И вот на матрице высветилась наконец посадочная площадка, ограниченная зелеными маячками. Челнок плавно опустился в самый ее центр, включились гравикомпенсаторы. Корпус спускаемого аппарата едва заметно вздрогнул, коснувшись поверхности.
Прилетели.
Не успел я опомниться после посадки, как к нам уже подцепили кишку переходного коридора и отключили искусственную гравитацию. Я стал весить втрое меньше, отчего желудок совершил радостный кульбит, и меня чуть не стошнило на Смирнова. Тот же, как и всегда, был невозмутим.
Вскоре в салон вошли милиционеры в легких скафандрах и с излучателями в руках. Нас довольно споро отцепили от кресел и под конвоем вывели из челнока.
По коридору мы дошли до здания космопорта. Идти при трети земного тяготения было непривычно и забавно. Я передвигался неуклюжими прыжками, словно пьяный кенгуру.
Сопровождающие шли гораздо увереннее. Их манера ходьбы напоминала бег трусцой.
Нас вывели в огромный зал с прозрачным сводом, через который лился желто-оранжевый солнечный свет. Стены были оформлены мозаичными панно с изображением сцен покорения Марса. Пилот в рубке первой орбитальной станции, три крохотных купола первой марсианской базы, краулер рыночников на склоне холма, взлетающий челнок, уже оборудованный антигравами.
Посередине зала находился фонтан. К моему удивлению, из него вперемешку с водой выплескивалась во все стороны густая пузырящаяся пена. Вокруг с озабоченным видом суетились несколько милиционеров и уборщиков, за ними шумела толпа зевак.
Столичный космопорт вообще был весьма оживленным местом. Повсюду, весело подскакивая, сновал народ, переливались яркими цветами матрицы с видеорекламой, женский голос объявлял рейсы к разным планетам системы.
Только вот фонтан меня смущал. Пена явно не входила в задуманную композицию. Все это сильно смахивало на чье-то хулиганство.
– Что случилозь с фонтаном? – поинтересовался проводник у служителей порядка, встречавших нас.
– Экстремисты! Или просто идиоты какие-то! – возмущенно ответил высокий и довольно тучный милиционер. – Вылили в фонтан жидкосдь для мытья посуды!
– Жидкосдь для мытья посуды? – переспросил проводник и добавил: – Воистину, человеческая тупосдь безгранична!
Мы миновали уборщиков, собирающих пену и при этом страшно матерящихся, подошли к станции монорельса.
Станция представляла собой большой зал, отделенный от путей прозрачными герметичными стенами с рядами дверей. В тоннелях, где ездили поезда, атмосфера оставалась марсианской. Туда не нужно было закачивать воздух. Когда прибывал очередной состав, его двери оказывались напротив дверей, устроенных в прозрачной стене станции. Автоматика давала команду переходным кишкам, и те присасывались к корпусу поезда. После этого внутренние и внешние двери одновременно раскрывались, и по образовавшемуся коридору в поезд входили люди.
Один из милиционеров подошел к кабинке, в которой сидел сотрудник монорельсовой дороги, присматривающий за платформой. О чем-то переговорив с ним, он удовлетворенно кивнул и вернулся к нам.
– Сейчас будед малый до Департамента. Нам обещали выделидь целый вагон.
– Замечательно! Молодец, лейтенанд, – похвалил подчиненного милиционер, сопровождавший нас с самой орбиты.
Я все никак не мог найти на милицейской форме отличительных знаков, по которым можно было бы судить о звании человека, носящего мундир. Да и не мундиры они носили, а легкие скафандры с откинутым стеклом шлема.
Вскоре подошел поезд из четырех небольших вагонов. Нам на самом деле освободили целый вагончик. Остальных пассажиров тактично попросили не занимать последний вагон поезда, так что мы сели в абсолютно пустой салон.
Через секунду поезд тронулся. Состав пронесся по тоннелю, завешенному многочисленными кабелями и приборами непонятного назначения, а потом выскочил на поверхность. Я с интересом уставился в окно.
Покуда хватало глаз, тянулись серые здания столицы. Вдалеке виднелась горная цепь. То тут, то там были разбросаны черные валуны. Казалось, какой-то гигант, прогуливаясь, рассыпал по песку горсть семечек, столь же огромных, как и он сам.
В небе висели легкие полупрозрачные облака. Сам небосвод менял цвет от желтого у горизонта к фиолетовому в зените. Если приглядеться, то в темной вышине можно было даже различить парочку наиболее ярких звезд.
– Сиди спокойно! – одернул меня милиционер. – Не ерзай! Скоро приедем.
– А потом что с нами делать будут? – спросил я.
– Скорее всего, растреляюд, – меланхолично ответил служитель порядка. – Если повезед, то отправяд карьеры или туннели рыдь.
Я сглотнул. Что ж, до развязки теперь действительно осталось недолго.
Дознавателем оказался высокий и крупный человек с вьющимися светлыми волосами.
– Выйдите все из помещения! – бросил он милиционерам, доставившим нас к нему. – Все прочь!
Служители порядка тупо вышли, остался только самый старший – тот, кого мы встретили еще на орбите.
– Я сказал, выйдите! – раздраженно повторил блондин.
– Но каг же вы с ними, без охраны? – растерялся милиционер.
– Не ваше дело! Прочь! – отмахнулся Дознаватель.
Милиционеру не оставалось ничего другого, как выйти за дверь.
Я сначала списал странность блондина на то, что чуть больше часа назад на орбите кто-то подорвал его личный космолет. Видимо, Дознаватель очень зол по этому поводу! Но следующая реплика мужчины полностью опровергла мои догадки.
– Привет, Юра! – Дознаватель подскочил к Смирнову и радостно сжал его руку в своих ладонях. – Сколько лет, сколько зим! Я уж и не надеялся, что ты вернешься!
Я облегченно выдохнул и с улыбкой оперся спиной о стену. Похоже, майор действительно не врал. О казни на какое-то время можно забыть.
– Здравствуй, Саша, – поздоровался Смирнов. – Как видишь, вырвался. Залез зачем-то в Секретное ведомство во второй раз. Надо было Сергея оттуда сразу уводить, как он овров уничтожил, а я расслабился, не просчитал вероятность.
– Все же удачно получилось! Не зря я на все педали давил, чтобы вас с планетолета не ссаживали!
– Значит, не зря.
– Сергей, – обратился ко мне Дознаватель и протянул руку. – Я давно мечтал с тобой познакомиться.
– А я еще, к сожалению, с вами не знаком. – Я пожал руку блондина.
– Меня зовут Александр Иванов, – представился Дознаватель. – Я – глава внешней разведки Республики Марс и по совместительству главный Дознаватель.
У меня закружилась голова. Глава внешней разведки!
Я мельком отметил про себя, что Иванов, в отличие от охранявших нас милиционеров, говорит очень чисто, слов не коверкает, да и ударения правильно расставляет.
– Садитесь, ребята, садитесь! – Дознаватель гостеприимным жестом показал на кресла, а сам занял место за письменным столом.
Мы сели. Я немного успокоился, окончательно осознав, что нас пока ни вешать, ни расстреливать не собираются.
Но как только я смог мыслить нормально, в голову тут же полезли разные вопросы. Какие дела у Марса с ПНГК? Марс ведь входит в Западно-Европейскую Федерацию, зачем же его обитатели затевают шпионские игры против своих же? Нормальная это практика, или марсиане что-то замыслили? И зачем им я?
– Ты, наверное, совершенно не в курсе, что тут происходит, да, Сергей? – спросил Иванов.
– Я уже вообще ничего не понимаю, – смущенно улыбнулся я.
– Способности не помогают? – хитро взглянул на меня Дознаватель.
– Не очень.
Вдаваться в подробности и рассказывать о том, что я практически их лишился, в данной ситуации было бы не совсем разумно.
– Ты, наверное, думаешь, как же так?! Мы шпионим, плетем интриги против своих же?
Иванов словно мысли мои прочитал. Мне оставалось только кивнуть.
– ЗЕФ с нами тоже не очень-то церемонится, – потер руки Дознаватель. – Быть врагами в нашем мире вообще проще, чем дружить. От врага ждешь подвоха, а от друга и брата – нет. Вот и приходится относиться ко всем как к врагам. Друзья оказываются под подозрением в первую очередь! Можешь обижаться, Юра, но ПНГК мы тоже не доверяем.
– Ты очень откровенен, Саша, – прокомментировал Смирнов. – Впрочем, как обычно.
– Но мы уходим от темы. – Иванов прокашлялся и сцепил руки перед собой. – Сергею же интересно знать, что к чему! – Дознаватель взглянул на меня, затем продолжил: – ЗЕФ умирает. Медленно и мучительно. Все новые миры достаются АС, на Земле на пятки наступает Восточный Альянс, в Солнечной системе давят ПНГК и мы. Да и тайное соседство с оврами не принесло Федерации ничего хорошего. В АС-то под землей инопланетяне не сидели. Они были вольны развивать технологии, улучшать искусственный интеллект.
– Но разве это не приведет к новой войне?
– Войне с роботами? – переспросил Иванов. – Сомневаюсь. Одно дело – создать систему противоракетной обороны с самообучением, и совсем другое – сделать интеллектуальный пылесос.
– Здесь я не соглашусь с вами! – воскликнул я. – Пылесос при желании тоже может натворить бед!
– В любом случае, ЗЕФ остановилась в развитии, – хмыкнул Дознаватель. – А это неправильно. Нет активности – нет страны. Вы слышали о теории пассионарности Гумилева?
– Нет, – честно признался я.