Норра несколько раз глубоко вздыхает, собираясь с силами. Она стала старше и уже не столь проворна, как когда-то. Кости у нее болят пока только по утрам, но этого вполне достаточно, чтобы напомнить ей, что она уже не прежняя молодая мать, носившаяся по Галактике из конца в конец. Время ее слегка потрепало. Да, она хороший пилот, но… вся эта беготня и прыжки. Нет, это не ее стихия.
"Прыгать не так уж и далеко. Справишься".
Еще раз глубоко вздохнув, Норра бежит по крыше магазина. Впереди – узкое пространство улицы. Изо всех сил стараясь не думать о том, что она может упасть с высоты трех этажей и разбиться о пластокрит внизу, она упирается пяткой в край крыши, собираясь прыгнуть…
…и тут появляется второй пилот СИДа с бластером в руке.
Он начинает стрелять.
Нога Норры соскальзывает, и она срывается вниз.
Теммин стоит на коленях, прикрывая лицо руками и глядя сквозь пальцы в нацеленное на него дуло бластера.
– Пожалуйста, – умоляет он. – Прошу вас. Я ничего не сделал.
– Знаю, – усмехается имперский офицер.
Теммин вскакивает на ноги, делая вид, будто бросается в другую сторону…
Раздается выстрел. Заряд попадает ему в спину.
Парень падает, чувствуя, как у него перехватывает дыхание. Ему хочется кричать, ловить ртом воздух, кататься по полу в попытке сделать вдох. Но приходится сдерживаться – все должно выглядеть убедительно.
"Лежи. Не двигайся. Даже не дыши.
Притворись мертвым".
Идут секунды. Теммину кажется, что он сейчас посинеет.
Наконец…
– Готово? – спрашивает имперский офицер – на самом деле Синджир.
Рядом, неподвижно, словно вешалка, стоит Костик.
– ЧТО.
Выдохнув, Теммин поднимается на ноги и достает из-под рубашки ретрансляторную панель. Посреди стальной решетки – глубокая вмятина. Этими панелями покрыта внешняя сторона приемной вышки на крыше, и они рассчитаны на то, чтобы выдержать грозу-маусим, так что практически неуничтожимы.
– Еще немного, и вместо вмятины была бы дыра, – ворчит парень, укоризненно глядя на Синджира.
– Что ж, извини, – пожимает плечами тот. – Это была твоя идея – воспользоваться ретрансляторной панелью. А теперь, может, спросишь свой чокнутый автомат, сделал ли он запись?
– Костик, ты сделал запись?
– ТАК ТОЧНО, ХОЗЯИН ТЕММИН.
Дроид начинает что-то гудеть себе под нос, переминаясь с ноги на ногу, словно пытаясь удержаться от зажигательного танца.
– И запись Норры у тебя тоже есть? – спрашивает Синджир дроида.
– ТАК ТОЧНО.
Синджир поворачивается к Теммину.
– А у тебя…
– Да-да, голодиск у меня. Запись разошлась повсюду, – похоже, все ее уже видели.
"А мамин план не так уж плох", – с неохотой признает Теммин. По крайней мере, эта его часть. Насчет остального он не столь уверен – и уж точно ему не хочется покидать эту планету. Здесь его дом. Здесь его бизнес. Его жизнь. И она думает вот так просто вырвать его отсюда? Забрать его… куда? На Чандрилу? На Набу? Здорово. Ладно, не стоит сейчас об этом.
– Знаешь, – говорит Теммин, – отсюда когда-то транслировали новости. Мама с папой часто их слушали. Но сатрапия отключила передатчик по приказу Империи.
"А потом оказывается, – думает он, – что мой папаша пользовался этим самым пультом управления, чтобы распространять пропаганду повстанцев по всей Акиве".
Ирония судьбы, ничего не скажешь.
Синджир отодвигает от пульта кресло и подталкивает его к напарнику.
– Ты правда думаешь, что сумеешь взломать сигнал?
– Ну если я сумел построить его… – Парень показывает на дроида, после чего садится в кресло и сдувает с пульта пыль.
Костик рассекает виброклинком воздух, пытаясь атаковать мотылька. Наконец ему это удается, и на пол падают два маленьких обугленных крылышка.
– Да, – сухим, словно черствый бисквит, голосом отвечает Синджир. – Вот это-то меня и беспокоит.
Норра цепляется за мокрый край крыши особняка, чувствуя, как пылают ее легкие и плечи. Она тщетно скребет стену носком ботинка, пытаясь подтянуться.
Над ней нависает чья-то тень.
На крыше стоит пилот СИДа, нацелив на нее бластер.
– Ты убила NK-409. Он был моим другом. Ах ты, повстанческая сссс…
Внезапно он пятится, и палец его тянется к дыре в самом центре его черной нагрудной пластины.
– Сволочь, – заканчивает он.
А затем он валится прямо на нее. Вскрикнув, Норра изо всех сил прижимается к стене, ощущая дуновение воздуха от пронесшегося мимо тела.
Пальцы ее начинают соскальзывать. Она думает о мертвеце внизу.
"Еще немного, и я окажусь там же, где и он.
Соберись, Норра.
Все зависит только от тебя.
Теммин должен тобой гордиться".
Зацепившись носком ботинка за стену, она из последних сил подтягивается, превозмогая боль в бедре и голени, и со стоном падает на крышу.
Несколько мгновений Норра лежит неподвижно. Над ней черное, как у летучей мыши, массивное крыло СИД-истребителя – "дурного глаза", как она называла их вместе с другими повстанцами, ибо именно таковыми они кажутся, когда с воем летят на тебя в бескрайней космической бездне.
"И сейчас я сама на нем полечу", – думает женщина.
Норра в последний раз глубоко вздыхает. Уф. Что ж, пора.
– Готово, – сообщает Теммин.
В то же мгновение в дверь начинают колотить с другой стороны.
– Открывайте!
Синджир достает бластер и стреляет в механизм двери. Вспышка, сноп искр. Дверь вздрагивает и запирается наглухо.
– Действуй, – кивает Синджир.
Теммин нажимает кнопку.
Передача начинается.
По всей Мирре вспыхивают мониторы приемников Голосети – над стойками в кантинах, в маленьких кухнях, на наручных проекторах, которые носят те, кто привык к долгим поездкам на бала-бала по шоссе 66. То же изображение появляется на большом потрескавшемся экране на здании Хайдоррабадской арены в центральном восьмиугольнике делового района.
На всех экранах – лицо Норры Уэксли.
"Жители Акивы, – говорит она, – ваша планета оккупирована. Мирра теперь находится под контролем Галактической Империи. Мы долго сопротивлялись полной оккупации, но теперь война пришла к нашему порогу. А вместе с войной пришли и преступления. Смотрите".
Сцена – мальчишка с поднятыми руками и имперский офицер с пистолетом.
"Пожалуйста! Прошу вас! Я ничего не сделал!"
"Знаю", – смеется офицер. Затем он стреляет в спину мальчику, который пытается бежать, и тот падает замертво.
На самом деле имперец – не совсем имперец, а мальчик вовсе не мертв. Но мало кто в состоянии распознать подделку.
Жители по всей Мирре судорожно вздыхают, качая головами и цокая языками. А вскоре они начинают трястись от ярости.
Снова появляется Норра:
"Прямо сейчас в стенах дворца сатрапа, который и без того является рассадником коррупции, проходит встреча, цель которой – полная оккупация вашего города и вашей планеты. Вы станете терпеть подобное? Или будете сражаться?
Мое слово – сражаться.
И знайте, что Новая Республика на вашей стороне".
Норра исчезает.
Вместо нее появляется принцесса Лея – в том же самом головидео, которое многие горожане уже видели. Запись повторяется по кругу, раз за разом:
"Вы нужны Новой Республике. Оковы Галактической Империи сброшены. "Звезда Смерти" уничтожена возле лесного спутника Эндора, а с ней и все руководство Империи…"
Глава двадцать четвертая
Рей трясет Адея показывает ей голозапись за дверью обеденного зала – остальные все еще внутри и продолжают спорить. Теперь обсуждается, кто должен стать Императором после смерти Палпатина. Когда Адея вызвала ее за дверь, советник Ташу как раз предложил идею воспользоваться одним из двойников Императора, которых у того имелось немало, чтобы показать, что Палпатин еще жив. Довольно простая затея. К удивлению Рей, эта мысль, похоже, всем понравилась. И именно тогда ее позвала Адея, чтобы показать видео.
"…прямо сейчас в стенах дворца сатрапа… проходит встреча…"
– Кто-то устроил против нас диверсию, – сквозь зубы шипит Рей. – Информация была засекречена.
– Знаю.
– Кто это сделал? Ты?
По лицу Адеи, словно трещина по стене, пробегает страх.
– Нет, – заикаясь, бормочет она. – Я… Адмирал, я никогда бы…
У Рей возникает мысль схватить девушку за горло и заставить во всем признаться, но она тут же понимает, что в этом нет никакого смысла. Адея ни в чем не виновата – какие у нее могли быть мотивы? Никаких.
Тогда кто? Пандион? Сатрап?
Кто-то еще, неизвестный?
– Позови ко мне Исстру, – приказывает Рей.
Кивнув, Адея снова ныряет в большие красные двустворчатые двери обеденного зала. Их украшают орнаменты и резные изображения некоего сатрапа, сражающегося со странными существами: на одном барельефе с нексу, на другом – со звероподобными гуманоидами. Внезапно Рей хочется ему посочувствовать – она тоже окружена врагами.
Двери открываются, и появляется подобострастно улыбающийся и кланяющийся сатрап.
– Мое почтение, адмирал Слоун. Чем могу служить?
Она проигрывает ему голозапись.
Глаза его расширяются до предела.
– Не может быть!
– Покажите мне окно, выходящее на фасад. На бульвар Сатрапии. Немедленно.