-- Ума не приложу, как это сделать! Не-а! Сейчас мы отправимся туда, где еще не были. Ё-моё.
-- Знаю я ваши дурные наклонности, -- заметил я, пытаясь выиграть время.
Глядя на меня сверху вниз, комиссар загадочно произнес:
-- Не-а... на этот раз это будет не Земля...
Казалось, он размышляет, осуществлять ему задуманное или нет. Но возможно также, что я наделял его большим умом, чем было на самом деле.
-- А что?.. - вырвалось у меня, -- есть варианты?..
-- Всему свое время. Потерпи. Ё-моё.
-- Никуда я с вами не поеду!
Мне было наплевать, что он задумал. Нашел Клондайк -- беззастенчиво набивал свой карман, используя мою способность перемещаться во времени.
-- Нехорошо, нехорошо... -- многозначительно произнес комиссар Ё-моё. - Я тебе в отцы гожусь. Долг платежом красен.
-- Какой долг?! - удивился я.
-- Ты еще спрашиваешь! - неподдельно возмутился комиссар Ё-моё, снова останавливаясь прямо надо мной.
-- Спрашиваю, потому что чего-то не понимаю.
-- Мне тебя продали на ходку в бабон! - радостно сообщил комиссар Ё-моё.
Видать, это ему дорого вышло, потому что он сильно важничал.
-- Продали?! - удивился я, выказывая презрение ко всему комиссаровскому роду. - Кто?
-- Твои дружки!
-- Свисти, папаша, дальше, -- я отвернулся.
Я не обязан был ему верить. На Леху, конечно, нельзя было полагаться на все сто, но такого свинства я от него не ожидал.
-- Не веришь? - ехидно спросил комиссар Ё-моё и посмотрел на своего раба, словно призывая в свидетели.
Формально, конечно, юмоны имели такой же статус, как и все марсиане, но это, что называется, декларировалось лишь на бумаге, потому что с моралью у юмонов как раз было не все в порядке.
-- Не верю, -- подтвердил я и тоже посмотрел на Сорок пятого.
Сорок пятый приосанился, сделал идиотское лицо и попытался развести руками в знак того, что так оно и есть и по-другому не будет. Он дергал мою левую руку, в которой был пристегнут, улыбался, как провинившийся Леха Круглов, и пускал слюни.
-- Хозяин... -- произнес он фальцетом, по-собачьи глядя на комиссара Ё-моё.
-- Все равно! - уперся я.
-- А придется поверить! - заявил комиссар Ё-моё.
-- С какой стати? - возмутился я.
-- А с той, что куда сегодня Леха бегал? А? - он ехидно улыбнулся.
-- Известно куда... -- растерялся я, - в редакцию...
-- Это он тебе сказал, что в редакцию, а сам на Гороховой в банк завернул. Ё-моё!
-- Зачем? - глупо осведомился я.
Хотя зачем еще ходят в банк? Викентий, не будь наивным! Друзья и жены тоже предают. Самыми надежными оказываются только собаки.
-- ...Чтобы положить на свой счет кругленькую сумму... Ё-моё...
Он торжествовал. Плавился от удовольствия -- кто-то оказался подлее его самого.
-- Иди, папаша, -- сказал я ему, -- по ночам я не подаю.
-- А зря! - в сердцах воскликнул комиссар Ё-моё. - Потому что теперь ты мой еще на сутки, ё-моё.
-- Стоп-стоп! - поднял я правую руку, на которой не было наручника. - Кажется, один раз я с тобой куда-то уже перемещался?!
-- Ну перемещался, ну и что?! - раздул ноздри комиссар Ё-моё. - Мне это стоило лишней седины! Ё-моё! - Он наклонил голову, которая посеребрилась от времени.
Но почему-то это не убеждало. Я пожал плечами. Казалось, он меня в чем-то укорял. Даже легкомысленный юмон, которому надоел наш разговор, проснулся и с неподдельным возмущением посмотрел на меня.
-- Второй раз не перемещусь! - заверил я.
-- Обсуждение этого вопроса является предательством! - заявил комиссар Ё-моё.
-- Предательством?! - удивился я.
-- Почти, -- уточнил он.
-- Ну... и как мы тогда должны разговаривать? С помощью жестов?
-- Не усложняй себе жизнь, сынок, -- предупредил комиссар. - Ведь ты даже не знаешь, во что вляпался.
-- Во что же?
-- В дерьмо - по самые уши!
-- Что-то не заметил, -- отозвался я.
-- Уж поверь моей осведомленности, -- заверил он.
-- Это почему? - спросил я.
-- Потому что ты стрелял в федералов.
-- Я?! Я даже не видел их!
-- А я?! - возмутился он.
-- Вы федерал?
Тогда он сунул мне под нос документ, из которого явствовало, что комиссар Ё-моё является супер-пуперагентом метаполиции и наделен полномочиями ВПР - внесудебного принятия решений. Это уже было серьезно. Одно дело - начальник полиции в заштатном северном городке, а другое - столичный тайный сыск.
-- Понял? Ты целился в нас?
Сорок пятый даже приосанился. Видать, он гордился своим хозяином и тем, как он ловко завернул разговор.
-- Да... -- склонился я под тяжестью обвинения. - Не скрываю, но ведь не выстрелил!
-- Время сейчас военное. Кто будет разбираться, -- сухо заметил комиссар Ё-моё.
Мне друг показалось, что разговор попахивал хорошо режиссированной сценой, что вдруг комиссар Ё-моё засмеется, засмеется и Ханыков, пристегнутый к березе, засмеется и юмон - раб комиссара Ё-моё. Все окажется шуткой. Мы обнимемся и выпьем водки, которая наверняка есть у комиссара Ё-моё в заначке, и ко всеобщему удовольствию разъедемся по домам.
-- Целился, -- признался я, -- но не выстрелил. Я же не знал, кто вы.
-- Я тебе кричал?
-- Ну в общем да, что-то такое...
-- Вот видишь. Даже свидетели есть.
-- Кто? - удивился я.
-- Неважно... -- ответил комиссар Ё-моё.
Но по тому, как невольно дернулся Сорок пятый, я понял, что свидетелем является именно он.
-- Да вот хотя бы Ханыков... -- словно впервые заметив пожарника, кивнул комиссар Ё-моё.
-- Никакой я не свидетель, -- подал голос Виктор Ханыков.
-- Ну неважно, -- тут же согласился комиссар Ё-моё, -- хотя по роду службы ты обязан.
-- Обязан? - спросил я.
-- Обязан... -- скорчился под березой Виктор Ханыков.
-- Не буди во мне зверя -- поехали! А?!
-- Но почему?! - все еще упорствовал я.
Знаете, что заявил он мне в сердцах:
-- Ты моя страховка! Ё-моё!
-- Страховка?! - возмутился я.
-- Страховка, -- подтвердил он, глядя на меня сверху вниз.
Мне вдруг стало все равно: всю жизнь меня предавали - разве можно так жить! Черная полоса невезения. Даже любимая девушка - и та заперлась в подвале!
-- Ну и что?! - крикнул я в отчаянии.
-- Ладно. -- Мне показалось, что комиссар Ё-моё меня понял. -- В первый раз не вышло... -- нехотя признался комиссар Ё-моё и посмотрел куда-то за реку, где на темном фоне города иногда вспыхивали рубиновые вспышки взрывов и через секунду доносился звук.
-- Чего не вышло? - спросил я наивно.
-- Какая тебе разница... Не вышло, и все! Не отработал ты деньги! Не отработал! Так что останавливаться мне не резон. Понял?
Я что-то начал припоминать. Кажется, это было банальное ограбление банка, но с оригинальной концовкой. Даже кого-то убили. Черт! Теперь я замешан в преступлении. Этого только не хватало! Вот почему меня разыскивала группа "кальпа" и наверняка - метаполиция всего мира!
-- Ну положим, у вас что-то получится, а след?! След!!! Как от него избавиться?!
-- Это не твоя забота!
-- Ограбить банк - это не тряхнуть дорожный автомат! - горячо возразил я.
-- Не банк... -- с тихой грустью усмехнулся комиссар Ё-моё и замолчал.
Похоже, он не хотел мне рассказывать больше того, что я помнил и понимал. И вообще, все его тайные метаполицейские делишки, в которых никто, ничего не должен разбираться.
-- Инкассаторскую машину... -- я так подскочил, что дремлющий юмон испугался. - Еще хуже!
-- Это почему?! -- удивился комиссар Ё-моё.
-- Потому что убитых много!
-- Ты и это помнишь?! - с досадой удивился он. - Ё-моё!
И я понял, что свалял дурака. Надо было, конечно, держать язык за зубами. А теперь я не только участник, но и свидетель преступления, и надобность во мне рано или поздно отпадет - как только мы вернемся на Марс после очередного грабежа. Неизвестно, что задумал комиссар Ё-моё. Может, он посадит меня в клетку и будет кормить собачьими консервами, а потом вздумает ограбить банк на Европе - спутнике Юпитера, где во льду строились принципиально новые города. Остается только подождать, когда в них свершатся новые преступления века.
Теперь я вспомнил кусок побольше.
Еще в Кагалме комиссар Ё-моё заявил, что банки грабят одни дураки - хлопотно: стены, охрана, сигнализация. Опять же полиция на хвосте. А ограбить инкассаторскую машину пара пустяков - денежки сами вынесут и даже положат в машину. Главное, появиться в нужном месте, в нужное время. И повод удачный - бабон - петля времени -- как раз соответствует периоду ограбления века. Иными словами, дорожка в прошлое была протоптана. Но не только комиссаром Ё-моё! Можно было подумать, что он один такой умный. Помню, как он по-детски радовался:
-- Четверть миллиарда рублей! С такими деньгами даже в аду не пропадешь! Ё-моё!