Квартиру, в конце концов, Гай себе нашёл - но как-то само собой получилось, что и дальше через день он ночевал у Жени. А в одной из своих комнат завел диванчик, куда уходил спать, если девушка оставалась у него. В первое время Гай ещё мог себе врать, что сначала дело в необходимости, потом, что такое общение на пользу самой Жене: после того вечера в кафе в девушке словно прорвало какую-то плотину, она оттаяла и всё больше стала походить в глазах Гая на своих сверстниц. Нет, на работе она по-прежнему была аккуратной и строгой к делу до тошноты. Но вот дома выяснилось, что Женя владеет редчайшим по нынешним временам искусством вышивать вручную - замечательная отдушина от домашней пустоты и хороший способ скоротать время до следующего рабочего дня. Потом выяснилось, что, не иначе как от того же одиночества, Женя увлеклась литературой дозвёздной эпохи. И даже всемогущая Служба пропустила, что девушка выучила пару древних языков и опубликовала под псевдонимом несколько статей. Но в какой-то момент Гай всё-таки себе признался: ему тоже до тошноты надоела размеренная, строгая и точная, как часовой механизм, служебная жизнь, с взаимоотношениями строго по распорядку, когда за день скажешь едва ли с десяток фраз, которых нет в какой-нибудь инструкции. А Женя, у которой могло вдруг обнаружиться новое хобби, необычное предложение, пожелание, даже каприз, вдруг заставила Гая почувствовать себя живым - впервые после утра, когда лейтенант Гальба увидел с орбиты обгорелую воронку на месте родного города. Впрочем, внешне неожиданно разыгравшаяся в душе буря была незаметна, жизнь текла по-прежнему. Серые будни и рутина, редкие выходные… и то ли легкие, на грани заметного и ненастоящего ухаживания, то ли ненавязчивый флирт. Пока в один из выходных Гай не решился зайти за Женей с цветами.
Увидев заботливо собранный дорогим флористом, перевитый ленточками букет, Женя вдруг замерла… и в одно мгновение из серьёзной молодой женщины превратилась в маленькую девочку: ей внезапно подарили платье, про которое она мечтала - но знала, что ей никогда его не купят. Несколько секунд девушка стояла на пороге, не в силах сделать ни шагу… а потом вдруг разревелась. В три ручья, по-детски навзрыд. Гай, не думая, что ломает букет, что любые объятия девушка терпеть не может, прижал её к себе, начал гладить по волосам, шептать что-то нежное… а Женя всё плакала и шептала: "Первый раз. Ты знаешь, первый раз. Я получаю их первый раз. Не для всех, не на выпускной или потому что положено на праздник - а первый раз только мне…"
Гай не раздумывал ни секунды. Словно он снова на войне, и надо действовать, не выбирая варианты - но выбрав единственно верный:
- Значит, так. Я немедленно оформляю нам отпуск, и мы едем на море. Сезон этих самых, про которых ты говорила, уже закончился - но там и без них есть что посмотреть. Прямо завтра заказываю нам два номера на побережье…
- Один номер. Один на двоих… - тихонько поправила девушка.
- Хорошо. Один. После чего мы сразу же отправимся по магазинам. Форменное ты моё чудо.
- А это ещё зачем?
- А затем, что все твои платья можно запихнуть в один чемодан. Зато униформы по две штуки на все случаи жизни. Или ты собираешься загорать на пляже в мундире? Нет уж, перед отъездом я тебя соберу по-человечески.
Характер своего начальства оценить Гай успел давно: генерал Унгерн к неприятным для себя вещам старался относиться по принципу "с глаз долой - из сердца вон". Потому заявление об отпуске с указанием успешно завершённых дел - как своих, так и "соседских" - подписал мгновенно, лишь бы хоть ненадолго не встречать в коридорах ненавистного коллегу. Следующий этап тоже прошёл "без сучка и задоринки" - получив разрешение "для себя", Гай немедленно дал ход служебной записке от врачей: они уже давно требовали выгнать Женю "на отдых по медицинским показаниям" - мол, третий неиспользованный отпуск подряд накопился. Дальше извилистый путь с десятком пересадок, и они на море. Даже если Унгерн поймёт, что его провели, и постарается кого-то из них отозвать "по служебной необходимости" - найти не сможет. А канал экстренной связи использовать побоится, это будет серьёзным служебным проступком, на что заядлый формалист и бюрократ никогда не пойдёт.
В первую же ночь они договорились - прошлого друг друга не касаться: для них существует только здесь и сейчас. И старались соблюдать это правило все дни отдыха… но иногда поток событий решает сам, что нужно вспомнить и о чем рассказывать. За два дня до возвращения Гай и Женя лениво обсуждали в одном из кафе бесконечных набережных, на что лучше потратить оставшееся время, как за спиной Гая вдруг раздался громовой голос.
- Здорово, чертяка! - хлопнула по плечу лапища. Обернувшись, они увидели рыжего богатыря таких размеров, что Гай рядом показался подростком. - Вот уж кого не ждал встретить, да тем более с такой красивой девушкой. А ну, давай, рассказывай!
- Женя, разреши представить Рудольфа, моего хорошего знакомого по Бретонсели. Рудольф, это моя невеста - Евгения.
- О-о-о! Поздравляю от души! - богатырь сгрёб обоих в охапку и крепко обнял. - Ребятам скажу, от нас подарок - и как в прошлый раз, не отвертишься.
Рудольф заговорщически подмигнул Жене, сел за их столик и весело начал рассказывать:
- Мы, значит, так познакомились. Нас тогда зажали на побережье, ни с воздуха, ни с моря не подойти. Робоарткомплекс - штука страшная. Ну, всё, думаем - счас пристреляется и хана, можно отходную. И вдруг замолкло, а по рации вот его голос: мол, долго контрольный пункт не удержим, но минут тридцать у вас есть, транспорты на подходе. Как мы тогда грузились… полк все нормативы раза в два переплюнул. А как прилетели, нам и объясняют - повезло, Гай со своими парнями случайно рядом оказался. Мы ещё тогда, помнится, хотели благодарить - так этот скромник отвертелся. Зато теперь - ни-ни!
Рудольф замолчал, а потом вдруг серьёзно добавил:
- А ты его береги, девочка. Вечно этот ненормальный кого-то спасать лезет. Так, может, хоть ты его сумеешь удержать.
- Обещаю, - так же серьёзно ответила Женя.
Рыжий весельчак провёл с ними полдня, умудрившись протащить по таким местам, про которые за все дни отдыха Гай и Женя даже не слышали. А когда они проводили его на стратоплан, девушка задумчиво посмотрела в сторону аэровокзала и спросила:
- Это было предложение? Так необычно.
- Ага, - Гай весело подхватил подругу на руки и, несмотря на шутливое сопротивление, понёс к стоянке. - Хоть сейчас!
- М-м-м… Завтра. Тут можно организовать настоящую свадьбу - не хочу обходиться одной отметкой в документах.
- Тогда - завтра. А как вернёмся… сразу в свадебное путешествие! И ни одна канцелярская крыса не сумеет отобрать у нас положенного!
Отпраздновать медовый месяц не получилось. На работе ждал пришедший днём раньше циркуляр из столицы: все сотрудники немедленно отзываются из отпусков на особое положение - Илеза должна подготовиться к приёму финала чемпионата по трёхмерному футболу. И дело было не столько в возможных волнениях спортивных фанатов, которые съедутся не только люди из Федерации, но и множество других рас. Обычная рутина должна была коснуться лишь планетарной секции СБ. Если бы не то, что в этом году на матч приедет сам президент Федерации, а также один из прокураторов Правящего совета тагини. И неофициально - представитель Консулата Дайто. А само мероприятие должно послужить прикрытием для трёхсторонних переговоров, подготовка к которым шла весь последний год: напряжённость между двумя ветвями Человечества и взаимное эмбарго, грозящие взорвать Галактику новой войной, не устраивали всех.
Сумасшедший дом начался ещё до официального заявления, что на Илезу приезжает президент. А едва новостные заголовки запестрели сообщениями о планах высоких особ, стало ещё хуже: в СБ посыпались данные о десятках различных группировок, которые хотят "заявить о себе", устроив громкое покушение. И пусть непосредственно за безопасность наследника отвечает дворцовая служба охраны, вся "черновая" работа упала на местное отделение. Особенно когда стало известно - кроме неопасной шушеры на матч нацелилась "Бригада четвёртого июля", одна из самых зловещих террористических организаций на территории Федерации.
Генерал Унгерн ликовал: сбылась его давняя мечта, в его руках спасти наследника и послов от происков врага и стать настоящим героем. Достойное завершение карьеры! Для подчинённых это вылилось в то, что руководитель илезской СБ постоянно вмешивался и "контролировал" их работу, создавал ненужные трудности и проблемы. Особенно когда у военных обнаружилась пропажа трёх мобильных плазменных орудий "Афина". Вместо совместного расследования Унгерн обвинил армейцев в некомпетентности и утечке информации, потребовал, чтобы назначенные им представители из СБ получили право контроля и вето на все решения штаба, и начал угрожать командующему илезской группировкой - после всего он добьётся полномасштабной проверки, и флотское руководство выгонят за некомпетентность. Нормальной общей работы после такого, естественно, быть не могло. Военные стали просматривать лишь официальную переписку через командующего, раз в шесть часов. Демонстративно игнорируя любые запросы другого уровня, не помогали даже знакомства полковника Гальбы - хотя раньше тоже знавший его "полную" биографию адмирал охотно шёл навстречу.