * *
- "Да-вы-кто-такие-нах-х?! - заворочался и подал голос бородатый русин. Ага, стало быть, очухался уже. - Да-на-кого-вы-мать-вашу-волну-гоните-гопота-залетная!"
Испуганным бородач не выглядел. Скорее удивленным и взбешенным до крайности.
Далаан подошел к нему.
- "Кто-ты? - русин бешено вращал глазами и яростно тряс разбитой головой. - Я-тебя-сука-спрашиваю!"
Речь его была непонятна, тон - дерзок.
- "Вы-вообще-соображаете-против-кого-сейчас-беспредельничаете-фраера-узкоглазые?!"
Бранился, наверное, русин.
- "Вы-хоть-знаете-кто-я-в-этом-городе?!"
И притом сильно бранился…
- "Да-вас-всех-на-куски-за-меня-порвут!"
Не прерывая гневной скороговорки, русин попытался подняться.
- "Да-вас-мать-вашу-из-под-земли-достанут-снова-зароют-и-в-асфальт-нах-х-укатают!"
Повозившись немного, он сумел-таки встать, невзирая на выступающее брюшко и связанные за спиной руки.
- "Да-вас-сожрут-нах-х-с-потрохами!"
- Молчать! - Далаан ударил бородатого русина сабельными ножнами. Сильно. По шее.
Пленник всхрипнул и снова упал, как срубленный. Застонал, ошалело замотал головой. Не привык, наверное, к такому отношению. Значит, в самом деле, важная птица.
- Этого - берем с собой, - кивнул на него Далаан. - Заткните ему рот кляпом. Очир, позови братьев. Пусть Тюрюушэ и Тюрюубэн ведут лошадей сюда. Остальным - собрать стрелы. И уходим.
Следовало поторопиться: на востоке уже бледнело предрассветное небо, и чем дальше они окажутся от негостеприимного русинского города до восхода солнца, тем лучше.
Тюрюушэ и Тюрюубэн привели лошадей и пленного старика русина. Едва увидев бородача, Лука-аныч в ужасе отшатнулся и присвистнул.
- "Охренеть! - тихонько пробормотал он. - Мужики-вы-сами-то-поняли-че-натворили-а?!"
Узнал - понял Далаан. Узнал и испугался? Это хорошо. Простые людишки всегда боятся больших вельмож и ханов. Субудэй будет рад получить такого пленника.
Глава 12
На этот раз в гэре Субудэя было светло. Через дымоходное отверстие в крыше солнце буквально заливало шатер. Яркие лучи подсвечивали, а кое-где и пронизывали насквозь прохудившиеся за время похода войлочные стенки на деревянном каркасе юрты.
Субудэй-богатур и Джебе-нойон сидели у погасшего очага. Остальные стояли. Остальных, собственно, было немного: Далаан, бродник Плоскиня, Бэлэг-шаман да пара нукеров личной стражи Субудэя.
- Значит, русины из предместий напали на тебя, Далаан, когда ты вышел к ним с приветствием и пожеланием мира, не обнажая оружия, - единственный глаз Субудэя пытливо смотрел на разведчика.
- Да, непобедимый, - ответил он. - Все так и было.
- Тебя хотели ограбить? Пленить и продать в рабство?
- Нет, меня просто хотели убить.
- Почему так случилось?
- Мне это неведомо, непобедимый. Вероятно, русины - воинственный народ. От их ножей меня спас только хуяг, спрятанный под цувом.
- Воинственный народ - опасный народ, - хмуро заметил Джебе. - А народ, осмелившийся поднять руку на воина Великого хана, опасен вдвойне.
- Люди, поднявшие руку на Далаана, уже мертвы, - напомнил Субудэй. - И вряд ли они успели узнать, на кого напали. Однако все случившееся в русинском городе кажется мне очень странным.
Старый монгол задумался. Потом заговорил снова:
- Ты правильно сделал, Далаан, что привез еще одного пленника. Чем больше пленников, тем больше сведений.
Субудэй перевел взгляд на бродника-уруса:
- Плоскиня, что удалось узнать тебе?
- Старый полонянин Лука Ныч говорит, что Далаан наткнулся на шайку городских разбойников. Он говорит, что у реки под мостом часто собираются лихие люди, которые нападают даже на тех, с кого нечего взять.
- А что рассказывает новый пленник?
Бродник-урус поржал плечами:
- Новый пленник молчит, бранится и угрожает, воевода. Но больше молчит…
- Гордым и молчаливым язык развязывает пытка! - фыркнул Джебе.
- С этим всегда успеется, Джебе-нойон, - скривился Субудэй. - Сначала важного полонянина следует попытаться расположить к себе добрым отношением. Если это действительно русинский вельможа, от него можно многое узнать о затуманных землях.
Бродник негромко кашлянул.
- Ты что-то хочешь добавить, Плоскиня?
- Да, воевода, - кивнул урус. - О новом пленнике много говорит старый.
- И что же говорит о нем Лука-аныч? - заинтересовался Субудэй.
- Что он не вельможа. Он разбойник. Его зовут Алибек.