Полные, чувственные губы, привлекавшие других, и делающие его лицо отвратительным в моем восприятии, сейчас были опущены чуть вниз, в уголках залегла еле заметная горестная складка. Глаза припухли, обозначились тени под ними, высокий лоб пересекала еле заметная "хмурая" морщина… Хозяин жизни? Нет.
- Чего ты? - спросил он.
- Да ничего, - устало ответил я, - Воды дай.
- Пошли… Пошли в столовую, - засуетился он, - Тут недалеко.
Видя, что я могу грохнуться в любой момент, он все же не стал лезть со своей помощью. И где раньше он прятал свою тактичность?
Столовая оказалась "персидской": низкие широкие диванчики и низкий же столик, то что надо моему вопящему болью телу. Абель тут же набрал воды из стилизованной баклажки, я выпил
- Давай о деле… - обронил я.
- Давай, - покорно согласился он и замолчал.
Пришлось продолжать мне.
- Чего ты хочешь?
Абель потеряно пожал плечами.
- Чего хотите вы?
И что ему ответить?…
- На данный момент ничего конкретного. Просто хотелось бы знать, готов ли ты к сотрудничеству в дальнейшем?
- Готов, - просто как само собой разумеющееся ответил он.
Ну и как реагировать на это "готов"? Куда его прилепить?
- Зачем ты устроил все это? - спросил я.
Абель пожал плечами.
- Злишь ты меня. Раздражаешь. Вот я и хотел сбить с тебя спесь. Я ведь говорил уже. Или ты не запомнил?
Я промолчал.
- Ты моих охранников убил, - бросил он в досаде.
- Ничего, новых наймешь, - буркнул я. У меня разболелось сердце, не давая сосредоточиться на разговоре.
- Как там Викен?
- Вляпался в одну тайну теперь сидит, ждет истечения срока давности, - я не стал что-то выдумывать, сказав правду.
- Да, с русами шутки плохи, - заметил Абель, - Но угрозы нет? Стереть не хотят?
- Нет. Убрать его не хотят. Да и не так уж долго осталось ему там сидеть. Год от силы.
Абель вдруг тихо расхохотался. Нет, ну все же психопат есть психопат.
- А спесь с тебя все же слетела…
- Что-то ты хреново выглядишь, - продолжил он. - Зря, наверное, я ждал пока ты очухаешься и поможешь мне с трупами.
Я пропустил эти слова мимо ушей, сердце ныло, грудь сдавили тиски. Действие "яда" или "защиты"? Но что могло их спровоцировать? Парализующие иглы, вроде бы не должны были, хоть я и получил овердоз.
- Абель, ты мне элкисы часом не вводил?
Он застыл на мгновение.
- Колись.
- А что мне оставалось делать!? Ты бы очухавшись, принялся добивать меня и слушать бы не стал!
- Да говори ты по существу!
- Ты получил пять игл, я ввел тебе один антидот, ты вроде задышал нормально. Я решил не рисковать, и дать тебе установку, чтоб ты не убил меня… Ввел элкис и ты стал подыхать. Тогда ввел еще два антидота и принялся за старые добрые методы спасения. Остальное ты вроде помнишь.
- Нужен еще один антидот третий, а лучше четвертый. Защиту заклинило. Нужно вычистить тело, чтобы она расслабилась.
- Нет у меня больше четвертого, один был, и тот на тебя извел. Третий сейчас поищу.
Я потащился вслед за ним, надо бы в аптечке подобрать себе что-то поддерживающее: глюкозу, соляной раствор, витамины может быть.
Введя всё и антидот напоследок, я расслабился прямо в манипуляционном кресле. Абель тихонько примостился напротив.
Не знаю, что меня дернуло… Я тогда плохо соображал и не вполне себя контролировал…
- Что Абель, только когда рядом кому-то еще хуже, затихает твоя боль?
Он вскинул глаза, впившись взглядом, я подумал, что он сейчас врежет мне, но закрываться не было сил. Секунда… Его лицо исказилось как от сильной боли, он закрыл руками голову, подтянул колени, пряча в них лицо, скрутился так чтобы занимать как можно меньше места. И заговорил…
Он стал рассказывать о себе, о своем детстве, юности. И своем отце…
Он говорил, говорил, говорил…
Вспоминая, вытаскивая упрятанное глубоко-глубоко.
А мне стало дурно - и не от препаратов. От его слов, от его воспоминаний. Я думал, что мой отец чудовище, хуже которого нет. Я очень ошибался.
В какой-то момент это стало нестерпимо. От психопатичной, опасной змеи ничего не осталось - передо мной сидел несчастный искалеченный ребенок, и выплескивал на меня свою боль.
И я тонул в ней.
- Абель… Абель… - позвал я.
Нет, меня для него уже не существовало.
- Абель! Абель!!! - я потряс кокон, в который он скрутился, - Перестань! Перестань, пожалуйста…
Он очнулся и посмотрел на меня
- Что? Противно? - надтреснуто спросил он.
- Нет. Больно.
Он опустил глаза и еле слышно обронил:
- Извини…
Одно короткое слово… Я вздохнул, собираясь с мыслями:
- Абель, выслушай и запомни. Ты можешь рассчитывать на мою помощь. На меня. Не могу пообещать, что сделаю для тебя всё, такая клятва дается лишь единожды и я свою дал. Но если у меня будет хоть малейшая возможность помочь тебе - я помогу. Но ты сам, САМ, попытайся перебороть свое прошлое, отказаться от него. Ведь пока мы живы - ничто не поздно.
- Семья, Синто, а потом может быть я, - горько произнес он.
- Да, - я не стал приукрашивать правду.
- Не слишком ли велика очередь? Ведь вас там тридцать миллионов или больше?
Я склонился, заглядывая в опухшее от слез лицо
- Да, очередь велика… А кто-нибудь предлагал тебе больше чем я?
Он посмотрел на меня ничего не ответив, тяжело слез со стула и побрел прочь. Я не стал его удерживать.
Отец Абеля - как таких земля носит - использовал сына с пяти лет, внушив ему, что это нормально. Когда тот подрос и перестал удовлетворять его запросам, нашел-купил другого маленького мальчика. Двенадцатилетний Абель мучился и ревновал отца. Не знаю… Наверное это признание шокировало меня больше всего. Как же надо было вывернуть мозги сыну, чтобы тот ревновал к другому ребенку-любовнику… После того как Абель избил мальчика, отец отправил его в престижную школу-интернат. Как восприняли нормальные дети такого морального урода, верней сказать, изуродованного? Стая избавляется от калек. Был преподаватель, который попытался помочь Абелю: объяснить, перевоспитать. Но в результате тот лишь переключил свою любовь с отца на него, вынудив своими домогательствами уволиться.
В шестнадцать лет после выхода из школы-интерната, отец назначил ему солидное содержание и Абель начал жить - без цели, без смысла, удовлетворяя свои прихоти, желания и фантазии. Год, два, три и он стал всепланетарной знаменитостью, развратником номер один - мужчины, женщины и не только. Его отец к тому времени женился на еще более богатой, чем он, женщине и скрывал от нее свои пристрастия. Лицемерно угрожал лишить сына наследства, если тот не прекратит позорить его имя, а сам тем временем отсчитывал ему деньги за молчание.
К двадцати годам перепробовав все, что было можно на родной планете, Абель отправился на Деправити. А там таких ждут с распростертыми объятиями. Первая поездка прошла удачно. А вот вторая… Его взяли охотники папакарл. Отец бы и не подумал спасать сына, но жена настояла. Они прилетели, Викен нашел Абеля, но уже были сделаны модификации, и это дало возможность отцу уговорить жену не выкупать столь неудобного, шантажирующего его отпрыска.
Всё. Абель должен был подохнуть к годам двадцати семи. Да не подох. Благодаря Викену, разглядевшему остатки человеческого в этом мерзком существе. А они были, эти остатки. Ведь он сам пошел с нами в цитадель Раффера искать крылатого; заботился о двуполой кошке, в последствии оказавшейся русским агентом, более того - он рисковал собой ради нее. Абель творит, ужасные вещи которым нет прощения, но причиняя другим страдания, он лишь подпитывает свою ненависть к себе. Он психопат, но не бездушный подонок. Это не оправдание и не ярлык - это исходные данные.
Ара-Лин, тогда на корабле, просто решила, что это ее долг - не дать мне умереть. Я остался жить лишь благодаря долгу и жалости. Что с того? Мне дали шанс, протянули руку, и я ухватился, выжил, отбросил прошлое. Жалость сменилась любовью. Мы стали настоящими половинками, пусть неравноценными всё ещё, но половинками. Мне плевать, что побудило Ару-Лин поклясться мне - важно лишь то, что она свою клятву выполнила. Важны последствия поступка, а не его причины. Но это для меня.
А для Абеля?
Примет ли он мою жалость? Достаточно ли ее будет, что бы вытянуть его, вернее подтянуть до человека, нормального человека?
Я встал и поковылял на его поиски, обойдя всю эту огромную квартиру, так и не нашел его. Уже было решил, что он куда-то вышел, как увидел за шторой выход на балкон. Открыв дверь, я оглох от шума: свист ветра, бросающего кислые капли, раскаты далеких молний и грохот волн - на балконе не было барьера. Бушевал шторм, да такой, что вздохнуть было тяжело и надо было отвоевывать у ветра воздух.
Абель стоял мокрый и дрожащий от холода. Не так уж и долго я предавался размышлениям, куда больше времени потратил чтобы, держась за стены, обойти квартиру. Четверти минуты мне хватило, чтобы начать клацать зубами от холода, он же был на балконе минут семь-десять и промерз так, что рискует слечь с воспалением легких.
Я затащил его в квартиру. Он позволил себя завести, да и вообще впал в полную апатию. Отвел его в ванную, начал набирать теплую воду, стащил с него свитер и брюки, положил его в воду, подождал, сделал воду горячее, еще подождал…
В голову стукнула мысль: Скажи мне кто-то час назад, что я буду нянчиться с ним как заботливая мамаша, я бы…