К тому же если исполним пророчество и рыцарь сей таки воспрянет, цел и невредим, согласно пророчеству, то и будем мы потом иметь всяческую возможность принесть ему наши самые горячие и искренние извинения. Сейчас же… Вниз так вниз, сэр Сериога!
Она хладнокровно переступила через содрогающуюся спину и устремилась вперед широкими, размашистыми шагами. Серега, застывший было в приступе некоторого душевного потрясения, тут же опомнился и заспешил следом за ней. В каком-то смысле хладнокровная красотка была целиком и полностью права. Если уж хоть что-то получится, то здешние страдальцы навряд ли затаят на них камень за пазухой – за, скажем так, не совсем уважительные действия в данный момент. А вот если не получится… Тогда, судя по здешнему антуражу, им это будет совершенно все равно.
Идти приходилось практически прямо по телам, густо покрывавшим пол. Точнее – пол, собственно, весь и состоял из ворочающихся тел. И попадавшиеся под ноги тела отнюдь не производили ощущения “каменного гостя”. Под ногами ощущалась живая плоть. Клотильда, правда, шла абсолютно спокойно, давила, не глядя, что попадется, – руки, ноги, головы, животы… Еще и чертыхалась при этом. И остановилась только у проема.
Серега, спотыкаясь и перепрыгивая через тела, лежавшие в наиболее ужасающих позах, добрался до нее, осторожненько встал рядом, скромно поджав правую ногу – для нее здесь просто не нашлось места. Люди мучились буквально на каждом сантиметре…
Пол в этом месте был словно обрезан по трафарету гигантским ножом. Ровненько так, без всяких выступов. А внизу, под ногами, метра на два выступал точно так же обрезанный пол следующего яруса. Пониже – еще один. И в огромном круге, образованном прорезью этого самого последнего перекрытия, виднелось дно здания – ровная чернота, прорезанная по центру четырьмя симметрично расположенными провалами. Прямоугольные такие провальчики, аккуратные… И, судя по всему, вели они вниз. В те части строения, что на Земле называли подвалами… Или, говоря по-современному, подземными этажами.
К ужасу Сереги, успевшего бросить взгляд себе под ноги, на каждом из этих ярусов творилось то же самое, что и на том, на котором они стояли. Единственная разница состояла в методах работы с живыми телами – вот, к примеру, на ярусе прямо под ними занимались тем, что сдирали с живых тел (хотя, опять же, в каменном исполнении) кожу. Каменную кожу… Тела выли и содрогались, а над ними аккуратно воспаряли в руках невидимых палачей громадные кожаные лоскуты…
– Нам туда? – с легким намеком на вопрос проорала ему в ухо леди Клотильда, и он согласно кивнул.
Она покачала головой, с неким сомнением сняла со своего пояса кошку и принялась пристально изучать ее.
Серега понимал ее сомнения. Прыгать вниз, прямо в кашу из мучеников на следующем перекрытии, как-то не хотелось. К тому же подобное действие вполне могло стать последним в этой жизни – если только предположить, к примеру, что приземление их персон в прыжке опять же как-нибудь так подействует… и очень нехорошо сдвинет тамошнее пространство. И они вполне могут попросту влипнуть в пол. Присоединиться таким образом к другим мученикам. Так что прыгать было нежелательно. А желательно было спускаться по веревке. Но вот беда – потуметровая пластина перекрытия под ними сверху практически полностью состояла из живых (до какой-то степени) людей, и непонятно было, как и куда вонзать острые кошачьи лапы.
– Они же рыцари! – рявкнула вдруг леди Клотильда. Резко опустилась на колени, разгребла в полуметре от края одно тело – под рукой обнаружился крохотный пятачок ровного пола. С размаху вонзила туда сегревские крюки, как имели честь именоваться здесь обыкновенные и самые банальные абордажные кошки.