- Подержи-ка. - Вручив подоспевшему вольнику свой АПС, проводник окончательно закрыл проход с помощью двух массивных засовов вверху и внизу двери. Со скрипом толстые рессорные пластины вошли в пазы, приваренные к стенам тамбура. И надо сказать, он очень вовремя это сделал - дверь сотряс мощный удар, конструкция завибрировала, но выстояла.
- Надежно? - спросил Равиль. - Или пальнуть разок-другой?
- Не надо, - качнул головой Семен Маркович. - Пуля не пробьет металл, отрекошетит. А если и пробьет, то на излете. Смысл?
- И что они теперь? - Равиль понимал, что опасность все еще угрожает ему и доставщикам. - Какие у них есть варианты? Они ведь просто так не сдадутся.
Семен пожал плечами и забрал у вольника свое оружие:
- Вернутся назад и попытаются пройти поверху, если сумеют. С этого конца им не выйти, там двери наружные заварены.
- Что предлагаешь? - Равиль навалился на трость всем телом и замолчал.
Старший проводник посмотрел ему в зеркальные линзы и не открыл больше рта. И вновь Дану,
душа
которого наблюдала за разговором, показалось, что этим двоим вовсе не надо сотрясать воздух, чтобы услышать друг друга. Он почти уже понял, как это у них получается, когда тело его схлопотало пощечину.
Это было неприятно.
И так расплывчатая, реальность вокруг Данилы и вовсе взволновалась, покрылась непроглядной серой рябью. Еще можно было настроиться на верный лад, но тут он почувствовал жар на губах - и пришел в себя окончательно.
Его
душа
вернулась в тело, оставленное в купе. Легкие с хрипом наполнились воздухом.
Мариша испуганно отпрянула.
- Как в сказке, - сказал Ашот, наблюдая за Данилой. - Только вместо спящей принцессы у нас принц. Ты как, нормально, брат?
Дан кивнул. Голова звенела, глаза застила дымка. И во всем теле слабость. Он обнаружил, что лежит на сиденье, куда его, по-видимому, затащили друзья, когда он потерял сознание. Точнее - когда его сознание упорхнуло вслед за Семеном-проводником и Равилем.
- Гурбан объявился, Равиль куда-то ушел, нас заперли, а ты, братишка, вырубился, как неживой вообще стал. Я тебя по щекам давай уже, искусственное дыхание хотел делать, но тут Петрушевич удружила, чмокнула тебя, а ты - вот.
Дан представил, как ситуация выглядела со стороны. Да уж…
- Долго меня не было? В смысле, долго я был в отключке? - спросил он у Мариши.
- Минут пять.
Долго. Впредь надо осторожней экспериментировать с душой, сознанием, эфирной сущностью, или как там это называется. А то мало ли…
- Брат, давай дверь вышибем.
- Не надо. Равиль вот-вот вернется. Ему удалось задержать Гурбана на некоторое время.
Ашот сделал большие глаза:
- Откуда знаешь, брат?
- Просто знаю.
Мариша погладила Данилу по лицу, еще горевшему от пощечин толстяка.
Щелкнул замок, в купе вошел Равиль.
- Что случилось? - Он посмотрел на одного доставщика, потом на другого, и в конце концов остановил взгляд на Дане.
- Ничего, - не моргнув, соврал тот.
Ему почему-то не хотелось, чтобы вольник узнал о его новых способностях.
Вот не хотелось, и всё.
*
Плечо Фазы раз за разом вминалось в дверь перехода. Дверь вибрировала, но не сдавалась. Хорошая сталь, отличные запоры.
- Отойди, Фаза! Дай-ка я! - Ксю со злостью вскинула ППШ, прижала приклад к плечу. Ни дать ни взять партизанка из фильма о Великой Отечественной, просмотренного Гурбаном в детстве. Только валенок и красной ленточки на папахе - вместе с самой папахой - не хватает.
- Не вздумай, - остановил он девушку. - Это не поможет, зато всех завалишь рикошетом. И охрану в ружье поднимешь точно.
- Так что же делать, командир?
- А ничего. Пока ничего. Никуда Сташев с поезда не денется, на ходу не спрыгнет. Тут зомбаков вокруг столько, что только полный псих на своих двоих по Территориям пойдет. Да и на машине не факт, что проедешь. Мальчик не пташка, не улетит от нас. Сейчас или через час, пусть через два, а все равно возьмем. Только бы у пацана в Остроге-на-колесах своих людей не было. Хотя наверняка есть… - Гурбан размышлял вслух, иногда он позволял себе это делать. - Возвращаемся. Тут не выбраться.
- Куда не выбраться, Гурбан? - спросил Мясник.
На его камуфляж было страшно смотреть: пробитая пулями форма производила тягостное впечатление на тех, кто знал, чем грозили человеку подобные ранения. Даже в бронике не каждый осмелился бы принять на грудь очередь из "калаша". Кстати, бронежилет Мясника остался в подвале штаб-квартиры мосинцев, там он его снял.
- Куда надо, - отшила новичка Ксю. - Если командир сам не сказал, не спрашивай. Такие у нас правила. И тебе придется их соблюдать.
Резко мотнув головой, она отбросила челку, упавшую на лицо. Затем повесила трофейный ППШ на плечо. Второе уже оттягивала спортивная сумка с магазинами.
Гурбан кивнул - мол, права блондинка, и ты, Сережа, теперь один из чистильщиков, а не какой-то особенный.
- Всё, назад идем. На месте определимся, - скомандовал он.
Кто бы знал, как ему претила богадельня на колесах, но иного пути к Сташеву не было. Скоро - очень скоро! - они по-мужски крепко обнимутся, даже если пацан окажет сопротивление.
Но надейся на лучшее, а готовься к засаде - такой у Гурбана жизненный принцип с начала Псидемии. Времена оптимизма канули в лету, как и не было никогда. Солнечные дни, прогулки по парку, прохлада фонтана, ряды лакированных лавочек, детишки в электромобильчиках и одинокий пони, привязанный к ели в ожидании пассажира… Яркая поначалу картинка с каждым годом становилась все тусклее. Не образы уже, а набор слов, который должен что-то означать, будить светлые чувства в душе, покрытой толстым слоем пороховой копоти. Но в душе Гурбана больше не было места для подобной ерунды. Все занимала ярость, замешанная на ненависти к слизням, чертовым кукловодам, дергающим за ниточки людских и не только нервов!..
Гурбан взглянул на своих бойцов. Ксю, Фаза, Доктор, Бек и Мясник. Чистильщиков изрядно потрепало в пути. И надо бы переодеться и пополнить припасы - с водой и жратвой совсем туго… Но вряд ли в Остроге-на-колесах есть магазин модной в этом сезоне одежды - вот уж много лет популярного армейского камуфляжа. И даже если лабаз существует, чистильщикам нечего предложить взамен. То есть вообще!
Многие годы Гурбан только тем и занимался, что очищал планету от червеподобной погани, плодившейся так, что куда там кроликам. Богатств он не нажил, потому как мародерствовать в развалинах не любил, делал это лишь по необходимости. Сначала бродил по Территориям сам, потом рядом появились люди, которые хотели заниматься тем же, что и он, - с оружием в руках делать мир безопаснее. Одни гибли, другие попадали под контроль слизней и умирали от пуль Гурбана и его соратников, которых стали называть чистильщиками. Это было непросто - стрелять в того, с кем вчера делил кров и последний кусок хлеба, кто выручал тебя из передряг, тащил тебя, раненого, на себе. Непросто - для новичков, для тех, кто только вступил на тропу войны. Со временем, если везло, новички превращались в ветеранов, выполнявших свою нелегкую работу вопреки всему. Толстый слой пороховой копоти - вот щит, который спасал их от безумия. Дави на спуск, не жалей ни о чем, уничтожай слизней - в этом предназначение чистильщика.
Но паразитов не становилось меньше!
Наоборот - чем больше их уничтожали, тем активнее они плодились. Война, затеянная Гурбаном, изначально была обречена на провал. У человечества не было шансов ни на суше, ни в глубинах под защитой прочных корпусов субмарин. Быть может, лишь в космосе сапиенсы могли оставаться еще независимыми от воли слизней, да и то вряд ли.
И вот, когда шанс на спасение таки появился, на пути у Гурбана встала запертая дверь! Ну надо же!..
Он понял, что медлит, оттягивает возвращение в вагон для бедных, освобожденный от ига проводников-беспредельщиков.
- Можно я, командир? - Фаза, как всегда, был незаменим в подобных ситуациях.
Гурбан кивнул и посторонился. Раздвинув двери, Фаза первым вошел в склеп для заживо погребенных.
*
- А что там с Гурбаном? Проблема решена? Проводник помог?
Дан едва не ляпнул "старший проводник", но вовремя прикусил язык, поэтому последний вопрос прозвучал невнятно, но Равиль понял, о ком речь.
- Помог. Но не совсем. И потому нам нельзя здесь оставаться.
- Ну вот, попили, называется, чайку… - буркнул Ашот, пряча чайник и спиртовку в кладовую под диваном. - С вещами на выход. И куда мы теперь? Из купе в спальный вагон? С биде, джакузи и золотым унитазом?
- Типа того, - согласился с домыслами Равиль. - Тебе понравится.
Ашот задумался. Что тут, в Остроге-на-колесах, могло его заинтересовать? Стук колес, соседство головорезов Гурбана, фуражка проводника в кожанке? Пожалуй, ничего из этого не могло доставить ему удовольствия.
У Дана тоже не было идей насчет того, куда они собираются рвать когти и где залягут на дно. На рельсах в заброшенный гипермаркет не свернешь - поезд он и есть поезд, как его ни назови, хоть острогом, хоть чем с ручкой на колесах.
- Я покажу куда идти. - В коридоре путников поджидал старший проводник Семен Маркович. - Но сначала надо бы кое-куда заглянуть. Опасно разгуливать налегке. Мало ли…
У Дана аж зудело, так хотелось назвать проводника по имени-отчеству и посмотреть, как лицо его при этом изменится. Наверное, у Семена Марковича челюсть отвиснет. Но нельзя. Что за мальчишество? Зачем показывать, что ты умнее, чем кажешься, и знаешь больше, чем доверено? Лишний козырь в рукаве никогда не бывает лишним. Даже если играешь со своими. Точнее - с Равилем.