Краем глаза отметив, что арбалетчик, получивший нож в глазницу, медленно валится вперед, я выхватил оба меча, сбил с ног ничего не соображающего Эола и метнулся на помощь тройке Беаты, Угги и Вовки. Вернее, двойки - Глаз, среагировав на мое появление, увернулся от опускающегося на его голову топора, и, лишив атакующего его монаха правой руки, метнулся за меня. В тыл!
Не врубившись в то, что он делает, я на бегу проводил его взглядом, и только когда он упал на одно колено рядом с лежащим плашмя императором, сообразил, что в позе последнего не так: в груди Мааса торчало аж два арбалетных болта!
Заметив, как Щепкин срывает с себя автомед, я понял, что о Маасе позаботятся, и выбросил мысли о нем из головы. И вовремя: метрах в десяти перед нами, прямо перед лестницей, ведущей с первого этажа, начали строиться тяжеловооруженные монахи в белоснежных балахонах. Причем, в отличие от первых, порубленных ребятами в колбасу одиночек, командир этого подразделения точно знал, что делать! По крайней мере, уже сейчас прорваться через стену ростовых щитов, сцепленных краями, и частокол торчащих над плечами первого ряда длинных копий нам было проблематично. А каждая секунда промедления могла выйти нам боком - в конце строя начали поскрипывать вороты тяжелых армейских арбалетов.
- Надо уходить… - замедлившись, как и я, до нормальной скорости восприятия, выдохнула Беата. - Если… когда они начнут стрелять, боюсь, мы потеряем Эола. Как минимум… Да и с таким низким потолком атаку строя мы не удержим… Копья видишь?
Я видел - шестиметровые древки держали одновременно четыре человека (с третьего по шестой ряды строя), и удар в четыре руки над плечами бойцов двух передних шеренг оказывался по-настоящему страшным. А в тесноте коридора обход строя с фланга или сверху и Беате и мне казался невозможным.
- Эол! Подгони флаер к окну! Уходим! - рявкнул я по-русски. - Сваливай из коридора, и поживее!
Хранитель включил тормоз. Или, как сказал бы Вовка, забыл сняться с ручника: широко раскрытыми глазами он смотрел на то, как воины первых шести шеренг падают на одно колено, и как над их головами возникают арбалеты…
- Маша! Хватай его и уходи!!! - заорал я, ускоряясь до предела, и рванулся поближе к строю монахов - на то, чтобы перегнать флаер с крыши, необходимо было время, и я собирался сделать все, чтобы Эолу его хватило…
Глава 9. Гойден Игел
Разминая запястья перед началом работы на мечах, Гойден с трудом сдерживал довольную улыбку - план, еще полгода назад показавшийся ему безумным, начал приносить первые плоды! Да еще какие! Во-первых, заработала идея использования смертников - за какие-то два десятка дней столицу залихорадило. Народ, перепуганный появлением пророков и той белибердой, которую они несли, начал реагировать на распускаемые людьми Игела слухи. И сейчас горожане, услышав об очередном "откровении", уже не бежали к ближайшему монаху белой сотни, а внимательно прислушивались к подробностям, а потом шепотом пересказывали их друзьям и знакомым. Количество тех, кто начал верить в скорое пришествие Освободителя, увеличивалось с каждым днем - скорость распространения новых слухов, по докладам наблюдателей, за последние дни увеличилась втрое, а количество фанатично преданных Маасу людей постепенно уменьшалось. Во-вторых, провокация с убийством патруля Белых в стиле солдат короля Коррина вызвала панику не только среди народа, но даже в рядах императорских телохранителей - полузабытую историю убийства людьми Ольгерда предыдущего императора вспоминали все и вся, а среди офицеров Белой сотни на полном серьезе обсуждались планы войны с Аниором. По слухам, сам Маас Угрюмый винил в смерти своих людей короля Ольгерда и на полном серьезе лелеял планы мести.
А последнее, еще не проверенное сообщение от десятника, внедренного в Белую сотню, вообще не лезло ни в какие ворота: присланное голубиной почтой сообщение утверждало, что вчера ночью во дворце объявлялся король Коррин со своими воинами. И еле унес ноги. Как и в прошлое его появление, никого из его воинов ни убить, ни захватить в плен не удалось, но это было не так важно: потеряв сорок с лишним монахов убитыми, тяжелораненый император рвал и метал от бешенства.
Зная характер Мааса, Гойден мог с уверенностью утверждать - оклемавшись после ранения, император преминет объявить мобилизацию, и, собрав достаточно сил для полномасштабной войны, двинет армию на Аниор. А, значит, оставит столицу без присмотра!
- Надо только немного подождать… - выхватывая из ножен оба меча, пробормотал он. - Ну, и по возможности, ускорять процесс…
…Тренировка удалась на славу - парные клинки постепенно становились частью его тела, и пусть повторить большинство тренировочных комплексов Коррина даже в половину нормальной скорости у Гойдена еще не получалось, мечи перестали вываливаться из его рук.
"В этом что-то есть"… - положив оба клинка на скамью, сотник размял дрожащие от усталости пальцы и мечтательно посмотрел вдаль: "Эх, раздобыть бы пару Черных мечей, и постараться привыкнуть к ним"…
- Брат Гойден! Брат Гойден! - вопль одного из телохранителей, раздавшийся с края тренировочной площадки, заставил Игела поморщиться: заниматься делами после хорошей тренировки он не любил: сознание, сконцентрированное на освоении боевой техники, с трудом переключалось на бытовые проблемы. И его телохранители об этом знали. Значит, проблема была достаточно серьезной, чтобы брат Мурман рискнул прервать его размышления.
- Слушаю… - убрав с лица гримасу раздражения, Гойден повернулся к нему лицом и вопросительно приподнял бровь: - Что там стряслось, брат?
- Вернулся брат Юган! Просит срочной аудиенции…
- До утра не потерпит? - кинув взгляд на зарево заката, медленно гаснущее над лесом, спросил сотник.
- Он утверждает, что дело чри… - чрес… - через-чайной важности… - исковеркал сложное слово монах. - Что мне ему передать?
- Я разделю с ним ужин… - подхватив со скамьи чистую рясу и оружие, Игел решительно направился в сторону приготовленного для омовения бака. - Попроси, чтобы накрыли в моем кабинете. На двоих. А Юган пусть пока подождет в коридоре…
- Будет сделано, брат! - склонив голову, воин развернулся на месте и быстрым шагом направился к малым воротам монастыря…
Отдавать должное кулинарному искусству дежурных по кухне Эйлор не стал - дождавшись, пока поставивший перед ним тарелку с жарким монах покинет кабинет, он отодвинул еду в сторону и ухмыльнулся:
- Твои донесения я не доставил. Ни одного. Не смог…
- Не понял? - проглотив застрявший в горле кусок, Игел нахмурился. - Это что за самодеятельность?
- Ну, как тебе сказать? - в глазах воина играли смешинки, и Гойден, вдруг почувствовав себя не в своей тарелке, начал злиться. - Мне просто повезло. И теперь в наших руках появилось очень неплохое средство для манипуляции…
- Что за средство? Манипуляции кем? - зарычал сотник.
- Нет, пожалуй, рассказывать я не буду… - ухмыляясь во все тридцать два зуба, хмыкнул монах. - Думаю, лучше будет показать…
- Хватит ерничать!!! - Гойден привстал над столом и сжал кулаки. - Тебе что, пять зим отроду?
Однако Эйлор не испугался - отодвинув тяжелый деревянный стул, он встал, весело посмотрел на Игела и кивнул в сторону окна:
- Предлагаю пройтись до моей кельи. Прогулка тебя не разочарует, брат!
- Может, хватит ерничать? - чувствуя, что закипает, Гойден от души врезал кулаком по столу и отскочил в сторону, уходя от падающего на него содержимого перевернувшейся тарелки.
Югана проняло - сообразив, что перегнул палку, он расстроено вздохнул, сел на свой стул и буркнул:
- Я привел в монастырь Самира Коррина. Навыки Просветляющего у меня не очень, и кажется, что над мальчиком надо еще поработать…
- Что? - ошалело переспросил сотник. - Кого? Принца Самира? Сына Ольгерда?
- Угу. Именно его. Довольно занятный мальчишка…
- Ты ничего не путаешь? - вскочив на ноги, Гойден одним прыжком оказался рядом с Юганом, и, схватив его за сутану, пару раз встряхнул.
- Вряд ли… Похож на отца, как две капли воды… А, главное, двигается точно так же… Я с ним работал каждый вечер… Часа по два… Незабываемое ощущение…
- Идем… Я хочу его увидеть… - отпустив подчиненного, сотник быстрым шагом подошел к двери, и, увидев, что Юган все еще сидит, зарычал: - Что расселся? Давай бегом!!!
Глава 10. Юган Эйлор
Технику введения в состояние так называемого Просветления Юган помнил слабо - все-таки с момента окончания им курсов десятников Черной сотни прошло уже больше десяти лет, а ломать психику пленным по-настоящему ему не приходилось ни разу. При необходимости офицеры его подразделения услугами недоучек-десятников не пользовались - чего-чего, а полноценных Просветляющих в Черной сотне было предостаточно. Поэтому, начиная процедуру подавления воли, Эйлор довольно сильно волновался.
Раскачивая перед лицом ребенка блестящий шарик и подстраивая темп своего дыхания под его, монах старался не думать о том, что будет, если ребенок не поддастся. Или ему уже поставлен блок. А монотонно бормотал вбитые в подсознание ключевые фразы.
Однако, к искреннему удивлению Эйлора, привыкший к сосредоточению мальчишка сам шел ему навстречу - видимо, в предложении научить новой технике с помощью медитации он ничего особенного не видел. Что здорово облегчало задачу Югана…