- Я хочу сказать, что это приводит к таким негативным эмоциям, как зависть, злость, обида. Это разделяет людей, отдаляет их друг от друга.
"Мы делили апельсин - много наших полегло", - подумал Шон, а вслух сказал:
- Ну ты, Кей, загнула. Знаешь, если отделить центр от прочих районов, заблокировать въезд и выезд, то люди по одну и по другую сторону начнут очень сильно возмущаться. Одни из-за того, что недоступна эта самая красота, другие - потому что…
- …Перестанут ощущать своё материальное превосходство. К тому же блокада - это ограничение свободы. Той или иной. Невозможность удовлетворения каких-то потребностей.
Вздохнув, Шон хмыкнул:
- Спор не о чем, короче. Ты приводишь в пример Сейтхент. У вас и города зелёные и экзотичные, и дома индивидуальные. Все равны и всё для всех. А люди всегда делились. На сорта. Что бы там ни говорили историки. И тем не менее мы прекрасно процветаем как цивилизация. Может быть наша сила - в разделении?
- Шестьсот лет назад вы почти самоуничтожились. Разделение опасно.
Кейси наблюдала через плечо напарника, как вошедший самец каоли, на бедрах которого висели кобуры импульсников, хищно оскалился и начал утробно рычать, но заметив двух полицейских-людей, поспешно ретировался. Наверняка солдат-каоли заходил для того, чтобы устроить очередной скандал со стрельбой. Но полицейских, тем более полицейских-людей все ящеры боялись.
- Вы тоже делитесь, - заметил Шон.
- На Бойцов, Изобретателей и Строителей. И у нас возможен свободный переход из группы в группу, если в том есть личная потребность. Ещё мы делимся по должностям, но это - степень ответственности, а не материального благосостояния.
С этим Даско вынужден был согласиться. В мире людей начальники, заведующие лабораториями и офицеры старшего звена живут гораздо лучше простых смертных.
На улице снова заморосил проклятый дождь. Было видно, как крупные капли на стеклах и металле патрульного антиграва, стоящего совсем рядом с окнами кафе, собирались в ручейки и стекали на желтую брусчатку из звездообразных кирпичиков. Пристроившиеся рядом флаеры хоть и принадлежали к разряду дорогих, всё же не так красиво смотрелись, как сине-белый полубоевой полицейский болид.
Спор не был принципиальным. Скорее, это был просто разговор, а не прения, когда Шон обязательно злился, если не удавалось доказать свою правоту. Подумав о том, что ему - Шону Даско, двадцатипятилетнему офицеру Полиции Керинга, Офелия - повезло и с работой, и с напарницей (второе было гораздо весомее) и улыбнувшись, патрульный перевел взгляд с флаера на напарницу, чтобы предложить ей продолжить патрулирование…
…И испугался.
Модифицированная кожа на лице Кейси стала бледной, широко распахнутые глаза уставились в пустоту, а нижняя губа, обнажив ряд белоснежных зубов, чуть заметно подрагивала.
Какой-то частью сознания Шон догадался, что Кейси находится в трансе. Рудимент телепатического центра между мозжечком и полушариями мозга иногда каким-то образом влиял на некоторых сейтов, вызывая те или иные способности, в давние времена звавшиеся паранормальными, а сейчас просто икс-сенсорикой. Какими способностями могла обладать Кейси, Даско не знал.
Способности к икс-сенсорике проявляются не у всех сейтов. Наследие предков, как правило, показывало себя спонтанно, и предугадать очередной "приступ" экстрасенсорики почти невозможно. Можно лишь предположить, какого рода окажется это наследие. Обычно каждый сейт, склонный к спонтанной икс-сенсорике, в течение всей жизни оказывает одни и те же воздействия на окружающую действительность. Например, это может быть паракинез, и ближайшие предметы начинают вдруг самостоятельно двигаться в пространстве. Другой пример - телепатия, когда сейт обретает способность получать и передавать мысли. Изменение параметров собственного тела, предсказание будущего, левитация и многое другое - всё это относится к икс-сенсорике и почти не поддается изучению. Но самым страшным является то, что сейты не могут полностью контролировать свое воздействие, и происходят несчастные случаи: загорается одежда на окружающих, захваченные подсознанием предметы ломаются или причиняют вред чьему-нибудь здоровью, слишком сильное воздействие на разум приводит к сумасшествию или потере памяти…
Перегнувшись через стол и уронив пластиковый стакан из-под кофе, Шон обеими руками встряхнул Кей за плечи. Почему-то он был испуган видом напарницы. Слишком глубоки и темны казались её глаза, мгновение назад бывшие ослепительно-голубыми.
Губы девушки шевельнулись, произнося какое-то слово. Руки офицера ещё раз сильно тряхнули плечи.
Внезапно взгляд Кейси просветлел, и она вскочила на ноги, заставив то же самое сделать и напарника, чьи руки всё ещё находились на её погонах.
- Вторжение, - тихо сказала девушка. - На нас напали, Шон.
Смысл этих слов дошел до офицера только тогда, когда он врезался головой в стойку бара. Мощная взрывная волна вдавила стеклопластик окон вовнутрь, и те лопнули множеством мелких осколков, сеча кожу лица. Все посетители кафе валялись на полу. Кто-то стонал, кто-то вскрикнул и умолк. С улицы доносились визг женщин и верещание автомобильных сигнализаций, звон бьющегося стекла заглушили сигналы транспорта.
Пол мелко дрожал под ногами.
Поднявшись на ноги и рывком подняв напарницу, Шон развернулся в сторону входа с целью покинуть помещение и немедленно выяснить, что произошло, но…
Свет в его глазах померк.
Воздух вдруг стал твердым и сжал грудь и голову. Земля содрогнулась как при сильнейшем марсианском "землетрясении", стены помещения, казалось, обрели разум и решили разбежаться в разные стороны, предоставив людям самим решать проблему падающего потолка.
Небо над крышами ближайших домов из серого превратилось в ярчайше белое, принеся откуда-то адский грохот разверзшейся Преисподней.
Шон не видел и не слышал этого. Он был твёрдо уверен, что перепонки его разорвались, а глаза лопнули.
С треском пробив дерево и пластик стойки, он влетел в вывернувшиеся двери кухни, проехал по выложенному керамической плиткой полу и ухнул в провал, образовавшийся, очевидно, ещё при первом ударе ("Взрыве?"). Одновременно с ним этот стремительный путь повторила и Кейси.
Через полсекунды, раскрошив стену, в кухню с грохотом влетел полицейский флаер, сминая микроволновые плиты и шкафы с разной утварью.
Началось вторжение.
ЭПИЗОД 12
Полигон виртуальной реальности.
Планета Техно.
- Внимание! До погружения осталось тридцать секунд!
Голос компьютера был приятным. Почему-то люди чаще всего дают машинам именно такие голоса: женские, с некоторой ноткой томности; при желании можно представить обладательницу подобного голоса развратной богиней с пламенными губами и холодным как вакуум сердцем.
Техники замерли на местах, каждый смотрел в свой монитор. В центре сферического помещения на кресле весьма впечатляющего вида, будто груда нагроможденных друг на друга металлических конструкций, полулежал утопающий в проводах человек. На его голове находился шлем виртуальной реальности, полностью скрывающий лицо, уши, часть шеи. Толстые витые кабели соединяли кресло с оборудованием по периметру помещения.
- До погружения пятнадцать секунд.
Поль Ренни - именно он сидел в кресле - сжал кулаки и остановил дыхание. Он знал, на что идёт.
Абсолютная тишина, не нарушаемая посторонними звуками. Легкое голубоватое свечение от гипноэкранов шлема, почти неуловимое за закрытыми веками. Ощущение собственного пульса на шее и запястьях. И мысленный отсчет времени, оставшегося до скачка в совершенно иной мир, где правят не привычные законы вселенной, а совсем другие, подвластные твоему мозгу. И программе.
Поль давно мечтал попасть в Игру. Разного рода слухи - один страшнее и нелепее другого - не стали препятствием для этого. Последний барьер, отделяющий его от виртуальной реальности, сам собою исчез около месяца назад: нежданно-негаданно молодой оператор клим-установки на Фениксе выиграл солидную сумму в галактической лотерее. И кто говорил, что уйшарцы не делают билетов с крупными выигрышами? Призовых денег как раз хватило на билет до Техно. Точнее, на билет в Игру, подразумевающий билет и до Техно.
- Погружение в Игру, - буднично констатировал компьютер.
Но для Поля эти слова звучали равноценно трепетной фразе: "Вы попали в другую реальность, молодой человек".
В шею чуть ниже затылка впилась толстая игла интерфейса. Голубое свечение экранов взорвалось хаотичными плясками разноцветных пятен, геометрических фигур, мыльных пузырей и самыми неожиданными звуками. Да, Полю почудилось, будто он стал слышать глазами. Тело перестало чувствовать само себя, как будто растворилось в воздухе, расплылось по всему свободному пространству. Сознание старалось не отступать и разделилось на бесчисленное множество ветвей, каждая из которых жила самостоятельной жизнью. Где-то всё дальше и дальше пульсировало слабое "Погружение в Игру… погружение в Игру… погружение в Игру…".