Провидение – это сила, которая определяет, что случится после того, что уже случается. Сила, у которой есть свой закон. Не абстракция. Люди науки предпочитают называть эту сущность временем, но Провидение не вписывается в рамки одного из основных свойств времени: быть пассивным. Провидение активно. Его действия предсказуемы. Следы того, что еще не случилось, но уже происходит под действием созидающего потока, мы видим и называем приметами. Провидение – это и время, но не только время. Оно как река, которая бежит по сложному, изгибающемуся руслу, образуя заводи и водовороты. Мы не видим воды в реке, но чувствуем, как нас сносит ею, чувствуем, когда попадаем в стоячую воду, а когда – на бурлящие перекаты. И Провидение, как и реку, можно перекрыть плотиной, и в нем, как и в реке, можно изменить русло! Тот же, кто видит течения и знает дно, способен поплыть в любую сторону!
В каждом из нас, Горн, живых существ, заключена способность чувствовать не только течение времени, но и прикосновение созидающей силы. В каждом из нас живет нечто, способное соединить свою силу с силою Провидения. Нечто, что может ослабить или усилить невидимый вектор и, что самое интересное, повернуть его, сделав завтра таким, каким хочется. Каждый из нас способен почувствовать несущую его реку, и каждый способен поплыть по ней. Это признаем и мы, и Хамовники. Разница между Жрецами Времени и Хамовниками лишь в том, что они обожествляют силу, несущую нас от рождения и до смерти, а мы признаем ее изучаемой. Мы думаем, что можно заставить познать себя каждого, они – что лишь Избранный способен направить свою сокрытую мощь в полезную для себя и других сторону. Мы утверждаем, что можно обуздать время, они – что пока неизвестно куда и почему бегут его волны, никто и ничто не смеет вмешиваться в ход часов Вечности. Наконец, мы считаем, что герой тот, кто сознательно обуздает охватившие его волны, а они – тот, кого Провидение само поднимет на самый гребень, избрав одного его из миллионов или миллиардов абсолютно таких же единиц человеческого общества…
Монах вздохнул, очевидно приходя к выводу, что и так сказал более чем достаточно.
– Вот и вся теория, Горн! Теперь ты доволен?! Мой тебе совет: подумай, а когда почувствуешь, что закипаешь, закажи что-нибудь жидкое и отупляющее…
Хонтеан решительно встал, чтобы отправиться в свою каюту. Но, к его большому удивлению, Горн все еще смотрел с интересом.
– Подожди! – попросил принц. – Скажи мне вот что: почему тогда Хамовники правят, а вы в изгнании?
– Потому что теория Хамовников утверждает, что к власти могут прийти только избранные, а по теории Жрецов Времени – любой желающий, поставивший себе цель. Хамовники поддерживают правящий класс, правящий класс поддерживает их. Все просто.
– Но если Хамовники запрещают влиять на Провидение, как же они могут оказаться сильнее вас, подстраивающих судьбу под себя?
Хонтеан улыбнулся:
– Для нас они делают исключение.
– Нарушают собственные законы?
– Да. Но винят в этом не себя.
– А что будет, если два равных по силе верующих пожелают противоположного?
– Если действительно равных – ничего.
– Как так?
– Если к одной точке приложить две равные, противоположно направленные силы, результирующий вектор станет равен нулю… Тебе преподавали физику?
– Какая же это физика? Это…
– Отдыхай, Горн! – Монах больше не мог и не хотел продолжать беседу. Любознательность юноши перелились через край чаши его терпения. – Ты далеко пойдешь, принц!
Глава 4
По расчетам пилотов, дорога до Данагота должна была занять тринадцать суток. Пассажиры провели это время по-разному.
Горн, несмотря на свойственную его возрасту самонадеянность, решил, что дополнительная подготовка не повредит – все тринадцать дней принц провел в спортзале, до седьмого пота отрабатывая удары, уклоны, выпады, броски, уколы и защиты. Неизвестно, смог ли он таким образом восстановить физическую форму, но от душевных переживаний избавился наверняка. У него не оставалось ни одной свободной минуты, когда можно было бы подвергнуться атаке тяжелых мыслей. Юноша каждый день изматывал себя до такой степени, что валился в постель практически без сознания.
Латорон все время был рядом. Понимая, что дай богатырю волю – и телохранитель не оставит его в покое, пытаясь отговорить подопечного от позорного, на его взгляд, выступления на арене, принц решил занять не только себя, но и своего офицера. Он подключил опытного солдата к своей тренировке, заставил его сражаться то на стороне инструкторов-голограмм, то против них. Таким образом юноша не только избавился от нравоучений и вздохов воспитателя, но и получил в тренировках важный случайный элемент, называемый учителями "человеческий фактор" – непредсказуемое поведение живого организма все же имело свои особенности в сравнении с псевдослучайной логикой автомата для единоборств…
Хонтеана никто не видел и не слышал. Монах оказался настолько самодостаточной личностью, что все тринадцать дней довольствовался обществом самого себя, ни разу не обратившись к Мозгу с просьбой развлечь его голографическим фильмом, информационным роликом или музыкальным шедевром. Все тринадцать дней отшельник молча думал о чем-то заоблачном, неподвижно сидя на коленях в центре своей круглой каюты.
Наконец утром четырнадцатого дня капитан доложил принцу, что входит в пограничную зону Эвтэрова Кольца. Горн сразу же прервал тренировки, чтобы успеть привести себя и мысли в порядок. Латорон получил приказ заняться сбором информации и соблюдением всех необходимых формальностей.
Через какое-то время принц и телохранитель вновь встретились. Горн вышагивал по своему кабинету, в нетерпении поглядывая на разрастающуюся на стене-экране незнакомую красного цвета планету. Латорон пришел с новостями.
– Правила изменились, – с озабоченным видом сообщил офицер. – Каждый участник должен представлять себя сам.
– Какая мне разница? – не понял принц.
– Вы не сможете взять с собой эскорт, необходимый для обеспечения вашей безопасности.
– Почему?
– Вне зависимости от происхождения каждый воин получает равные шансы. Сопровождать воина может только его личный тренер.
– Хорошо. Тогда я и Хонтеан.
Офицер всерьез испугался.
– Ваше высочество! – простонал он. – Данагот – не самый спокойный мир! Сюда слетаются авантюристы со всей галактики! Корабли приходят и уходят, а местные службы не в силах проверить всех… Я не отпущу вас одного!
– Перестань! – Горн недовольно поморщился. – Я иду рисковать жизнью, сражаясь с лучшими безродными в равной схватке и равным оружием, а ты толкуешь о каких-то проходимцах, которые подвернутся нам по дороге? Самому не смешно?
– Мой долг оберегать вас!
– Ты последуешь за мной до тех пор, пока будет можно. Потом ты меня оставишь. Устраивает?
– Я смогу наблюдать за вами только из зала. А зрительный зал изолирован от арены. Чтобы прийти к вам на помощь…
– Я достаточно взрослый, Латорон!
– На Данаготе запрещено ношение огнестрельного оружия – только клинки из самой обычной стали. В зрительном зале мы станем беспомощными наблюдателями!
– Ты предлагаешь мне вообще не приземляться на Данаготе? – спросил принц.
– Да, да, ваше высочество! Есть много других миров. Раз вы решили попробовать свои силы, мы обязательно подыщем для вас что-нибудь более достойное и безопасное! Я рассказывал вам о Данаготе, потому что бывал здесь, но уверен, что…
– Оставим! Я буду драться здесь и сейчас! Скажи, ты подобрал мне противника?
– Вы пожелали выбрать самого сильного из всех, кто подал заявки…
– Латорон, я знаю, что я пожелал! Ну?!
– Вы просили, чтобы я отыскал Мастера…
– Мастера, но не Избранного. К сожалению, настоящий Мастер не будет тратить время по задворкам галактики… Так ты нашел?
– Его имя Кургал. Ему сто тридцать семь лет, из которых не менее ста прошли на аренах космоса. Он – профессиональный боец. Из всех гостей планеты у этого человека самый высокий рейтинг. Кургал выйдет на арену завтра, а для Данагота его выход – настоящее событие. Вся планета готовится к прямой трансляции этого поединка.
Принц удовлетворенно потер руки:
– Превосходно, Латорон! Спасибо!
На лбу у офицера выступил пот.
– Ваше высочество, это не все. Дело в том, что… Кургал не станет сражаться с вами.
Принц замер от неожиданности:
– Это еще почему?!
– Рейтинг. Боец такого уровня не захочет сражаться с человеком без послужного списка. Вы ведь не хотите объявить, что вы принц?
– Я заплачу столько, сколько потребуется!
– Деньги здесь не помогут. Если у вас не будет документов, говорящих о вашем опыте и мастерстве, ничего не получится. Никто не допустит новичка до поединка планетарного уровня.
Принц вздохнул, недовольно взирая на своего опекуна:
– Латорон! Тебе все нужно сказать прямым текстом? Мне все равно как – я буду драться с лучшим бойцом Данагота! Подделайте документы! Пусть у меня появится этот… послужной список!
– Но… Вы ведь на самом деле так молоды…
– Кто об этом узнает? – Горн улыбнулся, восприняв напоминание о своем юном возрасте как похвалу: совсем молодой, он намеревался управиться с теми, кто напрасно кичится опытом и зрелостью. – Хорошо, дайте мне тридцать семь лет – на сотню меньше, чем у Кургала. Я молодой, но я Мастер.
– А если по базе пробьют биокод?