Спустя несколько минут к успевшему встать в исходное положение ложу привязали ещё одного заключенного, приговоренного к смерти. Тине, во всяком случае, хотелось верить, что он действительно приговорен…
Лескер приказал снова запустить программу.
За три часа Тина казнила девять человек. Девять раз она нажимала на кнопку подтверждения запуска лазеров, девять раз содрогалась от нечеловеческих криков боли, рвущихся из соседней, огороженной от зрительской комнаты толстым стеклом камеры смерти.
После девятой казни учитель сказал:
- Довольно. Теперь перейдем на следующий этап.
Девочка в сопровождении солдат прошла в противоположный конец тренировочного комплекса и по знакомой лестнице поднялась в тир. Внутри всё было как обычно: на стенде и стеллаже вдоль стены лежали образцы различного оружия; пистолеты - от тренировочных "иглострелов" до тяжелых, черных как ночь "Беретт-Икс" пятьдесят восьмого калибра; пистолеты-пулеметы самых разных марок - и миниатюрные "мантикоры", и спецназовские "узи" "Цунами", и стандартные боевые "узи", пользующиеся наибольшим распространением; ассортимент автоматов был менее обширен - две "Кобры" тридцатой и шестидесятой моделей, "Канум" с двумя стволами да "Сайбер", которым пользуются легкие киборги.
Помимо огнестрельных видов оружия было также и альтернативное, как его называют. Это плазмоган "Тундра", предназначенный только для дальнего боя, несколько лазерников, оптомагнитный гранатомет и лучевой пистолет "Рэд-5".
Тина заметила лежащие отдельно пулеметы системы "вулкан" для средней и тяжелой брони, которых раньше в тире не было. Такие пулеметы нельзя использовать без соответствующих скафандров, потому что, во-первых, они слишком тяжелы, а во-вторых, отдача при выстрелах весьма энергична.
Рядом с пулеметами стоял легкий пилотируемый мех в два человеческих роста. Он тоже появился недавно - девочка ещё не видела такой механизм в работе.
- Я уже сдала экзамен по стрельбе, - сказала она учителю, думая, что тот каким-то образом не в курсе.
- Знаю, Мартина. Я привел тебя сюда не для того, чтобы смотреть, как ты стреляешь по голографическим мишеням. Я буду смотреть, как ты стреляешь в людей.
После этих слов для Тины дальнейшее развитие событий вплоть до их логического завершения было предельно ясно. Словно в подтверждение этому, в тир привели мужчину в робе заключенного с черным номером на спине. Он был страшно испуган, что-то лепетал на ходу и едва шевелил ногами - солдатам пришлось тащить его волоком.
Мужчину провели за огневой рубеж и включили гравиполе с односторонней проницаемостью: теперь кто или что угодно могли оказаться внутри активного пространства, но ничто не могло проникнуть наружу.
Лескер взял с полки первый попавшийся пистолет и небрежно отдал его Тине.
- Необходимое пояснение. Тот человек - заключенный, осужденный на казнь. Ты - уполномоченное на её проведение лицо. - Учитель отошел под прикрытие шумоподавителя. - Выполняй свою обязанность, курсантка.
Тина посмотрела на пистолет, на обреченного мужчину, нелепо водящего в воздухе руками в попытке нащупать гравитационный заслон. У неё не было выбора - стрелять придётся всё равно. Иначе - смерть. Девочка отчего-то была твердо уверена, что теперь наказанием за ослушание будет не карцер, не вынужденная голодовка или тренинг контроля над болью (простыми словами - пытки), не акты насильственного соития, а смерть. Теперь она настоящий солдат, который должен без колебаний убить, когда требуется. И как настоящий солдат, она будет нести ответственность за невыполнение прямого приказа.
Большой пистолет в маленькой руке поднялся вверх. Правый глаз Тины, мушка и голова заключенного легли на одну прямую. Девочка подумала, что стрелять в человека из пистолета - это совсем не то же самое, как отдать команду компьютеру. Там, в камере смерти между ней и жертвой был автомат, посредник, на которого можно попытаться списать хоть часть ответственности и вины за убийство. Сейчас же такой посредник отсутствовал - девочка не воспринимала оружие как бездушный механизм, а считала его продолжением себя.
Метающийся за барьером человек не замечал, что на него направлен ствол пистолета. Наверное, он даже не почувствовал боли, когда свинцовая пуля пронзила насквозь его голову.
- Отличный выстрел, Мартина! - Лескер весело улыбался и даже захлопал в ладоши. - Теперь положи пистолет и возьми другой. Например, "Беретту".
Солдаты ввели ещё одного мужчину, хрупкого, худощавого. У него явно были проблемы со зрением - так слепо он щурился вокруг, пытаясь оглядеться. Когда он оказался за огневым рубежом, Лескер сказал:
- Следующее задание. Тот человек - заключенный. Но смертного приговора он не получал - сидит за мелкое жульничество. Ты должна его убить, но… с третьего выстрела. Приступай.
Тина передернула плечами. Лескер знает, как по-настоящему усложнить задание. Мало того, что он приказал убить мужчину с третьего выстрела (это подразумевает то, что Тина должна его сначала ранить дважды), так ещё сказал, что заключенный не смертник. По-хорошему, он должен провести в тюрьме полгода-год и выйти на свободу. Но ему не повезло: он оказался в тюрьме, подконтрольной СОВРу, в которой может произойти всё что угодно…
Мужчина поскользнулся на луже крови, которая сочилась из раны убитого ранее, упал и стал шарить руками, пока не нащупал тело покойника. Теперь он понял, что тоже будет убит.
И заорал.
Его крик был таким резким, неприятным, что Тина невольно поморщилась. Прицелившись, она трижды быстро нажала на спуск, и крик прекратился.
- Браво, Мартина! - Лескер, казалось, опять был доволен. - Ты отличный стрелок, и, кроме этого, не мучаешь людей, убивая их самыми гуманными способами. Теперь возьми автомат. Любой. Убей одиночными с третьей попытки. Пауза между выстрелами - десять секунд…
Тина стреляла из всех видов оружия. После автомата в ход пошли пулеметы, которые подключили к специальным стационарным турелям-держателям. Нескольких людей она убила из альтернативного оружия. Активное пространство было залито кровью, завалено трупами и ошметками человеческих тел - мужских и женских. Кое-где лежали оторванные взрывами гранат конечности.
Когда, кажется, все типы и виды стрелкового оружия были использованы, Лескер приказал забраться в мех и приготовиться.
- Очередями. Убить с третьего раза.
Ввели следующего заключенного. Тина уже не замечала их лиц, для неё они все были одинаковыми. Нервная система девочки отключила ненужные блоки, чтобы не произошло перегрузки. Ведь было от чего потерять голову - Тина даже примерно не представляла, скольких людей она убила: четыре, пять, шесть десятков…
Тяжело ступая по окованному в металл бетону, мех развернулся в сторону жертвы, которая от страха на ватных ногах тряслась как лист на ветру. Щелкнули предохранители, тихо прогудели сервоприводы, заряжая громадные по сравнению с автоматом бронебойные пулеметы. Трудно таким оружием убить человека не сразу.
Повисшую тишину, в которой было едва слышно слабое поскуливание, разорвал залп. Мужчину отбросило назад метров на пять; приземлился он уже без руки - только что там, где было плечо, теперь торчала белая кость, а рваные мышцы окаймляли её. Хлынул поток крови, которая быстро смешалась с кровью ранее убитых. Второй залп отстрелил жертве сразу обе ноги, точнее, превратил их в красную кашу. Третий залп прошелся по животу, груди и голове, окончательно обезображивая тело.
После завершения этого этапа Лескер заставил Тину убивать людей холодным оружием: леска, нож, меч, заостренная с обоих концов палка, полицейская дубинка… Маленькая девочка снова стала причиной багряных рек крови.
А закончился день так. Тину завели в небольшую комнатку и велели подождать. Пока она гадала, что случится, в комнату запустили десять взрослых, здоровых мужиков в серых робах заключенных. Они были вооружены кастетами, заточками и короткими нунчаками. Зекам-смертникам сказали, что они получат свободу, если убьют девочку…
Веселым выдался двенадцатый день рождения…
Симмонс сидел с видом обескураженным и печальным. Его лицо осунулось, поэтому он выглядел постаревшим на десяток лет.
- Вот ублюдки! - выдавил он сквозь зубы и повторил. - Вот ублюдки! Звери, а не люди!
- Звери, - согласилась Плотникова. Она стала жалеть, что рассказала подполковнику историю своего становления. - На воспитание одного агента тратятся жизни многих людей, но нам говорили, что оно того стоит. В конце концов, мы убивали тюремных заключенных, преступные элементы ради того, чтобы этих элементов в будущем было меньше. - Кисло сморщившись, девушка добавила. - Хотя, зачем отговариваться… Нас растили профессиональными убийцами, потому что часто именно страх и нежелание убивать подводят солдат.
Симмонс покачал головой:
- Не думаю, что в Галактике столько преступников такого уровня, что нужно готовить таких агентов.
- А нас немного на самом деле. Мало кто проходит курс обучения до конца - большинство умирает ещё в младенчестве, а остальные ломаются в ходе изнурительных для тела и психики тренировок.
- Но ведь это ужасно! Система тренировок, которую придумали твои начальники, идет в разрез со всем, что есть в человеке!
- Подобная система существовала на Земле тысячи лет, и кто знает, действительно ли она идёт в разрез с человеческой сущностью?.. В обществе всегда было полно отрицательного - злость, жадность, равнодушие, садизм… Агенты в каком-то роде даже лучше таких людей - они не злобны, не жадны, не равнодушны и уж тем более не тихие садисты. Они не стремятся к собственной выгоде или тому, чтобы сделать кому-то плохо; они лишь четко следуют приказам, убивая в случаях крайней необходимости.
- Но смерть…