- Тогда литр во флягу, а остальное прямо щас выдую - принял я решение и Фируза довольно кивнула.
- С тебя шесть талонов или пять паханскими.
- Фируза, да ты что? - изумился я - Откуда такие цены?
- Ладно - махнула та рукой - Устала, лень торговаться. Давай пять талонов и катись.
- Вот это дело - обрадовался я, принимая потяжелевшую флягу и полулитровую баклажку с мутной водой.
- Вода что-то мутновата - для порядка усомнился я.
- Нормальная - не приняла возражений Фируза - Из скважины, фильтрованная и отстоянная.
В сомнении покрутив головой, я приложил горлышко ко рту и одним махом выхлебал теплую воду, окончательно смывая с языка привкус самогона. Рассчитавшись, прощально махнул рукой и отправился дальше. А детская коляска вновь загромыхала скрипящими колесами по кирпичным обломкам - Фируза с сыном спешили домой, в Сад, под защиту толстых стен и дюжих охранников. Днем у нас относительно спокойно, а вот ночью лучше не шататься, если не хочешь проблем огрести. Опять же темно, а если нет луны, то и вовсе темень непроглядная. Я еще помнил, как подзадержавшись у Палыча в гостях, спешил домой - решил срезать напрямик и обеими ногами ухнул в открытый канализационный люк. Спасибо ничего не сломал, но урок запомнил на всю жизнь - как оказалось, местные обитатели использовали дыру в качестве туалета. Теперь если и передвигаюсь ночью, то иду по многократно хоженым путям.
Вот и сейчас я шагал вперед по извилистой кривой, сворачивая в нужных местах, обходя кучи щебня и песка, огибая ржавые остовы машин. При этом я старался не повторяться. Если вчера я обошел обгорелую четырехэтажку справа, то сегодня решительно свернул налево - и этому меня научил Тимофеич. Не повторяться. Не ходить по одной и той же дороге, не возвращаться в одно и то же время, не заходить в одни и те же дома и не справлять нужду в привычных местах. Не быть предсказуемым. Битый жизнью волчара многому научил меня, щедро делясь приобретенным опытом. Разница между нами лишь в том, что в свое время он старался осложнить жизнь милиции, тогда как я не желал облегчать задачу мародерам и грабителям, решившим поживиться моими вещами. Были уже подобные случаи, и нарываться на засаду нет ни малейшего желания.
А шагал я к окраине города и дальше - в пустыню. Я не оборачивался, но был уверен, что меня по-прежнему пасут. Вот и проверим его или их упорство. Пусть побегают за мной по сыпучим барханам и попрыгают по каменистым склонам гор. А я заберусь на "двадцатку" и с высоты горы хорошенько осмотрюсь по сторонам. Пустыня не город. В песках легко спрятаться от чужого взгляда, но надо знать КАК. В городе можно спрятаться за углом или за машиной, схорониться в подъезде или просто сделать вид, что идешь по своим делам и ни на кого не обращаешь внимания. В пустыне такой номер не прокатит.
Преодолев последние десятки метров, я уперся в кольцевую дорогу, опоясывающую весь город. Впрочем, от дороги не осталось и следа. Прямо у моих ног начиналась пустыня. Лишь углубившись в песок почти на метр, можно было наткнуться на остатки старого потрескавшегося асфальта. Не останавливаясь, я пошагал дальше, направляясь к виднеющемуся на вершине горе памятнику геологам, откуда в небо тянулась тоненькая струйка дыма.
Ходить просто из желания размять ноги я не любил и двигался зигзагами, не ленясь переворачивать встречающиеся по дороге камни, обломки почерневших от старости кирпичей, бетонные осколки и прочий строительный мусор. Один короткий наметанный взгляд и я двигался дальше, убедившись, что под очередным укрытием не скрывается ничего интересного. Оно и понятно - отсюда до города рукой подать и сюда постоянно наведываются местные обитатели. Небось каждый камень уже раз по пять перевернули и облизали. А сунуться чуть дальше - скажем на километр или два - не решались. Вот и жили впроголодь, питаясь большей частью насекомыми, не брезгуя жуками вонючками. Ладно кисловатые на вкус муравьи, но невероятно горькие и противные жуки вонючки…. Чего я не мог понять, так того, как эти доходяги умудрялись находить достаточно денег или обменного товара на покупку воды. Зимой все понятно, снега хватает, а вот летом… летом вода есть только в артезианских скважинах, откуда бесплатно нельзя получить и жалкой капли.
Удача подарила мне слабую улыбку на втором километре пути, когда местность медленно, но верно пошла в гору. По склону невысокого бархана тянулась тонкая извилистая линия, уходящая за гребень и пропадающая из виду. На бархан я лезть не стал и шустро обежал по краю, не сводя глаз с сыпучих песчаных склонов и нащупывая на поясе рукоять лопатки. Правда, когда узрел искомую гадину, радость заметно подувяла - "стрелка", небольшая темно-серая змея, не больше метра в длину и с большой палец толщиной. В два прыжка оказавшись рядом с замершей змеей, я резко опустил лезвие лопатки, отрубая ей голову. Подхватил дергающееся в агонии обезглавленное тело и подставил рот под бьющие из обрубка тонкие струйки змеиной крови. Не дело позволять драгоценной питательной жидкости утекать в песок. Расточительство. Съеденный кусок жареного мяса до сих пор наполнял желудок, но лишняя порция еды никогда не помешает, тем более ужина не намечается. Дождавшись пока на язык стекут последние капли крови, я достал из кармана куртки свернутый целлофановый пакет и, перегрузив добычу туда, с трудом запихал в битком набитый рюкзак, после чего тяжело зашагал дальше. Слепо таращащаяся отрубленная змеиная голова осталась лежать на песке и трогать ее я не собирался. "Стрелка" хоть и не ядовита, но гадости на ее зубах хватает, уж не знаю, что она такое жрет. Однажды зацепил ладонью за клык такой вот чешуйчатой твари, и небольшая ранка превратилась в гнойный нарыв, не проходящий пару недель.
На оставшемся отрезке пути до памятника не попалось ничего особо ценного. Я остановился лишь трижды: срезал под корень разросшийся куст заячьей капусты и выкопал две тюльпанные луковицы. Впрочем, может это и к лучшему - с каждым шагом рюкзак становился тяжелее, а ровная местность постепенно начала переходить в пологий склон. Я приближался к горе увенчанной памятником и уже различал темные фигурки дозорных. Четыре человека. Трое сидят рядом с небольшим костерком на бетонном возвышении у основания памятника, а четвертый торчит на вершине буровой вышки, осматривая окрестности через бинокль.
Казавшегося невесомым и жидким песка здесь куда меньше чем в оставшейся за спиной долине. Возвышающиеся подобно огромным великанам горы надежно защищали город с этой стороны, принимая удар пустынных ветров на себя. Сохранилась протоптанная в незапамятные времена дорожка, отмеченная по краям рядами булыжников. На нее я и сошел, покинув крутые склоны холмов и с облегчением ощутив под ногами твердую поверхность.
Перед тем как подниматься к увидевшим меня дозорным, снял с пояса флягу и сделал несколько больших глотков. Пить я не хотел, да и не вспотел толком, но выбора ноль - наверняка попросят угостить водичкой и опустошат невеликую флягу.
И точно - едва я приблизился к памятнику, один из дозорных, перегнувшись через гнутые металлические перила крикнул:
- Битум, ты?
- Угадал - отозвался я, опознав стража - мужик из своры Пахана, отзывающийся на прозвище Брюхо, хотя сам худощавый и жилистый.
- Вода есть?
- Кропаль остался - кивнул я, подходя вплотную и поднимаясь по бетонным ступеням - Здорово, Брюхо. Ну что там, муты не нападают?
- Тьфу-тьфу-тьфу - суеверно поплевал Брюхо, выхватывая у меня из рук флягу - Накличешь беду!
- Да ладно тебе, Брюхо! - вмешался в разговор сидящий у костра мужик с обширной лысиной на пол головы - Нам еще грязных "дачников" бояться не хватало! Если и рискнут свои гнойные морды высунуть из нор, то мы им живо мозги вправим. Муты они и есть муты - вонючки побирушки. И воды оставь, чего присосался?
- Захлопни пасть - лениво посоветовал Брюхо, отрываясь от горлышка фляги - На, хлебни. И на других оставь. Битум, ты же не против?
- Пейте - великодушно махнул я рукой - Вы на солнцепеке без воды сидите?
Спросил я для проформы, можно сказать из вежливости. Вода у сидящих на дозорной вершине была всегда, но это не мешало им "обирать" всех проходящих мимо или заглянувших на огонек. И от солнца прикрытие имелось - на вбитых в камень трубах натянута выгоревшая тряпка с многочисленными заплатами.
- Была вода, но эти выхлебали без остатка - Брюхо презрительно кивнул на остальную тройку дозорных - Весь двадцатилитровый бидон опорожнили.
- Ладно тебе, Брюхо! - буркнул лысый - Суп же сварили из черепах, вот вода и вышла вся. А до смены немного осталось, еще час, не больше. Опять же Битуму спасибо - взгрел водичкой, не зажал как некоторые…
- Ага, и еще до города пешком пылить - миролюбиво фыркнул Брюхо, поглаживая живот - Ты флягу-то передавай, передавай дальше.
- С бессадулинскими делиться что ли? Перебьются. Супу им отлили, мяса не пожалели. Чего еще? Может, до города их на своем горбу дотащим, чтобы у них ножки не устали?
- Ты Рашид мне бучу тут не поднимай - ласково протянул Брюхо - Вода общая была, черепашье гнездо мы надыбали, но они в общий котел тюльпанных луковиц от души сыпанули, да еще и полкоробка соли на общак вытащили. Так что заткни пасть и передавай флягу дальше, понял?
- Ладно тебе, не заводись - пробурчал Рашид и, с кряхтением поднявшись на ноги, направился ко второй паре дозорных, не сводящих глаз с Оазиса и виднеющейся внизу ленты асфальтной дороги, большей частью засыпанной песком.