- Подействовало, но, видимо, не так сильно, как на вас. Знаешь, я там, с этой штукой… Хоть убей меня - не скажу, что это такое и откуда оно взялось! Но я с ней как будто поговорил. Точнее, разговором это сложно назвать - скорее уж чем-то вроде слияния разумов. Брр… Самому стало страшно от такого определения! В общем, я с этой штукой вроде как поговорил и понял, что в принципе она может вернуть меня обратно в мой мир, если я действительно этого захочу. У меня там даже был момент… Я как будто увидел стартовый зал спецкомплекса и понял, что стоит только шагнуть туда - и я дома! Ты, может, помнишь, я тогда тебя еще позвал? В общем, я тогда был почти полностью уверен, что пожелай я - и этот Амулет выкинет меня прямо в спецкомплекс, в добрые, но суровые дедушкины объятия! Я уже почти сделал этот последний шажок, но оглянулся, чтобы попрощаться с тобой или взять с собой, если ты согласишься, и увидел, что ты там возле стеночки скрючился совсем никакой. Ну, думаю, так поступать не по-людски. Все-таки сколько лет вместе, и уходить не попрощавшись, не говоря уж о том, чтобы оставить тебя в состоянии беспомощного котенка среди чужих людей, - это будет совсем неправильно.
- Значит, ты все-таки решил уйти? - хмуро переспросил Ренки. - Окончательно решил?
- Тогда я был в этом уверен, - быстро теряя дурашливость и становясь серьезным, ответил Готор. - А вот сейчас… Помнишь, я как-то говорил Риишлее про "синдром закрытой двери"? Ну, когда в доме есть закрытая дверь, ты не можешь удержаться, чтобы не попробовать ее отпереть, хотя, возможно, за ней нет ничего интересного? Вот теперь, по сути, моя проклятая дверь открыта. Теперь, когда я знаю, что могу уйти практически в любой момент, вся эта ситуация смотрится уже совсем по-другому.
- Значит, остаешься! - Ренки постарался сказать это как можно более равнодушно, но губы сами, вопреки его воле, расплылись в довольной улыбке.
- И опять же - не знаю! - развел руками Готор. - Есть еще много доводов и за тот, и за другой вариант. Есть еще и множество других вариантов.
- А среди них, - осторожно поинтересовался Ренки, - нет, например, такого, что и я отправляюсь с тобой?
- Может, и есть, - задумчиво ответил Готор. - Хотя, если честно, не советую. Неизвестно, сможешь ли ты вернуться обратно. А у нас тебе, скорее всего, не понравится.
- Летать по небу на железных птицах. Прыгать из-за облаков вниз на специальных куполах из тонкого, но прочного шелка. Мчаться на чудо-повозках с невообразимой скоростью. Оружие, которое может выстрелить несколько десятков раз подряд без перезарядки. Еще ты говорил про это… ну, загнанные в медные веревки молнии. Свет, который включается одним нажатием пальца. Горячая вода, которая сама вытекает из стены. Виды с другого края земли в специальных ящиках. Возможность говорить с человеком, находящимся на другом континенте, так же легко, как если бы он стоял на расстоянии не дальше вытянутой руки. Ты рассказывал, что в твоем мире есть множество чудес. Так почему ты думаешь, что мне там не понравится?
- Тебе будет трудно привыкнуть к взаимоотношениям между людьми, - слегка грустно усмехнулся Готор. - Боюсь, теперь и мне будет непросто к этому привыкнуть, врос я тут, знаете ли, в шкуру феодала!
- Не понимаю, - пожал плечами Ренки. - Если все простолюдины там такие же, как ты, то я, скорее, склонен думать, что все там у вас - люди благородного сословия. А благородные люди всегда смогут найти что-то общее.
- Если бы все было так просто, - рассмеялся Готор, и в смехе его звучала изрядная толика горечи. - Увы. У нас есть и люди благородные, и простолюдины, и быдло. Просто со всеми надо обращаться одинаково. Да-да, понимаю, это глупо. Но таковы правила. Или, к примеру, взять женщин. - Готор почему-то кивнул на палатку Одивии. - Тебе даже наша достойнейшая Одивия Ваксай кажется очень необычной, излишне смелой, а подчас и неприлично дерзкой и грубой. А там у нас встречаются такие экземплярчики, по сравнению с которыми Одивия - самая прилежная и скучная ученица пансиона благородных девиц. Да тебя же там просто сожрут с твоими представлениями о кодексе благородного человека!
- Ну… - усмехнулся Ренки, гордо вздергивая нос. - Моя шпага останется при мне, так что, хотя ты и рассказывал, что дуэли у вас запрещены, но никто не может запретить истинно благородному человеку отстаивать свою честь!
- Вот об этом я и говорю, - покачал головой Готор.
- О чем? - переспросил Ренки.
- О том, что мир там настолько иной, что ваша шпага там может оказаться абсолютно бесполезной и даже смешной.
Увлеченные разговором приятели оглянулись. Одивия вылезла из своей палатки, еще немного помятая и всклоченная после сна. Она наверняка слышала, о чем говорили приятели, и, не выдержав, вместо того чтобы заняться своим внешним видом, немедленно влезла в разговор.
- Я правильно говорю? - спросила она, адресуя вопрос Готору.
- В какой-то мере это действительно так, - кивнул он в ответ.
- Но почему? - возмутился Ренки, искренне не представлявший себя без этого атрибута благородного человека на бедре.
- Моя купеческая хватка подсказывает мне, что в мире, в котором, как вы сами говорите, есть оружие, стреляющее десятки раз подряд без всякой перезарядки, шпагами, скорее всего, уже давно не пользуются, - пояснила Одивия свою мысль. - Уж, по крайней мере, я бы туда точно продавать шпаги не повезла. Как бы ни был быстр и искусен фехтовальщик, но пуля все равно летит быстрее. А обучить человека хорошо стрелять куда проще, чем фехтовать. И все это делает шпагу лишь ненужным, неудобным, а потому и нелепым дополнением костюма. Я права?
- Да, - кивнул Готор. - Прекрасный анализ. Длинное холодное оружие окончательно исчезло из вооружения армий примерно сто лет назад. Теперь его можно увидеть разве что на парадах. У нас даже штыки стали не длиннее обычного кинжала, а в некоторых армиях отказываются и от штыков, ибо считают их бесполезными.
- Но кинжалом тоже можно отстоять свою честь! - видимо, Ренки слышал только то, что хотел, и поспешил уцепиться за слово "кинжал".
- Дуэли запрещены! - покачала головой Одивия. - Даже в нашем мире многие отказываются от этой традиции. В той же сатрапии, как вы помните, дуэли запрещены. Как пояснил это Ваася, сильному государству не хочется терять своих наиболее мужественных и горячих сыновей в бессмысленных ссорах друг с другом. Лучше уж направить их воинственный пыл на нечто иное. Как я понимаю, оу Готор, в вашем мире, намного более справедливом и совершенном, чем наш, этот обычай должен быть уже полностью изжит.
- Да, действительно, - опять кивнул Готор. - У нас есть, конечно, способы помериться мужественностью и храбростью, но смертельный исход при этом считается недопустимым. Вот только с чего вы решили, что мой мир более справедлив и совершенен?
- Ну как же… - На этот раз выпал черед смутиться Одивии Ваксай. - Вы старше, а значит, мудрее. Вы намного сильнее, ибо покорили даже небо и глубины океана, значит, в вас меньше страха. И вы наверняка намного богаче нас, коли у вас нет сословного разграничения и даже бедняки могут считать себя равными благородным. Ваш мир не может не быть более справедливым и совершенным!
- Увы, - с печальной усмешкой ответил ей на это Готор. - В моем мире есть пословица: "Когда закрывается одна дверь, открывается другая". Это можно понимать по-всякому, но в данном случае это означает: когда из мира исчезают одни беды и несправедливости, им на смену быстро приходят другие. Я, особенно в самые первые годы пребывания тут, частенько пытался сравнивать два наших мира, а потом бросил это дело. Думаю, баланс горестей и радостей, несправедливостей и удач всегда соблюдается, независимо от места и времени пребывания. Поэтому не стоит думать, что…
- Но то, что вы говорили про ваших женщин… - перебила Готора Одивия. - Как-то раз вы сказали мне, что в вашем мире мое положение владелицы Торгового дома или желание учиться в университете никому бы не показались чем-то странным. Это скорее посчитали бы нормой. Я также помню, как вы упоминали, что ваша мать была учительницей в школе, причем говорили об этом так просто, мельком, вскользь, как о чем-то совершено обычном и заурядном. Разве это не свидетельствует о том, что ваш мир куда более справедлив, чем наш?
- Хм… - Готор не то чтобы растерялся, скорее - смутился собственной неспособности правильно сформулировать мысль. - Понимаете, Одивия, вместе с правами приходят и обязанности. И это отнюдь не делает жизнь легче. Когда вы получаете некие возможности, вы одновременно должны отказаться от каких-то привилегий. Даже вот не знаю, как вам это объяснить.
- Сударь. - Одивия, кажется, даже обиделась. - Я прекрасно все понимаю, вы говорите не с сопливой девчонкой, а с хозяйкой весьма успешного Торгового дома. И поверьте, мне пришлось отказаться от очень и очень многого, чтобы занять это положение. Я прекрасно представляю, как меняется отношение людей к особам, подобным мне. Даже те, кто искренне уважает меня, одновременно считают какой-то неправильной и, кажется, подозревают некое врожденное уродство, заставляющее меня вести себя как мужик. После чего многие вполне воспитанные мужчины позволяют себе произносить в моем присутствии такие выражения, что едва ли осмелились бы употребить при обычных дамах, которым этикет предписывает лишаться чувств, едва заслышав более-менее соленое словечко. Но…
- Хм… Одивия, вы так горячитесь. - Ренки поспешил унять Одивию, ибо ее громкий, с нотками ярости голос уже начал привлекать излишнее внимание. - Будто тоже хотите отправиться в иной мир.
- А почему бы и нет? - запальчиво спросила девушка. - Почему вы, сударь, думаете, что мне этого не хочется?