"Как ты?" И озабоченное лицо, которое обернулось знаком вопроса.
"Отлично!" В ответ на Дана обрушилась картинка, полная приятных ощущений: майский полдень, яркая листва на деревьях, предчувствие летних каникул.
Это значило, что Ашотик передумал бунтовать.
Игла кольнула руку Дана, возвращая его к плотскому, низменному. И ничего, что к телу его, накрытому теплым одеялом, как и к телам Мариши и Ашота, ведут трубки, по которым из капельниц поступают в вены все необходимые вещества. Льются растворы, и время течет медленно, неспешно. Скоро тела Дана и его друзей подвергнут массажу - чтобы избежать судорог и пролежней, нужно хорошенько размять мышцы. Хорошенько, но аккуратно, чтобы не задеть симбионта, который закрепился на черепе, не нарушить связей между ним и человеком.
Если б симбионт поселился в глазнице, как у Равиля, к примеру, он был бы лучше защищен и обладал бы более мощным соединением с носителем, использовал бы возможности тела на все сто. Но не каждому члену Братства может быть оказана такая честь. Ведь это большая ответственность - координировать работу братьев и брать на себя смелость в принятии основополагающих решений. Дан пока что не достиг подобного уровня доверия. Но у него еще всё впереди.
Он еще покажет Братству, на что способен!
*
Правый берег реки Теши, перекрестье железных дорог. Четыре сотни с чуть-чуть километров от Москвы - примерно полтора часа лету на Ми-24. Острог тут так и не создали, хотя пытались, но то ли сил не хватило (все ж сорок кэмэ по периметру - это не в карман чихнуть), то ли еще что, но стотысячное население покинуло родной Арзамас и перебралось в Нижний Новгород, где вовсю шли строительные работы. Но и там что-то не заладилось… В общем, печальная история, и к предстоящему делу она никакого отношения не имеет, потому на этом и закончим… Гурбан поглядывал вниз в иллюминатор.
- А ведь город основал Иван Грозный, - проскрипел голос Маркуса в наушниках. - Как крепость. Вот тут и будем садиться, потом пешком прогуляемся.
- А чего сразу к месту не подлететь? - удивился Гурбан.
В грузовой кабине смердело. Мясника, который очнулся окончательно, несколько раз вывернуло - сотрясение мозга у него получилось конкретное, слишком сильно долговязый его приложил об стену.
- А потому, что на месте нас посадят так, что мало не покажется. Лучше пешком, поверь мне.
И Гурбан поверил. А что ему оставалось делать?
Митрич опять принялся напевать "Полет валькирий", и чистильщик стянул с себя наушники. Арии старика успели ему изрядно надоесть.
Вертолет сел на проезжую часть возле торгового центра "Метро" на проспекте Ленина. Приземление прошло без происшествий, машина отлично себя показала как в воздухе, так и в бою. Прихватив автомат - зомбаков мог привлечь шум силовой установки и винтов, - Гурбан помог Сереге Мяснику выбраться наружу. Но вокруг было спокойно, ни одна тварь не спешила напасть на людей.
- На "крокодиле" полетим, когда вопрос решится? - спросил Гурбан у Маркуса, когда тот вылез из-под фонаря операторской кабины. Именно Маркус вел огонь всеми вооружениями Ми-24 и справился с задачей на отлично, раз они таки сумели выбраться из Москвы.
- Без топлива вряд ли у нас это получится. Знаешь, какой у этой рептилии расход? Без малого восемь сотен литров на час полета, - вместо Маркуса ответил Митрич и ощерился в улыбке, которая у него была под стать возрасту: зубов через один не хватает, а те, что сохранились, - желтые и кривые.
Гурбан присвистнул:
- Как бы аппетит у вертушки неслабый…
- Нормально добрались? Не укачало? - Маркус опять прикрывался капюшоном, и вовсе не потому, что не желал пугать людей своей внешностью - наросты на его лице были очень чувствительны к солнечному свету.
Почуяв насмешку, Мясник недобро посмотрел на него. Гурбан похлопал племяша Джексона по плечу - мол, нормалёк, не вздумай лезть на рожон:
- Это Маркус, тот самый хороший человек, о котором я рассказывал. Вместе работать будем.
Об участниках и предстоящем деле - о том, что они должны организовать засаду и дождаться Сташева-младшего на подступах к лаборатории его отца, он поведал Сереге еще в вертолете. Но, судя по тому, как того шатало, повторить не помешало бы - парень еще не настолько очухался, чтобы разобраться в поставленной задаче.
- А что за ствол такой? - Гурбан поднял автомат. - Вроде не "калаш", хоть и похож.
- А у вас чего, в Харькове таких нет?
- Были бы, не спрашивал.
- "Абакан". То есть АН девяносто четыре, он же автомат Никонова калибра пять сорок пять для спецподразделений. Магазины к нему от обычного "калаша" сгодятся и от РПК, но я взял на шестьдесят патронов. Серьезное оружие, только умения требует. Мальцу какому, - Маркус кивнул на Серегу, - я бы не доверил. Испортит ведь.
- А это что за вещь? - Гурбан вытащил из-за пояса пистолет, выданный ему в разрушенном храме.
- "Грач". Семнадцать патронов в магазине. Да и вообще, штука поинтересней "макара", хоть и немного тяжелей.
Нагрузившись оружием и боеприпасами по самое не хочу, двинули по проспекту. Митрич тянул на себе РПГ-7 с двумя выстрелами к нему в специальной сумке. Старичок хоть выглядел не ахти, оказался жилистым - еще тащил "абакан". Гурбану и Маркусу достались РПК и автоматы по одной штуке на человека. Мясник повесил на плечо СВД со складным прикладом, десантный вариант винтовки Драгунова. Разбившись по парам - Маркус с Митричем, Гурбан с Мясником, - они извлекли из вертолета два цинка с патронами и потащили с собой.
На пересечении проспекта с улицей Калинина свернули направо, дошли до улицы 50 лет ВЛКСМ, по которой и направились дальше к Арзамасскому приборостроительному заводу.
- Проклятое коммунистическое прошлое не отпускает, - пошутил Мясник по поводу названий местных улиц и проспектов.
Гурбан улыбнулся, а вот Митрич, как выяснилось, оказался закоренелым ленинцем:
- Да что ты понимаешь, бабуин молодой! Власть обещала каждому квартиру к двухтысячному году? Ну так вот их сколько, квартир этих, живите только! Дома пустые стоят, а вы всё, бабуины, на власть прежнюю жалуетесь…
Чтобы сменить тему, Мясник спросил у Маркуса:
- А чего тут зомбаков вообще нет? Хоть бы один попался! И далеко еще топать?
- Уже близко, - ответил долговязый. - А зомбаков нет из-за Пашкиных экспериментов.
Они прошли по улице еще немного, потом Маркус остановился и указал на сине-белый корпус впереди:
- Это и есть та самая лаборатория, где создали слизней. Точнее, ее фасад, прикрытие.
Гурбан достал бинокль. Пять этажей с ржавыми кондиционерами на стенах. Над проходной из стали и стекла красовалась надпись "ОАО Арзамасский приборостроительный завод". На стоянке у проходной - десятка два автомобилей, на которых уже никуда не уедешь.
Гурбан присел на бордюр.
- Надо бы связаться с Павлом Сташевым, объяснить ему ситуацию.
Долговязый в балахоне помедлил, прежде чем ответить:
- Не уверен, что стоит светиться.
- И все-таки. Мы же не убийцы, Маркус. Ты вон от слизня избавился - а вдруг и пацана удастся спасти?
- Не исключено, что это возможно, - проскрипел Маркус. - Другое дело, шансов мало на то, что Паша нас примет. У него заскок случился, совсем мозги закоротило - всюду заговоры и враги мерещатся. В последний раз, когда я был здесь, он не пожелал меня принять, хотя тогда я за тридевять земель притащил ему силовую установку, которая ускорила бы работы по проекту.
- Назад, что ли, повез? - подал голос Мясник.
- На подступах к лаборатории сгрузил и уехал. Мне-то она на кой?
- И все же попытайся, Маркус, - продолжал Гурбан настаивать на своем.
- Да он меня и слушать не станет. В каждом, кто к лаборатории приблизится, он видит врага рода людского. Типа слизни без устали подсылают ему шпионов, чтобы уничтожить его уникальную установку, которую он называет Излучателем.
- Наверное, он знает, что делает. Покушались на него, видно. Только я вот чего не пойму, Маркус. Если слизни Сташева так боятся, почему просто не подогнали технику, минометы тяжелые, "тюльпаны" те же, или "гвоздику", гаубицу самоходную, что на пятнадцать кэмэ стреляет. А "тюльпан", тот вообще на восемнадцать шарашит. Наверняка ведь сохранились где-то эти игрушки. Короче, взяли бы, да и сровняли лабораторию с землей, и никаких проблем вообще.
- В том-то и дело, Гурбан, что они бы с радостью. Да только учти, что лаборатория эта военная, а завод сверху - так, бутафория. Все самое главное - под землей. Там столько бетона, что чуть ли не прямое попадание ядерной бомбы выдержит. Так что от "цветочков" толку не будет.
- И конечно, несколько выходов на поверхность в нескольких километрах от лаборатории - в городе, а то и за его пределами?
- А как же без этого? - Митрич хоть и тяжело дышал, все ж не удержался, вставил свои пять копеек. - Военные строили на совесть - в те времена, когда за расхищение социалистического имущества могли впаять такой срок с конфискацией, что родная семья бы тебя прокляла и сменила фамилию.
Уставившись на завод, Гурбан задумался. Неужели где-то там засел виновный в Псидемии? Неужели тут собирается оружие против слизней? Или оно уже готово?..
Некоторое время он молчал, а потом опять заговорил:
- Маркус, ты, как я понял, бывал уже в подземелье?
Бывший хозяин Острога-на-колесах кивнул:
- И не единожды.
- Тогда тебе и флаг в руки.
- Какой еще флаг?