А что их будет ждать на корабле? (Хотя туда надо ещё добраться…) Монстры, каких свет не видывал? Ловушки? Капканы? И ведь поперся сюда, говоря откровенно, только потому, что Кейси согласилась помочь разведчице. Вот и ответ. Откажись тогда сейт, Шон отказался бы тоже. Вдвоем они давно уже достигли бы центра связи, а там можно запросить подмогу с орбиты.
Хотя поздно рассуждать об этом. Теперь нужно не помереть, да не дать этого сделать Кейси. Ну и майору, конечно: хоть и самоуверенная до невозможности, а тоже человек, при этом чертовски красивый человек, надо сказать. К тому же не из скуки она пошла сюда и повела за собой полицейских. Втроём будет проще отыскать ту, вторую разведчицу, поэтому быстро это делаем, и сваливаем.
Троица, наконец, пересекла последние "холмы" и вышла на почти ровную "поляну", в центре которой стоял инопланетный корабль, закрывая собой почти весь горизонт. От его "ножки" тянулись странные отростки, напоминающие корни исполинского дерева, которые замысловато переплетались между собой и уходили в землю. Багровое тело "гриба" покрывали большие наросты, а некоторые из них слабо светились, как светятся фосфоресцирующие лягушки, миллионами обитающие в болотах Миранды. Почти с каждого нароста спускались длинные "канаты", перемешиваясь на земле с вязями "корней".
Тина взяла "Кобру" поудобнее и медленно сделала оборот на триста шестьдесят градусов, продолжая при этом двигаться в сторону корабля. Странно, что вокруг нет этих самых "блестящих", которых видел Даско. Может быть, предположение, что они делают себе подобных из уцелевших людей, неверно? Хотя сейчас в этом нет никакой разницы - Лика на корабле: микросхема под кожей давала именно такие импульсы. И если Лика жива и находится в сознании, то уже давно почувствовала приближение напарницы - такой же чип вшит и ей.
С неизвестного корабля их, скорее всего, заметили: вряд ли цивилизация, за час уничтожившая целый мир, не обладает простейшими приборами обнаружения. Следовательно, отсутствие блестящих "зубастиков" есть некая ловушка. Что ж, если суждено погибнуть, выручая подругу - это достойная смерть.
Не факт, что на корабль вообще удастся проникнуть: не видать нигде напоминаний о входе, табличек с надписью "Добро пожаловать" и прочего…
Когда Тина стала думать, что внутрь корабля попасть не удастся (не пробивать же дыру автоматами), в отдалении, в теле "гриба" внезапно появился проход. Призрачный голубоватый свет лился из него на переплетения непонятных отростков.
- Бегом, - скомандовала майор, - Вон вход появился.
Как он появился, так же точно мог и исчезнуть, и, не теряя времени, все трое припустили. По мере приближения к кораблю бежать было всё труднее и труднее: диаметр "корней" увеличивался. В конце концов, бежать уже не было возможности, вместо этого приходилось перелазить через отростки, перепрыгивать с одного на другой.
Определить, из какого материала они созданы, не получалось. Явно это что-то твёрдое, но вместе с тем и упругое - идти гораздо мягче, чем по камням.
Облаченные в тёмно-синюю броню "диверсанты" взобрались на последнее препятствие и оказались перед входом. Им являлась дыра около трёх метров в поперечнике, по краям которой со стенок свисала зелёная липкая слизь. Дальше шёл туннель такого же диаметра, поворачивая в отдалении вправо; голубоватое свечение испускали стенки тоннеля.
Кейси, побледневшая от волнения, стояла у входа в чужой корабль и слегка качалась. Ощущение взгляда не просто возросло, а стало кричащим, галдящим миллионами языков одновременно. Соображать было трудно, и хотелось одного - побыстрее отсюда убраться: слишком сильным и неприятным было воздействие корабля на телепатический орган девушки.
- Идти рядом, не теряться. Увидите врага - стрелять на поражение, - чётко сказала Плотникова. - Первой иду я, затем Кейси: Шон, прикрываешь тыл.
Гуськом они вошли в странный грибовидный корабль, на борту которого находилась Анжелика Макеева. Датчики бронекостюма по-прежнему молчали: никаких движений, никакой органики, никаких вредных или опасных излучений. Странным являлось и то, что в инфракрасном спектре корабль изнутри ярко светился, как будто стенки округлого туннеля были нагреты до семидесяти градусов Цельсия.
Светящийся проход пару раз вильнул, а затем показалась развилка: один туннель уходил вверх под небольшим углом, другой же - резко влево. Не замедляя шага, Тина стала подниматься наверх, а за ней потянулись и остальные. Этот проход вскоре снова разделился, но уже на три направления: вниз, и два вверх. Тина снова выбрала путь безо всякой системы, наугад. И так продолжалось ещё несколько раз: очередной туннель заканчивался развилкой, выбор дальнейшего пути по принципу "детской считалочки", движение. Однажды им попалась некая пещера, со странными сферическими "сталактитами", и такими же светящимися "сталагмитами". В некоторых местах своды проходов были обильно покрыты слизью, и температура воздуха превышала девяносто градусов.
Наконец команда оказалась в громадном зале, если такое слово уместно при описании внутренних помещений корабля. Пол и стены зала были покрыты буграми; некоторые из них светились, другие нечасто пульсировали. Большие пористые шары свисали с высокого потолка на затвердевшей слизи и чуть заметно раскачивались. Под каждым из них располагались бассейны неправильной округлой формы с зеленоватыми кромками. Жидкость, наполнявшая бассейны, слабо мерцала. Зал не имел ни одной прямой линии - как и всё внутри "гриба" - и был в форме приплюснутой полусферы с радиусом основания около полутора сотен метров.
- Ничего себе, - констатировал Шон.
- Будьте внимательны, - оглядывалась Тина. Биодатчики брони регистрировали присутствие органических существ поблизости. - Здесь кто-то есть.
Кейси последних слов спутников не слышала: её сознание полностью поглотили голоса, орущие вокруг. Гвалт голосов был не бессмысленным - патрульная это понимала. Похоже, кто-то пытался сказать ей нечто важное, но что именно, разобрать было невозможно. Чисто рефлексивно Кейси двинулась вослед людям, когда те направились вглубь сумрачного зала.
Подойдя к ближайшему бассейну, Тина охнула. Вставший рядом Шон последовал её примеру, после чего они оба уставились друг на друга в непрозрачные стекла бронешлемов.
- Матерь Божья, что здесь происходит? - медленно проговорил Даско, снова переведший взгляд на бассейн.
В абсолютно неподвижной зеленоватой жидкости, наполнявшей неглубокую полость, лежал человек. На нём полностью отсутствовала одежда, на теле не было ни единого волоска, а глаза с лысыми веками, лишенными ресниц, широко смотрели в никуда. Сказать, живым он был, или нет, являлось невозможным, но, скорее всего, он был мёртв, попросту захлебнувшись.
- Надо осмотреть все бассейны, - скомандовала Тина. - Кейси, оставайся здесь. Шон - со мной.
- Мы что, не будем его доставать? - спросил Даско, имея ввиду лежавшего в жидкости человека.
- Ты думаешь, он жив? - Вопросом на вопрос ответила Плотникова, затем развернулась и пошла к следующей полости. Шон немного помедлил и последовал за ней.
Здесь было много людей: мужчин и женщин, старых и совсем молодых. Большинство из них, как и первый, были абсолютно лысы, но на некоторых ещё сохранились волосы. Гладкие тела с бледной, почти белой кожей недвижно покоились в неизвестной жидкости, полностью скрытые под нею. Кто их сюда поместил и зачем они здесь находились, оставалось только гадать.
Тина больше не останавливалась у бассейнов - лишь бросала взгляд и шла дальше. Шон в это время проверял другие, не веря в реальность происходящего. Два раза он останавливался и разглядывал покоящихся в зеленых ваннах людей: первый раз, широко раскинув руки и ноги и смотря в потолок, лежала совсем юная девчушка - лет девяти-десяти; во второй раз Даско чуть было не закричал, когда в очередном бассейне увидел Хаккама Веласкеса, Собаку Баскервиллей, начальника Управления Полиции. Вместо крика в горле встал холодный и липкий комок.
Полицейский даже забыл, с какой целью заглядывает в нишу за нишей, зачем всматривается в лица людей, когда-то бывших живыми. А ведь у каждого из них существовала своя жизнь, своя судьба, свой характер, свои интересы и стремления, свои тайны. Каждый кого-то любил, кого-то ненавидел, о ком-то думал хорошо, о ком-то - плохо; каждый мог смеяться и плакать, петь песни и вспоминать прожитые годы, гулять по городу и покупать дешевые гамбургеры в кафетерии супермаркета. Веласкес, к примеру, мог беспрестанно орать. Эти люди могли всё, пока были живыми. Теперь же им ничего не нужно; теперь они ничего не могут.
Из задумчивости Шон вышел, когда вдруг заметил в следующем бассейне длинноволосую блондинку, по описанию подходящую под напарницу Плотниковой. Её голубые глаза были безжизненно распахнуты.
- Майор! - сказал он медленно, - Я, кажется, нашёл…
В три прыжка Тина оказалась рядом с полицейским. Быстро опустившись на колени, она погрузила руки в зеленоватое желе (на поверку это оказалось именно тягучее желе, а не жидкость) и обхватила тело напарницы. Небольшое усилие - и Лика была уже на руках стоявшей девушки; с её кожи свисали и падали на пол с противным хлюпающим звуком ошметки наполнявшей бассейн массы.
- Теперь живо отсюда! - скомандовала Плотникова.
Вдвоём они быстро пошли к выходу из кошмарного "зала".
- Кей, уходим! - обратился полицейский к напарнице-сейту.
Пройдя шагов двести по извилистому светящемуся коридору, Шон обнаружил движение: кто-то преследовал людей. На секунду раньше преследование заметила Тина. Не сбавляя шага и продолжая нести подругу на руках, она проговорила в микрофон шлема:
- Даско, контролируй тыл. Кейси, ты прикрывай его. Проход узкий, работать можно только по двое.