– Ты да. А Мартин тянет до последнего и уходит всего за полсекунды до попадания. У бегуна противника просто не остается времени, чтобы среагировать, и он попадает под выстрел своего собственного стрелка.
Лонг расстроенно молчит, а я, желая утешить его, говорю:
– На такой уход способен только Мартин.
– А ты? – недоверчиво переспрашивает Лонг.
– Только Мартин, – повторяю. – Именно поэтому он бегун, а я стрелок.
Вновь срабатывает "каштан".
– Приближается поток, – говорит "Корсар". – Наш союз еще в силе?
– Да.
Мы обговариваем вилку для "Аргонавтов", а потом я на мгновение отключаю "каштан" и торопливо говорю Лонгу:
– Сейчас будь предельно внимательным. Этот поток самый большой и в то же время последний. Потом до финиша будут лишь отдельные группки метеоритов, то есть практически чистая трасса, поэтому именно сейчас все сцепятся, как собаки. Именно сейчас произойдет четкое разделение на бегунов и стрелков. В конце потока бегуны постараются оторваться и рванут вперед. Ты сделаешь то же самое. Как только я скомандую: "Беги!", выходи из боя и мчись к финишу, что бы со мной ни происходило. Даже если все гонщики вдруг разом ополчатся на меня, не обращай внимания и беги, понял?
Лонг молчит. Я знаю, он думает сейчас о моем аварийном двигателе, о его сбитой настройке. И о том, что первое же попадание в мой лайдер станет для меня смертельным. И вместе со мной погибнет безмятежно храпящий в десантном кресле настоящий пилот "Бешеных Псов". А еще Лонг сейчас думает о дочке Тома, маленькой девочке по имени Сабрина. И о Жанне – ее матери. Об отрезанных у нее пальцах. И о похитителях, которые – десять против одного – выполнят свою угрозу. И наверняка много еще о чем в эти секунды думает Лонг и делает выбор. Правильный выбор.
– Я понял, – отвечает он. – Как только ты скомандуешь, я побегу.
Внезапно вновь приходит вызов от Мартина, он якобы снова случайно нажал мой код. Подключаюсь и слышу:
– …Нет, Курт, "Псов" мы пока трогать не будем. Они явно заключили союз с "Корсаром" и ополчились на "Аргонавтов", так что флаг им в руки. А мы поохотимся на "Кентавров".
– Охота на охотника? – уточняет Курт.
– Точно. Сможешь?
– Ну, я, конечно, не Брайан, – обиженно ворчит Курт, – но стрелять тоже умею.
Связь прерывается, я поспешно вызываю Лонга:
– Мартин сейчас сдаст нам Курта и подставится сам.
– То есть мы не атакуем "Аргонавтов"? – уточняет Лонг.
– Атакуем. Вы с "Корсаром" вдвоем атакуете их, а я делаю вид, что запутался среди метеоритов, ухожу в сторону и валю Курта.
– Понял.
Вызываю "Корсара":
– Ну что, пират? Зададим странникам жару?
– Еще как!
"Корсар" меняет курс, левым галсом обходя стрелка "Аргонавтов", а Лонг лавирует среди метеоритов, подлавливая бегуна. Я держусь чуть сзади, якобы прикрывая их обоих, а на деле все больше сваливаюсь в сторону "Кентавров", ожидая маневров Мартина. Сами "Кентавры" тоже не бездействуют. Они намерены продолжить дуэль со "Стрельцами". В результате всеобщих маневров Мартин оказывается между бегуном и стрелком "Кентавров", и этот самый стрелок опрометчиво готовится открыть огонь по "попавшему в ловушку" "Стрельцу".
Впрочем, Мартин не собирается уходить от выстрела – стрелок "Кентавров" сейчас действительно собьет его, и будет поражен Куртом, а я, в свою очередь, завалю Курта. Таким образом, "Отвязные Стрельцы" выйдут из гонки, а Мартин останется вне подозрений – все спишется на неопытность Курта – как-никак он впервые участвует в "Огненной Серии", и потому ему можно простить многое.
Бедняга Курт! Он, конечно же, страшно расстроится – терпеть не может проигрывать, но… На карту сейчас поставлено нечто большее, чем самолюбие и амбиции. И все же Билл, разрабатывая схему подставы Курта, буквально скрежетал зубами, а мы с Мартином соглашались на это, практически переступая через себя. Надеюсь, что Курт, если бы узнал правду, простил бы нас…
…Мартин, Курт и "Кентавры" выходят на позиции. Мой палец замирает на гашетке. Еще мгновение, и мы все дружно откроем огонь…
– А-а-а! – внезапно орет Лонг.
– Что?!
– Меня подбили, Брайан! Подбили!
– Лонг, да ты чего?! Как это подбили?!
– Едва я сбил бегуна "Аргонавтов", как "Корсар" отдал меня его стрелку. "Корсар", иуда! – стонет Лонг.
Да нет, "Корсар" как раз сработал очень грамотно, к нему претензий нет. Он не нарушал союз – сам не стрелял в Лонга, а просто не стал его страховать. Ситуация привычная, мало-мальски бывалый гонщик на месте Лонга справился бы с ней легко. Но Лонга к гонке готовили всего три дня, и ему элементарно не хватило опыта.
– Лонг, ты цел? Сам с трассы сойдешь?
– Да.
– Тогда уходи.
– А как же?..
"Вот именно, как же… – мелькает мысль. – В одиночку мне пройти не дадут… Навалятся скопом и сожрут… Мне просто необходим напарник… И если не Лонг, то… Остается Мартин. Хотя… его же сейчас собьют!"
…Прицел стрелка "Кентавра" уже нащупал Мартина. Гашетка нажата и запущен трехсекундный процесс разгона плазмы. Мартин оказывается на линии огня, а прямо за ним ни о чем не подозревающий бегун "Кентавров". Впрочем, сейчас бегуну ничего не грозит, ведь Мартин и не собирается уходить от выстрела…
…Курт вырастает за спиной стрелка "Кентавра" и ловит его в прицел. Эх, долго ловит! Так нельзя. Стрелять надо сразу, с ходу, почти не целясь. Стрелок "Кентавров", естественно, замечает Курта и пытается вывернуться из-под его удара…
…До попадания в Мартина остается чуть больше полутора секунд…
…Выскакиваю на позицию стрельбы, выпускаю по Курту заряд и одновременно врубаю "каштан" на волну "Отвязных Стрельцов".
– Союз! – ору Мартину.
…До попадания в него остаются считаные доли секунды…
Лайдер Мартина делает немыслимый, невозможный рывок в сторону, уходя с траектории огня и открывая заряду путь к беззащитному бегуну "Кентавров".
– Согласен на союз, – выдыхает Мартин.
Перевожу дух и смотрю на тактический экран. Итог этой драки: Лонг и Курт подбиты, бегун "Кентавров" тоже, а его стрелку удалось-таки уйти от Курта, и он по-прежнему намерен преследовать Мартина. Но Мартин умело уклоняется, разрывает на коммуникаторе связь с Куртом и подключает меня:
– Напарника вызывали?
– Ага. Лонг подбит, а мне одному не пройти.
– Как будем действовать? – уточняет Мартин.
– Пока по привычной схеме: ты бегун, а я стрелок.
Начинается свистопляска, по сравнению с которой все предыдущее было невинными детскими шалостями. Гонщики, будто озверев, набрасываются друг на друга так, что только клочья летят. В переносном смысле, разумеется, летят, но драка идет страшная. Пожалуй, с Лонгом у нас бы в ней шансов не было. А вот с Мартином…
Мы с ним понимаем друг друга почти без слов и вместе выполняем такие маневры, которые и не снились большинству гонщиков. Мартин лишний раз подтверждает, что он действительно король – этого боя, этой трассы да и всей этой гонки, а я…
– Вы только посмотрите на "Бешеного Пса"! – восторженно ревет комментатор. – Пожалуй, он сможет дать сто очков вперед самому Брайану Макдиллу! До сих пор именно Макдилл считался не только лучшим стрелком, но и самым отчаянным гонщиком космических трасс. Теперь же титул Гонщика Дьявола по праву перейдет к "Бешеному Псу"!
– Брайан Макдилл, как пить дать, расстроится, – подначивает меня Мартин.
– Еще бы! – поддерживаю шутку. – Валяешься тут на больничной койке, а какие-то отморозки у тебя из-под носа титул крадут!
Приближаются последние глыбы потока, и накал борьбы растет. Близится момент истины.
– Ну что, меняемся местами? Теперь ты бегун, а я стрелок, – предлагает Мартин.
Это действительно единственный выход. Мартин свяжет боем самых опасных противников, и у меня будет шанс уйти. Вот только к Мартину после гонки возникнет множество вопросов: почему он не вышел из драки и не рванул со всей скоростью к финишу? Санчес может заподозрить, что Мартин вступил в сговор с букмекерами или еще хуже – с "Бешеным Псом". Начнется расследование, и у Мартина наверняка будут неприятности.
– Брайан, беги! – повышает голос Мартин и начинает отсекать противников, расчищая мне путь.
– Нет. – Отключаю аварийный двигатель, вновь сваливаясь во вращение. – Давай вместе. Отрываемся от них и бежим!
– Ты не выдержишь, – имея в виду винтообразное движение моего лайдера, говорит он.
– Выдержу.
– Ладно, – после паузы откликается Мартин.
Подстраховывая друг друга, мы рвемся вперед. Я легко ускользаю от преследования стрелков – их очень сбивает с толку мое вращение – меня сейчас практически невозможно поймать в прицел. Но и мне приходится несладко.
– Ну, где там ген маоли? – ворчу. – Ему самое время проснуться!
Но этот гад спит, сейчас я просто человек. Обычный человек. И вращение вкупе с ускорением постепенно убивают меня. От нарастающей перегрузки кровь отливает от мозга, перемещаясь к ногам. Начинает неприятно пощипывать уголки глаз, граница зрения резко сужается. Очертания приборов размазываются, цвета блекнут. Если продолжать наращивать скорость, наступит временная слепота, а там и до потери сознания недалеко. Но я вынужден "давить на газ", ведь по винту расстояние больше, чем по прямой, и, чтобы обогнать соперников, мне приходится двигаться на порядок быстрее, чем они.
Я мчусь вперед, не разбирая пути. Все быстрее и быстрее. Не замечаю больше ни соперников, ни метеоритов. К счастью, первые и сами шарахаются от меня, а вторых на трассе почти нет.