– Хм. Поедешь, говоришь? – Андрей нехорошо улыбнулся. – Нет, друг. Не поедешь ты никуда. Не верю я тебе. Ни единому слову. Сам на снегоходе приехал из Золотого? Лесник, говоришь? Угу. Что там, вас собралось достаточно уже, чтобы монастырь взять? А чего умнее легенды для разведчика не придумали?
– Слушай, ты не приболел ли часом? – заботливо поинтересовался Захар. – Что-то бредишь ты, как мне кажется. Кого "вас"? Какого разведчика? Ты там с чайком не перемудрил, а? С травками-то?
– То есть, ты хочешь сказать, что вся твоя история – правда? И на электростанцию нашу ты наткнулся случайно?
– Да ничего я тебе говорить не хочу. Че с тобой разговаривать, если у тебя с башкой что-то не то с утра пораньше? – Захар намеренно говорил так, как будто это он вызвал старшого на ковер, а не наоборот. Риск, конечно, можно совсем из себя вывести, но где наша не пропадала? Кочерга, скользнувшая в ладонь из рукава пуховика, была уже наготове. Пусть только попробует до пушки своей дотянуться, щегол, мигом с клешней перебитой заскачет. Ну а с пистолетом да с аж самой главной шишкой в заложниках можно много сделать, да.
– Борзый ты. Но, что-то мне говорит, что не врешь. Странно. Но придется проверить, – как-то очень быстро "переобулся" Андрей. Захар аж диву дался. – Пройдешь проверку – отдам тебе все твое добро, да и вали на все четыре стороны. Не пройдешь – нам вреда меньше будет, и подготовиться успеем.
– Эй, ты чего, товарищ Андропов? Какие проверки еще? Ну точно заболел. Может, позвать кого?
– Рот закрой. Хватит уже зубоскалить.
Внезапно Захар понял, что напротив него – по-настоящему опасный враг. Что не успеет лесник кочергой своей замахнуться даже. А пистолет на столе для отвода глаз лежит. И весь этот бред про какую-то банду, собравшуюся захватить монастырь, – он не случаен, но полностью выдуман. Что-то этому жуку от Захара надо. Но что?
– Так что, Захар? Готов проверку пройти? Или сразу к стенке тебя отводить можно? – Андрей пригнулся, вглядываясь в глаза Захара. – А, лесник? Что мы с тобой решим?
Захар тяжело вздохнул. Как же ему все-таки везет на сумасшедших! Эх, взять бы за затылок этого урода и бить мордой об стол, пока нос внутрь не вдавится, за все дела его. Хер с ним. Успеется еще. Сейчас надо из ситуации идиотской выкарабкиваться.
– Ну давай, рассказывай, что там за проверку ты придумал, гэбист хренов. – Захар вызывающе вскинул голову, глядя на старшего. И увиденное ему не очень понравилось. Вот сейчас, именно сейчас он сделал то, что старшому и было нужно. Ну-ну. Посмотрим, кто будет смеяться последним. И без последствий ли?
Снегоход остановился, не доезжая до первых деревьев нескольких сотен метров. Вторая машина выскочила вперед, разворачиваясь боком. Сидящий на заднем сиденье перетянул ружье со спины и положил его на колени, недвусмысленно направив ствол в сторону Захара.
– Слезай, приехали.
Захар, сидящий позади Федора, соскочил в снег и отошел в сторону.
– Ты все понял? Ориентиры, как найти вход, куда идти? – Федор смотрел на него внимательным взглядом.
Захар не стал отвечать, только коротко кивнул.
– Хорошо. Когда закончишь – если закончишь – выходишь сюда же. Бросаешь оружие и отходишь от него в сторону. Мы тебя заберем. Все.
Машины рыкнули моторами, заложили крутой вираж и умчались обратно в направлении монастыря. В сотне метров от Захара одна из машин притормозила, и в снег полетел холщовый мешок. После чего водитель снова поддал газу, и снегоход попер вдаль, взметая тучи снежных брызг.
Захар постоял немного, а потом не торопясь пошел к мешку.
Перестраховщики. Даже если бы каким-то образом Захар и оказался возле мешка сразу после того, как его сбросили, – на то, чтобы развязать хитромудрый узел у него ушло не меньше двух минут. Вряд ли за это время фигуры на снегоходах остались бы в зоне поражения двуствольного обреза, лежащего в мешке.
Кроме его собственного обреза, патронташа и топора в мешке лежала лишь фляга. Захар открыл крышку и принюхался. Спирт. О как. Расщедрился Андрюша. Зачем только – не очень понятно. Ну, пусть будет. Захар приладил кобуру с обрезом на бедро, надел патронташ и, сунув флягу за пазуху, пошел в лес.
Вообще, все это крайне дурно пахло. Нет, понятно, что там подлянка какая-то, но какая? К чему такие предосторожности? Почему было не довезти его до входа и не подождать там? Почему мужики уехали назад, чтобы вернуться через несколько часов? Ладно. Будет видно.
Монастырский урод все очень верно рассчитал. Если Захар хочет остаться в живых и продолжить свой путь – ему придется выполнить поставленную задачу. Без вариантов. Хотя и так терзают смутные сомнения, что техника и припасы к нему вернутся. Ладно, будем решать проблемы по мере поступления. И то, что ему придется все же сделать то, что делать не хочется, – тоже факт. С одним обрезом и флягой спирта далеко не уйдешь. И дело даже не в оружии – при очень большом желании и без него обойтись можно. Дело в припасах. Опять же, в теории – Захар вполне может уйти сейчас, плюнув на все, понадеявшись на те десять патронов, что торчат в патронташе, и на то, что ему попадется какая-либо съедобная дичь. Но что дальше? Без огня и средств к его разведению пройти триста километров, питаясь сырым мясом? И куда? Обратно к Крапленому? Нет, спасибо. Уж лучше сделать попытку вернуть свое добро, чем сдохнуть в бессмысленном пути.
Проверка, придуманная Андреем, была проста. Где-то тут неподалеку находился некий бункер, в который старший монастыря почему-то до уссыку боялся отправлять своих мужиков. Вернее, как понял Захар, когда-то он туда кого-то уже посылал, но вернуться посланные не спешили.
Андрею нужны были некие бумаги из кабинета начальника части или как тут у них это называется? В общем, Захару предстояло спуститься вниз, найти этот самый кабинет и принести бумаги из сейфа. Что делать, если сам сейф окажется закрыт, – Захару не сказали. Вообще много чего не сказали. Уроды.
Расчет хозяина монастыря был прост: если Захар действительно из какой-то банды, которой не терпится захватить монастырь – тогда он не вернется. Уйдет пешком к своим. Потеря невелика: припасы и снегоход вполне компенсируют любые возможные разведданные. На самом деле не имеет значения, что увидит в монастыре лазутчик – взять эту твердыню просто нереально.
Лесник считал, что этот вариант – исключительно плод воображения Андрея. Повод. На самом деле ему нужны бумаги из бункера, ему понравилось Захарово добро, и ему не хочется терять своих людей. Принесет Захар бумаги – ну, молодец. Может быть, и отпустят. Не вернется – ну и хрен с ним. Добро останется в монастыре, свои все уцелеют. Подождут нового лоха. Элементарно, Ватсон.
Захар присмотрелся. Лес стал редеть, конечный пункт короткого путешествия, видимо, уже близок. Да, так и есть. Вон уже виднеются бетонные столбы, на которых ранее висели металлические ворота части.
Сами ворота, скорее всего, давно перекочевали в монастырь. Да и все остальное наверняка было вытащено. А вот бункер… С бункером им не повезло. К сожалению. И теперь это придется разгребать кому? Правильно, Захару. Оно б ему и на хер не надо было, но теперь уж вариантов нет.
Захар остановился, оперся на дерево, привычно скрутил самокрутку и закурил.
Территория выглядела пустой и безопасной, но где-то глубоко внутри зародилось смутное беспокойство. Он попробовал прислушаться к этому ощущению и через несколько минут, проведенных в полной тишине, понял, что идти на территорию части ему не хочется. Совсем не хочется. Тлеющая самокрутка обожгла пальцы, и он, прошипев что-то нечленораздельное, отбросил окурок в сторону. Что-то тут не так. Не зря его сюда уродец Андрей отправил. И не зря своих больше не посылает. Стремно тут. Хмыкнув, Захар запустил руку в мешок и нашарил флягу. Семь бед – один ответ. Раз беспокойство не удается прогнать – нужно его хотя бы приглушить. Он сделал несколько больших глотков и скривился. Дыхание перехватило, а на глаза навернулись слезы. Ух! Отвыкает понемногу от древнего искусства врачей, впитанного с первыми сменами в отделении на правах интерна еще, – глушить спирт неразбавленным. Усмехнувшись, он скрутил новую самокрутку. Огненный шар внутри начал неспешный путь из желудка в голову. Зажав самокрутку в зубах, Захар поправил обрез, забросил мешок за спину и решительно пошел вперед. В жопу предчувствия. Он пришел сюда за бумагами – и он их добудет.
Территория части, как и предполагал Захар, выглядела будто после нашествия Мамая. Вытащено было все, что только возможно вытащить. Даже КПП при воротах было частично разобрано. А вот чем дальше в глубину части – тем меньше было признаков мародерства. Как будто тот, кто не побрезговал разобрать на кирпичи уличный толчок за срытым до фундамента зданием КПП, вдруг удовлетворился количеством добытого стройматериала и удалился восвояси. А может, его кто-то спугнул? Кто-то. Или что-то.
Чем ближе Захар подходил к центру части, тем хреновее ему становилось. Беспокойство, заглушенное было спиртом, снова проснулось, мерзкой холодной щекоткой пробегая по позвоночнику и медленно, но уверенно превращаясь в липкий, противный страх. Хотя пока не страх, так, страшок. Но что-то подсказывало Захару, что чем ближе он будет к цели – тем сильнее будет это чувство. Лесник раздраженно сплюнул в снег, отстегнул фиксатор кобуры и ускорил шаги.