* * *
– Ты не передумала, Аллерия? – спросил Долохов. – За такую инициативу начальство нас с тобой по головке не погладит.
– Но Беркутов сам разрешил осторожно разрабатывать "Барков энтерпрайзес".
– А нахальный визит к главе корпорации с весьма скользкими вопросами, по-твоему, подходит под определение "осторожно разрабатывать"?
– Мы скажем ему, что расследуем деятельность "Дельта инвестментс", и все. Формально к нам нельзя придраться. Обвинять его мы ни в чем не будем. Просто зададим пару вопросов и понаблюдаем за его реакцией.
– Формально нас могут даже не пустить в офис.
– Его там сегодня не будет. Я узнавала. Он дома.
– Тем более!
– Если Барков в чем-то замешан, то вряд ли захочет ссориться с усмирителями.
– Это общение с эдемитом сделало тебя такой оптимисткой? – саркастически спросил Долохов.
– Эдемит тут ни причем. – Аллерия слегка помрачнела. – Просто я устала от неудач, и мне очень хочется раскрыть это дело. Ты со мной или нет?
– Могла бы и не спрашивать, – пробурчал Долохов. – Мы ведь напарники, не так ли?
– Вот и хорошо. Я в тебе не сомневалась. Звоним Баркову?
– Нет уж! Поедем прямо к нему домой и без предварительного звонка. Устроим сюрприз, чтобы он не успел подготовиться.
* * *
– Здравствуй, папа! Позволь тебе представить моего друга, Дмитрия Рогожина.
– Рад с вами познакомиться, Андрей Сергеевич. Алина много о вас рассказывала.
– Здравствуйте, – сухо приветствовал их Барков, смерив Дмитрия безразличным взглядом. – Проходите в гостиную и располагайтесь.
Когда все разместились в креслах, хозяин дома поинтересовался:
– Можно узнать, Дмитрий, как вы познакомились с моей дочерью?
– Я несколько раз видел ее в здании корпорации, но поговорили мы впервые на кладбище.
– Вот как? Оригинальное место для знакомства! – Барков удивленно приподнял бровь. – И каким же образом это произошло?
– Я навещал могилы своих родителей, – ответил Дмитрий. – Они погибли во время теракта на площади Примирения 15 июля.
Если он надеялся на хотя бы формальное проявление сочувствия со стороны Баркова, то просчитался, – тот хранил каменное молчание, ожидая продолжения. Впрочем, Дмитрий ничем не выдал того, насколько это его задело, и продолжал как ни в чем не бывало.
– Ваша дочь случайно оказалась там же и в то же время.
– Я была у мамы и брата, – пояснила Алина.
– Мы разговорились. Оказалось, что у нас много общих интересов. С кладбища ушли вместе, и Алина подвезла меня домой. А потом мы стали встречаться.
– Очень интересно, – сказал Барков. – У меня есть к вам пара вопросов, если вы не возражаете.
– Конечно.
– Вы сказали, что видели Алину в здании корпорации.
– Да.
– А знали, кто она до вашей встречи на кладбище?
– Догадывался.
– Ваша догадливость делает вам честь, – ядовито произнес Барков. – Насколько я понимаю, вы работаете в бухгалтерии?
– Да.
– Следовательно, прекрасно представляете размеры моего состояния?
– Папа! – возмущенно воскликнула Алина.
– Помолчи, дочка, я хочу услышать ответ!
Дмитрий криво усмехнулся:
– Я понимаю, почему у вас возник этот вопрос, Андрей Сергеевич. И опять-таки прекрасно понимаю, что со стороны это выглядит…
– Как охота за приданым, – любезно подсказал Барков.
– Только уверяю вас, в данном случае вы ошибаетесь. Я люблю вашу дочь и ее, точнее, ваше богатство является скорее препятствием, чем катализатором для наших отношений.
Хозяин дома насмешливо прищурился:
– Как вы думаете, Дмитрий, сколько человек на вашем месте ответили бы иначе?
– Знаю, что сложно будет убедить вас в чистоте моих намерений, Андрей Сергеевич, но если хотите, я могу подписать контракт.
– Какой еще контракт?!
– Брачный. Я здесь, чтобы просить руки вашей дочери.
– Что?!
– Конечно, это шок для вас: все слишком быстро и подозрительно. Но наши отношения с Алиной можно назвать любовью с первого взгляда. Они развивались так стремительно, что я сам был слегка напуган. Но мы очень любим друг друга, и я попросил Алину стать моей женой. Она согласилась.
– Правда? – Барков был ошеломлен настолько, что почти потерял дар речи.
– Да, папа. – Алина протянула ему правую руку с кольцом на безымянном пальце. – Ты не поверишь, но мне пришлось даже взять инициативу в свои руки: разница в социальном положении не позволяла Диме даже думать о возможности брака со мной. Но мы с ним – родственные души, и он это чувствует так же, как и я. А сейчас я хочу вам обоим сказать следующее и прошу мне поверить: мне все равно – каково его положение в обществе, главное – какое место он занимает в моем сердце…
Ее прервали саркастические аплодисменты Баркова.
– Браво! – произнес он, глядя на Дмитрия со смесью удивления и ненависти. – Браво, молодой человек! Но к вашему сведению, я давно переболел болезнью под названием "доверчивость", и теперь у меня к ней стойкий иммунитет, чего не скажешь о моей дочери. Вы – редкостный лицемер, и сумели весьма успешно заморочить ей голову. Но со мной этот номер не пройдет! Я вижу вас насквозь. Моих денег вы не получите!
– Мне не нужны…
– Хватит! – рявкнул Барков, выходя из себя. – Я достаточно вас наслушался! Теперь вы послушайте меня. Я никогда не дам согласия на этот брак! И если вы не прекратите встречаться с мой дочерью или, более того, тешить себя надеждой на то, что она сбежит с вами, то учтите: у меня достаточно охраны, чтобы помешать этому, и достаточно влияния, чтобы выдворить вас не только из корпорации, но и из мегаполиса. Более того, в моей власти сделать так, чтобы вы нигде больше не нашли работу. Вам все ясно?
– Предельно.
На губах Дмитрия появилась усмешка, от которой всемогущему главе "Барков энтерпрайзес" почему-то стало не по себе. Он уже собирался разразиться очередной гневной тирадой, но ему помешал вошедший охранник.
– Извините, босс. Я знаю, вы просили не беспокоить, но там два усмирителя. Они хотят видеть вас.
Барков резко сник: этих только здесь не хватало! Первым его побуждением было под любым предлогом отказаться их принимать или вызвать своего адвоката, но он понимал, что это будет выглядеть так, будто он чего-то боится. Барков не хотел давать усмирителям повод для подозрений, а тут еще этот… Он с неприязнью покосился на Дмитрия.
– Мне кажется, наш разговор исчерпан, молодой человек. Будьте добры, покиньте мой дом!
– А мне так не кажется, Андрей Сергеевич. Вы не все знаете. Если бы вы дали мне еще пять минут…
– Я-то их дам, но не думаю, что они вам что-то дадут. В любом случае вам придется подождать в другой комнате – непредвиденный визит. – Барков повернулся ко все еще ожидающему ответа охраннику. – Пригласи их!
Дмитрий и Алина поднялись и вышли из комнаты. В коридоре им навстречу попались Аллерия с Долоховым в сопровождении охранника. Увидев Дмитрия, Аллерия остановилась, будто налетев на стену:
– Вы?! Здесь?!
Дмитрий был поражен не меньше: положительно, судьба играет с ним, постоянно сталкивая с этой эльфийкой.
– Добрый день, госпожа Деланналь, – любезно произнес он. – И господин… Долохов, если не ошибаюсь.
– Не ошибаетесь, – произнес оперативник, тоже удивленный этой неожиданной встречей. – У вас хорошая память.
– Я никогда не забываю тех, кто спас меня. Неизвестно, что бы со мной тогда стало, если бы вы не доставили меня в больницу.
– Что вы здесь делаете, Дмитрий? – спросила Аллерия.
Во время их короткого разговора Алина переводила удивленный взгляд с Дмитрия на эльфийку и обратно. Как и большинство эльфов, Аллерия была очень красива. И Алине совсем не хотелось, чтобы ее тщательно продуманный план в отношении Дмитрия рухнул из-за хорошенького личика этой усмирительницы, которая, к тому же, оказалась его знакомой. Поэтому Алина, по-хозяйски взяв Дмитрия под руку, вмешалась в разговор:
– Он здесь у меня в гостях.
– Простите, с кем имею честь? – спросила Аллерия, переключив внимание на девушку.
– Я – Алина Баркова. А вы, как я поняла, пришли к моему отцу?
– Точно, – подтвердил Долохов. – И, кажется, заставляем его ждать.
Он взял Аллерию под локоть и двинулся дальше по коридору к терпеливо поджидающему их охраннику.
– Мне бы хотелось позже с вами поговорить, Дмитрий, – оглянувшись, сказала Аллерия.
– Всегда к вашим услугам.
Когда усмирители и охранник скрылись за углом коридора, Алина небрежно поинтересовалась:
– Это они спасли тебе жизнь?
– Да, накануне Дня Единения. Я же тебе рассказывал про иглокрыла…
– Но не рассказал, что спасительницей была эльфийская фотомодель.
– Уж не ревнуешь ли ты?
– Ты ведь мой жених, не так ли?
– Похоже, твой отец иного мнения.
– Не сомневаюсь, что он его изменит.